Наследник для чужого мужа (СИ) - Шайлина Ирина

— Да, — отвечает Юра. — Были.

Глупые бабочки так бешено пляшут в моем животе, что врезается друг в друга ломая крылья, и приходя в экстаз от боли. Словно мне что-то даст это знание. Нет, ничего не даст, только горечи принесёт, а мне её и так вдоволь, хлебать не выхлебать.



Рассвет был холодным и осклизлым, осевшим росой на камни. На одном из них я и сидел. Девушка, чужая и родная рядом, давится сигаретным дымом и заметно, что курить ей не нравится, не хочется. Зачем я сигарету ей сунул? Наверное, чтобы увидеть, насколько она несовершенна. Прожив столько лет с Юлей, я просто упивался человеческими пороками, они были простыми и понятными.

От клуба раздался взрыв смеха. В сторонке стоял тот самый парень, что танцевал с Владой. Он мне не нравился. Хотя почему вообще мне кто-то нравиться должен? Достаточно того, что эта вот девочка, в коротких шортах, ноги покрылись мурашками, трясётся, курит сигарету, что я дал… Она мне нравится. Это неправильно, наверное. Но пройдёт, как говорится, все в мире тлен.

— Нужно домой, — простучала зубами Влада. — Так холодно, что я трезвею.

Я тоже трезвел. Снял свой пиджак, набросил на тонкую девичью спину. Спустился в клуб. Не хочу трезветь, рано. Взял два виски, вышел с ними — охранник на входе заикнулся было, но порыв сдержал. Правильно. Владка сидела там же, где я её оставил, но вновь с тем парнем. Он говорил ей что-то, эмоционально жестикулируя. Такой он… не как я. В джинсах, разорванных нещадно на коленях, в футболке которая норовила сползти плеча. И при всем этом — смазлив. Слишком. Все же, не нравится он мне.

— Какие-то проблемы? — спросил я подходя.

— Никаких, — отозвался парень с неприязнью и пошёл прочь.

Я тоже ему не нравлюсь. Что же, переживу. Я снова опустился на холодную ступеньку, протянул Владе виски.

— Чтобы не трезветь, — пояснил я.

Бокал она приняла. Отхлебнула, поморщилась, а потом залпом выпила до дна. Я даже хмыкнул одобрительно, выпил свой. Поднялся, подал ей руку. Владу пошатывало, наверное, виски был лишним… Рука её в моей тоже лишняя.

— Такси?

— Наверное, — кивнула она. — Там стоянка. Ты прости, я тебе наговорила… лишнего.

— Мы же родственники, — усмехнулся я, её пальцы в моей руке чуть дрогнули. — Всё нормально.

Я оглянулся. Наши бокалы, оставленные на ступенях ресторана смотрелись так сиротливо… И на душе гадко, и что не делай, все гаже становится. Владка споткнулась о камень и остановилась, я рядом, выжидая. Всё же, я слишком пьян, уже многие годы так не пил, а сегодня ощутил желание просто на уровне потребности. Изгваздаться в грязи, пусть и фигурально, сделать что-то такое, о чем потом будешь жалеть. Да, уже жалею. И о словах своих, я тоже сказал лишнего… И держу её за руку, она так цепляется судорожно. Маленькая запутавшаяся девочка, которую мы буквально толкаем в пропасть. Ярость, даже ненависть к Юльке рождается во мне, но не находит в себе силы жить. Всё слишком иррационально этим утром, иллюзия, и чувства тоже. Надо просто вернуться в свою привычную жизнь и все станет хорошо ли, плохо ли, не знаю. Как прежде… Стабильность наше все.

— Пока, — тихо произнесла Влада. — Спасибо за виски…

— Обращайся, — улыбнулся я. — Теперь я знаю, где тебя искать по пятницам.

Влада тоже улыбнулась в ответ, но грустно. И правда, какие пятницы, девочка с разбега прыгает в пропасть, собираясь отдать то, что не имеет права от себя отрывать. Но вдруг мысль, что мой ребёнок созреет внутри неё, невероятно живой, пусть и меланхоличной, такой земной, подверженной страстям и порокам, кажется такой заманчивой. Соблазнительной. Я чувствую сексуальное возбуждение, словно мне предстоит самому сделать этого ребёнка. Нет, Юрик, все за тебя врачи сделают, в пробирках… А возбуждение не отпускает. Смешно даже, мне тридцать четыре года, а смотрю на девочку — аскетичная футболка, грудь едва угадывается под ней, обрезанные из джинс шорты, ноги в мурашках — покою они мне не дают, мурашки эти, и член стоит. Руки засовываю в карманы, надеясь, что ткань натянется, скроет… да и не рассвело ещё в полную силу.

— Увидимся ещё, правда?

У меня сердце разрывается. Не понимаю даже, чего больше хочу, пожалеть её по родительски похлопав по спине, как неродившегося ещё моего ребёнка или трахнуть. Зря Юля это все затеяла. Раньше у меня и мыслей таких не возникало. А сейчас… нелепое это затянутое расставание наше, стоим у машины, таксист нетерпеливо барабанит пальцами по рулю, ожидая. Казалось бы чего проще, садись в машину и езжай, так нет же, стоим… И я делаю то, о чем точно буду жалеть. Даже уже жалею, хотя только вот тянусь к её губам. Я касаюсь их пальцем. Они полные, тёмные, словно помадой покрыты, а я знаю, что ни грамма макияжа на ней. Владка сглатывает слюну, сумасшедшая девочка, что же ты не бежишь? А потом касается моего пальца языком. Это уже… слишком. Этого не вынести. Интересно, если я сейчас посажу её на капот этой машины и трахну, как она отреагирует? Но ничего этого я… не делаю, хотя член буквально горит от напряжения. Мне уже даже неважно видит она мою эрекцию или нет. Главное — ноги унести.

— Если я тебя поцелую это будет совсем не хорошо? — охрипшим голосом спросил я.

Она кивнула.

— Это будет очень плохо, — улыбнулась Владка. — Я домой поеду. Пока…

И коснулась напоследок моей руки. Я хлопнул дверцей, закрывая за ней автомобиль, затем смотрел ему вслед. Сам я тоже на такси хотел, но в итоге махнул рукой и отыскал свою припаркованную машину. Добрался до дома без проблем, но уже утром — шесть часов… Я ожидал, что Юлька будет спать. Но она не спала. Сидела на кухне, уже полностью залитой утренним светом. Я сбросил ботинки прямо на пол, с них осыпалась пыль. Хотел бросить и пиджак, потом вспомнил, что он остался на Владе, которую я едва не поцеловал…

— Где ты был? — спокойно спросила Юлька.

Жаворонок. Представляю, каково ей пришлось бессонной ночью. А она не спала, я вижу.

— Пил, — ответил я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я и правда пил. То, что пил с её младшей сестрой, наверное, лучше не говорить. А Юлька… моя спокойная Юлька одним движением сорвалась вперёд, бросилась ко мне и… ударила меня кулаком в грудь. Не сильно, но ощутимо. А потом снова и снова. Я растерялся, смотрел на неё сверху вниз. Волосы растрепались, наносит мне удар за ударом, ни один из них не может принести мне ощутимой боли. А потом сползла на пол и заплакала. Я опустился на корточки рядом с ней не зная, что делать — это мы не проходили.

— Телефон выключил! — воскликнула она. — Я всех обзвонила, всех! Думала до семи утра не появишься, позвоню в полицию!

А искать меня у своей сестры не догадалась… я сел на пол, прижал её к себе и погладил по волосам. Она плакала, моя маленькая стальная леди. Уму не постижимо. И даже не скрывала своих слез.

— Прости.

— Я волновалась… Всё так плохо. Юра, скажи мне, обещай, что все станет лучше, пожалуйста!

— Станет, — расплывчато прошептал я. — Наверное. Когда-нибудь.

Юлька отстранилась, внимательно посмотрела на меня. Вытерла слезы ладонями.

— Да, — сказала она жёстко. — Всё будет хорошо. Когда у нас появится ребёнок. А это скоро Юрка, совсем скоро…

Я не отпустил её так сразу. Просто потому, что не знал, что ей сказать. Прижал к себе, перебирал пальцами светлые пряди… Ну вот, как так все получилось?

— Тебе нужно поспать, — напомнил я.

— Да, прости…

Поднялась, но в комнату сразу не пошла — сначала убрала мою обувь. Захлестнул острый стыд… кому я что хотел доказать своим ребячеством? Не стоит забывать о том, что какие бы разногласия нас не терзали, мы с Юлей в одной лодке. И если начать её раскачивать, пострадаем оба. Причём себя самого не так и жалко….

Юлька ушла в комнату, я в душ. Включил холодную до упора — не помогало. Хмель бы выветрить из головы, мысли лишние… терпел минуты три, едва сдерживаюсь от того, чтобы не взвизгнуть по бабски, затем пустил тёплую. Зеркало в ванной запотело, то ли от моего хмельного, наверняка, дыхания, то ли от пара. Размазал ладонью, наверняка отпечатки останутся. Заглянул в свое отражение. Вот он я, знакомьтесь. Юрка Логинов, тридцати четырёх лет от роду. Взрослый состоявшийся мужик, который был уверен, что он однолюб. Который нашёл ту самую, единственную неповторимую среди толпы, растерянную, маленькую, напуганную, всем назло смелую… И который уже несколько дней мечтает о её младшей сестре.