Мести время, любви час (СИ) - Бук Бес

Взгляд Игоря смягчился, губы расслабились, а вот между бровей пролегла складка. Он подошел и приобняв за талию, повел в кабинет.

- Чтоб не сбежала? - спросила Ольга.

Игорь только натянуто улыбнулся, не дав ответа.

Спина от жара его ладоней покрылась мурашками.

После закрытия двери начальского кабинета, силы Ольги кончились, и она грузно села на стул для клиентов. Силы, видимо, исчезли еще в момент исследования всех оттенков белого в машинах таксистов.

Игорь сел напротив на свое кресло и смотрел неотрывно в ее глаза. Взгляд был таким долгим, что показался слишком интимным. Как будто он с силой врывался в ее личное пространство. Наконец, Игорь спросил:

- Ольга, что случилось?

- Вы о чем? Все отлично.

Он издал звук возмущенного мопса, поняв, что откровенничать Ольге не хочется.

- Почему вы вчера не зашли ко мне?

- К Вам? А нужно было? Простите, я не знала. - девушка непонимающе похлопала глазами, а затем изобразила понимание. - О, вы наверно это сказали тогда, когда подошли вечером? Мне показалось, что вы что-то прошептали, но я решила, что мне показалась. А уточнить постеснялась.

- Вы? Постеснялись? - Продолжить разговор им помешала открывшаяся дверь.

- Игорь Николаевич, доброе утро, - зашедший, заметив девушку, улыбнулся, - Ольга, здравствуйте еще раз, - на пороге стоял сбитый ею с утра мужчина. Значит, все-таки один из управляющих магазинов, прибывший на обучение.

- Еще раз? - произнося это, Игорь прищурил глаза и сжал подлокотники кресла.

- Да, мы уже виделись сегодня. - управляющий активно закивал, кинув обеспокоенный взгляд на Ольгу.

Игорь тоже обернулся к ней и уже с новым вниманием осмотрел задравшееся платье, образовавшее складки, дошедшие аж до груди, спутавшиеся локоны, один из которых окончательно сбунтовался и постоянно закрывал левый глаз. Распухшие после слез губы и пятно на руке, оставленное каким-то мальцом в автобусе, тоже привлекли его пристальное внимание.

Ольга ничего не поняла в этих переглядываниях, но почему-то разозлилась и вскочила.

- Вам, наверно поговорить надо.

Но Олег «О, я вспомнила как его зовут» задержал ее за локоть.

- Ольга, что-то случилось. Вы всегда такая веселая и улыбчивая, а сегодня прямо сама не своя. И почему вы с утра бежали к автобусу, а не садились в свою любимую Жужу?

И столько в его словах было участия, что они наложились на ее жалость к себе, и слезы вновь потекли из глаз.

- Она слома-а-алась. А еще я дверцу поцарапала-а-а.

Олег прижал лицо девушки к плечу и погладил по голове.

- Уверен, с ней ничего страшного. Я по образованию автомеханик, с этого когда-то и начинал. Живем мы неподалеку, раз столкнулись. Давайте вечером посмотрю, что с вашей крошкой. И даже если не починю, то подвезу до работы, чтобы не пришлось вам снова ездить на автобусе в противоположную от работы сторону.

Ольга фыркнула ему в плечо. Заметил, значит, на какой автобус села. Приподняв голову, удивленно спросила:

- Откуда вы знаете, что я зову её Жужей?

- Так вы же нам на тренинге песню Ленинград «Пежо» показывали в рамках демонстрации латентного типа работников и их отношения к жизни и работе. Ну и пошутили про Жужу.

- Олег, а вы внимательный слушатель.

- А вы умеете доносить информацию так, что её не забудешь. - Олег улыбнулся, - И вы все-таки помните мое имя.

Неожиданно раздалось покашливание. Игорь стоял уже совсем рядом со все еще обнимающим Ольгу Олегом. Весь его вид был яркой иллюстрацией крайней степени злости. «Видимо зол, что его во время разговора проигнорировали».

- Ольга сегодня не сможет с вами осмотреть машину, т.к. задержится на работе…очень сильно. И, если вас так волнует на каком транспорте она ездит, то гарантирую, что отвезу ее лично до подъезда. - и переведя тяжелый взгляд на Ольгу, процедил:

- Ольга, можете быть свободны, в 4 часа зайдите, скажу какая у вас работа на вечер. О причинах, думаю, догадываетесь.

Олег разомкнул руки, случайно погладив её шею. Ольга поправила платье, которое задралось до совсем уж неприличных высот и при следующем шаге могло обнажить попу. Мужчины проследили за ее движениями, один хмурясь, другой с легкой улыбкой. Она ушла из кабинета, окончательно расставшись с жалостью к себе. Женщинам, чтобы решить проблему иногда достаточно о ней рассказать или поплакать. И только мужчины, не владея этим прекрасным способом, вечно предлагают конкретные решения.

До четырех часов вечера кроме дел рабочих было дело мести. А для этого Ольге требовался чай Любови Степановны «от мешков под глазами».

Как только Кочубей зашла в бухгалтерию, та сразу погрязла в тишине. Это всегда создавало ощущение, что конкретно до этого момента тут как раз обсуждали входящего, ну или план терроризма. Оба варианта не исключены.

Любовь Степановна сидела на таком же небольшом столике, заваленным бумагами, как и у всех остальных. Только по ее взгляду и осанке сразу становилось ясно кто тут главный. Пусть и главный только по выдаче зарплаты - но это явно покруче каких-то там обычных главных бухгалтеров. Короткие, выкрашенные в белый с розовым оттенком волосы, грузное тело 60летней женщины и подведенные зеленым карандашом глаза. Последнее она, явно, как и Олина бабушка, делала обычным карандашом. У Любви Степановны была настолько ядовитая слюна, что зеленый супертвердый ТТТ карандаш после облизывания вел себя как Chanel для подводки глаз, мягко растушёвываясь в уголках.

- Ох, Олька, ох и вырядилась, - сказала Любовь Степановна с интонацией: «если ты думала, что я оставлю это без внимания, то ты плохо меня знаешь».

Это не вышедшая на пенсию женщина умела смотреть так, что ожидаешь худшего: падения метеорита, сломанного ногтя или невыданной заработной платы. Каждый месяц, приходя сюда, коллеги неистово молились, чтобы не произошло чего плохого, и фиг с ним с метеоритом, зарплату бы выдали в полном объеме. Благодаря своей должности и взгляду, Любовь Степановна породила больше верующих, чем Иисус.

С такой можно только дружить, что Ольга и делала.

- Ох, спасибо вам, всегда всё заметите. Мне бы ваши глаза да в вашем возрасте, - «лови, фашист, двойной комплимент, я тоже умею», Ольга сладко улыбнулась. Гадость сказать слишком хотелось, но нужно было аккуратно, не хватало еще, чтоб в чае отказала - и тогда всё насмарку.

Бухгалтерский кабинет постепенно возобновлял свой шум, хотя ушки любопытно торчали из волос у большинства тружениц цифры.

Ольга решила подойти к вопросу со 100% успешной стороны. Поговорить о здоровье. Тут её ждало множество советов и подробнейших жалоб, благодаря которым можно перейти к чаю.

- У вас не только глаза зоркие, но и сама вы похорошели, помолодели. Лицо посвежело. В чем ваш секрет?

Следующие полчаса Ольга мученически пыталась перевести разговор к чаю, но ей рьяно втолковывали о пользе пить по утрам воду, обливаться холодной водой и зажигать вечером свечку, чтобы отпугивать болезни - и еще множество способов, которые так помогают Степановне, хотя она их сделала от силы только 1 раз. Но свечку, наверно, каждый день зажигает. Чтобы на электричестве экономить, так же как на косметических карандашах.

Сдавшись, Ольга вздохнула и попросила:

- А можно ваш чаек попробовать, у меня тоже… мешки под глазами.

- Ох и правда, детонька, совсем вас начальник наш новый замучил. И одеваться, наверно, так откровенно он же заставил. Кобелина, эхх, вот в мою молодость, мужчины цветы полевые дарили и на тракторе подвозили, а нынче, тьфу, изврущенцы, прости хоспади. А вам тяжко, вы ж свободолюбивая натура, вон как от стресса глазки покраснели да опухли.

Прослушав двадцатиминутную лекцию, что еще у нее там покраснело да опухло и как Степановна отказала трактористу-тоже-изврущенцу-прости-хоспади, Ольга получила в руки чай.

Выходила из бухгалтерии она пошатываясь. Один из коллег, хорошо знакомый с бухгалтерским серпентарием, кажется, даже перекрестился. Или это он так споткнулся и замахал руками «изыди», увидев мстительный блеск Ольгиных глаз. Мстить-то теперь придется еще и за эти мучения. Страдай теперь целый день от своего воображения, рисующего тракториста-извращенца и Любовь Степановну. «Прости Хоспади».