В берлоге у Медведя (СИ) - Кошкина Татьяна

Зато утром мне аукнулись все вечерние приключения. Отсутствие голоса. Кашель. Легкий озноб.

— Мам, кажется, я заболела, — приползла на кухню и буквально рухнула на табурет.

— А нечего было два часа по морозу гулять с Веником. Что вот теперь делать? Сегодня вечером танцуешь? — строго посмотрела на меня и полезла в аптечку.

— Угу, — кивнула вяло. — Думаю больничный на сегодня взять.

— Ты что?! — в голосе матери было столько осуждения. Как будто я планировала отдаться первому встречному, а не просто взять больничный. — Нельзя подводить театр! Ни в коем случае, ты должна держать лицо!

— Угу, — я в очередной раз согласилась.

Мне и в голову не могло прийти к каким последствиям это приведет.

— Ася, с тобой все в порядке? — лицо Никиты казалось бесцветным.

— Да, всё хорошо. Работаем, — тряхнула головой, отгоняя головокружение.

Имидж, Ася. Имидж. Всё верно говорит мама. Я должна все показать свою работоспособность, силу и профессионализм. Никто не должен упрекнуть Асию Гирлан в слабости. Никто не должен усомниться в том, что свое приглашение в Большой я заслужила честным трудом.

— Ася, Никита, на сцену!

Медведь

Он знал этот балет от и до, смотрел его раз семь или восемь. Роман выпрямился в своем кресле на первом ряд вип-ложи. Увы, сидеть в партере с его ростом — это портить людям просмотр. А здесь он немного переплатил и место постоянно держат за ним, да и ложа большую часть времени пустует. Вип-зрители редко ходят на постановки местного театра, предпочитая гастрольные труппы.

Роман точно знал, что сейчас появится она. Хрупкая и летящая Асия. И да, подъем в музыке, девушка парит, делает какой-то хитрый разворот и…сердце остановилось.

Ася рухнула на сцене, как подкошенная.

Мгновенно затихла музыка. Роман сорвался с места и рванул за кулисы, сам не зная, куда бежит. Всегда ходил через служебный вход, но должен быть и короче!

Асия

Темнота поглотила целиком. Не кромешная, а какая-то подвижная. Она била по вискам, я слышала какие-то голоса далекие и неразборчивые. Холодно. Жарко. Холодно. Жарко. Тепло. Рык вдали, злой и свирепый, как будто животный.

— Кто додумался выпустить её на сцену в таком состоянии?

Мне и правда тепло. Я словно лечу куда-то по воздуху, а потом окончательно проваливаюсь в никуда.

Лекарствами пахнет. Я недовольно поморщилась и открыла глаза. Белый потолок, белая стена и нет никаких сил, чтобы пошевелиться. На мне точно не моя одежда, я в какой-то робе и вся мокрая насквозь. Волосы прилипли ко лбу, неприятно и щекотно. Хотела убрать, подняла руку, но меня тут же остановили.

— У тебя капельница, осторожно, — знакомый до боли низкий голос.

— Где я? — повернула голову и увидела сидящего рядом с кроватью Романа. Хмурый в темно-синей рубашке и сером пуловере поверх.

— Там, где и должна быть. В больнице, — отрезает холодно, как будто злиться именно на меня.

— Что случилось? — говорить немного больно, голос глухой и сиплый. Хочется пить.

— Одна балерина решила с температурой тридцать девять выйти на сцену. А когда та подпрыгнула до тридцать девять и восемь просто хлопнулась в обморок и сорвала представление.

— О боже! Я сорвала? — резко села на кровати и тут же рухнула на подушку. — Как позор, — слезы потекли по щекам. — Как я могла упасть?

— Вот скажи, ты совсем больная?! — рявкнул Медведев и протянул мне бутылку с негазированной минералкой. Предварительно открыл и сунул тонкую соломинку. — Пей. Ты умереть могла, понимаешь? А вместо этого переживаешь, что сорвался спектакль.

Благодарно обхватила губами кончик трубочки и сделала несколько маленьких глотков. Вода растеклась по телу приятным потоком и, кажется, сразу ушла в слезы.

— Дура, да?

— Слабо сказано, — наконец, примирительное подобие улыбки.

— А где мама?

Она, наверное, там с ума сходит. И что вообще со мной в больнице делает Медведев? Что вообще произошло после того, как в моей голове погас свет? Вопросов было слишком много, а сил, чтобы задать их все разом, слишком мало.

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина. — Я тебя похитил.

Асия

— Что? — я снова попыталась сесть на кровати, но огромная рука буквально припечатала меня снова к подушке.

— То. Ты должна поправляться и никаких нервных потрясений. Это очень хороший частный медицинский центр, сюда просто так не попасть. Утром отвезу тебя домой. Скажешь маме, что загуляла после спектакля с коллегами.

Вот как у него все просто. Загуляла с коллегами. Да маме сто процентов уже из театра донесли о случившемся, а она мечется там по квартире и валерьянку литрами хлещет.

Тут до меня дошло, донесли не только о моем падении, но и о том, что забрал меня оттуда какой-то мужчина.

Боже. Это будет скандал. Огромный и шумный скандал.

Заскулила, как побитая собака, и натянула на голову одеяло, оставив снаружи только руку с капельницей. Что же делать? Ответ прост — звонить маме.

— Где мой телефон? — выглянула из под одеяла и посмотрела на Романа.

Он наблюдал за мной, как за необычной зверюшкой, будто гадая, что я выкину в следующий момент: выпрыгну из окна в приступе паники или отгрызу ему голову. Сил не было ни на что.

— У меня, — спокойный ответ.

— Нужно ей позвонить. Ей точно уже сообщили о случившемся. Пусть приезжает, а ты уходи, пока не поздно. Не хочу, чтобы ты видел эту сцену.

— Давай так, — достал из кармана мой телефон, — я сейчас звоню твоей маме. Даже адрес назову и сам лично такси вызову. Но взамен ты мне подробно объясняешь, что за проблемы у тебя с матерью, почему ты так боишься, что она меня увидит. И я никуда не уйду пока ты не поправишься. Договорились?

— Слишком много условий, — устало посмотрела в потолок. — Ладно, звони…

Медведь

Ася уснула, так и не успев ничего ему рассказать. Что ж, будет теперь за ней небольшой должок. После такого жара нужно хорошо выспаться и отдохнуть, а разговоры и до утра потерпят.

Агнес Гирлан восприняла его звонок странно спокойно:

— Ваша дочь в больнице. Запишите адрес. Привезите чистую одежду.

— Хорошо, скоро буду. Спасибо, что позвонили.

Его, кажется, приняли за врача. Это было на руку, но с минуты на минуту эта неприятная женщина приедет сюда и поймет, что разговаривала далеко не с доктором.

Роман усмехнулся своему отражению в темном стекле кофейного аппарата. Он не тихая Асия, он найдет, что ответить.

Асия

Я проснулась от хлопка двери и быстрых шагов. Мама. Узнать её легкую, воспитанную балетным прошлым, походку было легко.

Открыла глаза и приподнялась на локтях. Пока спала капельницу убрали, теперь на сгибе руки просто торчал катетер. Его, почему-то убирать не спешили.

Краем глаза заметила Романа. Он, похоже, крепко спал сидя на маленьком диванчике в углу. Мужчина вытянул вперед длинные ноги в ботинках неизвестно какого, но очень внушительного размера. Влетевшая в палату мама его не заметила, зато увидела, что я проснулась.

— Асенька, ну как же так, — поставила пакет с вещами на пол рядом с кроватью. — Как же так получилось? Такой скандал.

— Какой? — я не до конца поняла, о чем речь.

— Как же. Упасть во время выступления. Ужасный конфуз, уже все об этом знают. Несколько городских порталов даже опубликовали статьи. Как же тебя угораздило-то так оконфузится? Перед самым отъездом.

Мама поцокала языком и осуждающе на меня посмотрела. Острое чувство вины заставило меня сжаться под одеялом. Она права, я виновата. Как стыдно, подвела свою труппу. Как я могла?

Вокруг меня будто сгустились тучи. Стыдно. Безумно стыдно. Как я могла заболеть?