Я буду ждать тебя (СИ) - Шевченко Юлия

— Улыбайся, Видана, — поворачиваю голову в ее сторону, видя довольную улыбку на лице. — Мы прибыли на место, так что прекращай думать о плохом.

Расплатившись с таксистом за дорогу, выхожу из машины с помощью протянутой руки швейцара, появившегося словно из воздуха. Довольно милый парень делает поклон, как будто перед ним сама королева Франции, приветствует в отеле «Лотос» и предлагает пройти внутрь, так как вечеринка уже идет, а мы немного опоздали к ее началу. Кидаю убийственный взгляд на Джи, которая словно не замечает моей реакции, протягивает пригласительные серьезному дяде у входа и, взмахнув волосами, проходит в светлый вестибюль.

Следую за ней по пятам, при ходьбе показывая всем присутствующим изящные ножки в вырезе платья. Я прямо чувствую на себе взгляды мужчин, обернувшихся в нашу сторону. До этого они что-то оживленно обсуждали, а сейчас глазеют на вновь прибывших девушек. Готова поклясться, что все раздевают именно меня глазами, хотя тут особо снимать-то и нечего. Участки тела открыты со всех-мать-их-сторон. Поднимаю голову вверх, сжав в руке клатч серебристого цвета, и величественной походкой захожу в главный зал отеля, слегка повернувшись к ним боком. Пусть немного подрочат потом, вспоминая мою чуть появившуюся в вырезе декольте грудь. Люблю дразнить парней, которым ничего не обломится.

Рот просто открывается от изумления, бешеного восторга и удивления от увиденного. Вот это главный зал, больше смахивающий на комнату в королевском дворце. Сплошная роскошь, богатство, шик и блеск. Глаза точно округлились как два самых больших в мире блюдца при виде этой нереально божественной обстановки. Все вокруг выполнено в красно-черных цветах, что не выглядит как-то безвкусно или вульгарно, наоборот, можно смело сказать, что я пришла в экстаз от дизайна этого места. Круглые столики, изящные стулья, небольшая сцена с каким-то произносящим на ней речь мужчиной. Цветы в красивых и огромных вазах, снующие туда-сюда официанты, несколько музыкантов со скрипками на плече. Огромное множество гостей в вечерних нарядах, явно очень дорого стоящих. Эти люди же могут позволить себе потратить кучу денег на платье или смокинг. Только вот где же сам виновник торжества? Не видно что-то Рауля Клемана.

— И где же он сам? — спрашиваю Джиневру, выглядывающую кого-то в толпе. — Неужели, зря сюда… — слова застревают в горле, когда вижу приближающегося к нам мужчину в сером костюме. Взгляд его направлен только на меня, улыбка наверняка мне предназначена. От чего можно легко с ума сойти, так как это и есть знаменитый Рауль Клеман собственной персоной, остановившийся около нас с подругой, взявший мою руку и поцеловавший тыльную сторону ладони. Мелкие мурашки, подобные заряду электрического тока, прошибают тело. Место поцелуя вызывает легкое покалывание острых иголочек, а реакция вообще заторможенной кажется, ведь я пристально разглядываю мужчину, являющейся мечтой каждой гетеросексуальной женщины. Да и геи тоже наверняка слюни на него пускают.

Рауля Клемана можно с легкостью назвать красивым молодым человеком, прогуливающимся по модному подиуму или же снимающегося в рекламе нижнего белья. Так он хорош собой, что прямо глаз не оторвать. Какая-то аура или даже флюиды исходят от этого симпатяги, привлекающего к себе взгляды всех собравшихся здесь людей. Светло-каштановые волосы с рыжеватым оттенком, при разном попадании на них света, порой кажутся немного темнее. Темно-карие, практически черные глаза способны в самую душу проникнуть, полностью ее себе подчинив.

Одна местная газетенка писала, что его последняя девушка утверждала, будто бы была им околдована. Не видела кроме этого француза никого вокруг, мечтала лишь о нем. И даже после их расставания еще долго в себя не могла прийти от его образа повсюду. Бред конечно же, но эта новость приобрела эффект взорвавшейся бомбы. Он же не выглядит как колдун черной магии, скорее очень даже милый и красивый. Особенно мне нравятся чуть пухлые губы, вызывающие зависть у каждой девушки, и небольшая щетина на лице, по которой тут же рукой захотелось провести, чтобы ощутить под пальцами ее колючесть. О Господи! Мысленно одергиваю себя, так как думаю совершенно о неприличных вещах с участием миллиардера.

— Добрый вечер, мадемуазель Зотова, — ах, какой у него чарующий голос с легкой хрипотцой, заставляющий мурашек по коже плясать в диком танце. Это так… Стоп! Он знает мое имя?

— Вы знаете мое имя? — озвучиваю мысль, надолго задержавшуюся в голове. Поверить не могу, что он так быстро меня узнал. Ну, это просто замечательно. Сейчас он выкинет меня из отеля, сказав, чтобы больше тут не появлялась, а потом постарается работы лишить за приход на вечеринку.

— И не только его, мадемуазель, — озорно подмигивает, протягивая руку. Не знаю, что и делать в этот момент. Позорно сбежать или же пойти с ним? Ведь он явно куда-то меня зовет.

— Позвольте вас на танец пригласить. Не бойтесь, — произносит еле слышным голосом, наклонившись к самому лицу. Сглатываю ком в горле, загипнотизированная его взглядом. Что со мной, твою мать, происходит? Откуда такая реакция на этого мужика? Чем он так хорош, что я покорно вкладываю руку в его ладонь и следую за ним в центр зала? Черт! Он же мне что-то про боязнь сказал, а я ничего не ответила.

— С чего вы взяли, что мне страшно? — дерзко и немного надменно. Пусть не думает, что в угол способен меня загнать своим неожиданным появлением. Я ему еще покажу, что представляет из себя — Видана Зотова. — Я журналистка, — смело называю свою профессию, слегка вздрагивая, когда его руки талии касаются. — А у таких людей не должно быть никакого чувства страха, мистер Клеман. Иначе делать нечего им в такой профессии, — кружимся по залу под звуки легкой мелодии, раздающейся из каких-то невидимых колонок. Чувствую, как на нас смотрят сотни глаз вокруг. Наверняка, мужчины с вожделением, а женщины с завистью. — В погоне же за сенсацией порой лезешь в самые опасные места, где ценой твоей статьи может быть собственная жизнь.

— Ну, сейчас-то вам точно ничего не угрожает, так как вряд ли под этим платьем есть скрытая камера, — усмехается, разглядывая меня с ног до головы, задерживая дольше обычного взгляд в районе груди. Черт! От такого я себя абсолютно голой ощущаю. — Спасибо за танец, мадемуазель Зотова! — вновь руку целует. — Надеюсь, что мы еще раз с вами встретимся, — уже собирается уходить вместе с каким-то высоким брюнетом, как разворачивается и шепчет прямо на ухо:

— Жди моего звонка, рыжик… — и все. Сказав это, он покидает зал, оставив меня совсем одну у свободного столика, где сидит Джиневра, широко раскрыв рот от удивления. Я даже не заметила, как мы оказались именно здесь. Магия какая-то.

— Охренеть, Вида, — произносит слишком громко, привлекая ненужные взгляды. — Что это, черт возьми, сейчас было?

— Знала бы я, Джи, знала бы я, — проговариваю словно заезженная пластинка, по-прежнему в руке сжимая клатч и глядя в сторону ушедшему Раулю. Во что я влипла, твою мать?

Артур Парфенов

Москва, 2019 год

Лучи солнечного света проникают сквозь не скрытое занавесками окно и достигают глаз, от чего приходится немного поморщиться и перевернуться на другой бок, чтобы от них скрыться. Так хочется еще хоть немного поспать, не возвращаясь в реальный мир, а пребывать в царстве Морфея. Укрываюсь с головой одеялом, чтобы темнота поспособствовала немедленному засыпанию, да только чьи-то бесцеремонные руки вновь вытаскивают меня на свет, а сладкий голос желает: «Доброго утра».

Медленно ложусь на спину, приоткрываю сначала один глаз, потом второй, закидываю руки за голову и улыбаюсь во все тридцать два зуба при виде прекрасной нимфы, появившейся в спальне и забравшейся на кровать, дабы я уже поднимался на ноги, а не валялся подобно мешку с картошкой на постели.