Столичная красота против сибирского Валенка (СИ) - Арсеньева Аселина

Недолго думая, я вернулась и взяла Макса за руку, потянув на себя.

— Пять минут и будешь как огурчик!

— Ты… — Он попытался высвободить руку не собираясь вставать, но хватка у меня железная.

— Хочешь, чтобы я всю ночь за тебя переживала? — Задала вопрос, нарочито строго и потянула сдавшегося Макса на диван, который Сережа уже успел расстелись перед тем как уйти в душ.

— Падай лицом вниз! — На удивление Макс послушался без пререканий. — Руки вытяни вдоль туловища.

— Что ты собралась делать. — Макс сделал как я распорядилась, но от вопроса не удержался. Ну и картина! Даже забавно: бегающие, будто паникующие глаза и такой безэмоциональным голос.

2.6 Что я сделала не так

— Я, конечно, не спец, но маме помогало. — Я приподняла край футболки и нырнула под нее руками, отчего Макс вздрогнул. — Не боись! Потом еще сам просить будешь! — Подбодрила я парня и начала легонько разглаживать, а потом и более глубоко разминать спину Макса, который в некоторые моменты даже шипел, но вырваться не пытался. — Вот видишь! Не смертельно! Я вот маме как массаж такой поделаю — ей дня на два прожить хватает! В деревне-то тяжелее, чем здесь жить! Воду сначала принеси, а потом же ее, но уже грязную, унеси, скотине ведро мешанины унеси, снег покидай, а еще и стирка. — На этом моменте я провернула костяшками сжатых кулаков по закаменевшим мышцам у лопаток, так, что Макс выгнулся, запрокинув голову. — Это тебе не на стульчике сидеть! К концу дня знаешь, как спина гудит? И то справлялась, а твоей спине и подавно сейчас поможем!

Я долго массировала вслепую, запустив руки под футболку, но потом, преодолев смущение, задрала ее до шеи. Просить снять было совсем неловко, а сам Макс до этого не допетрил. В конце концов Макс полностью расслабился под моими руками, доверившись до конца. Я даже справилась в окаменевшими буграми вверху спины, правда, кожа тут стала более розовой, чем в остальной части спины. Но больно Максу точно не было, учитывая, как он сейчас жмурится, явно от удовольствия.

Из ванны вышел Сережа, но я жестом показала ему чтобы не выдавал своего присутствия. Он тихонько присел на противоположный диван и усмехаясь наблюдал за мной, восседающей на попе Макса. А что? Я всегда на маму так садилась, иначе как равномерно сделать?

— Не знаю, что я сделала не так. Точнее, определенно точно все так, просто мама не боялась щекотки, а вот Макс, воспринял щипки, которые я делаю практически в конце массажа, как щекотку. Слишком нервно несколько раз дернувшись, он всхлипнул и захватив глоток воздуха в легкие, резко провернулся подомной. Он сделал это так стремительно, что я завалилась прямо на его грудь. Ладно, у меня реакция хорошая — в самую последнюю секундочку я успела подложить руки и плюхнулась на них, но буквально застыла поняв, что нахожусь всего в нескольких миллиметрах от его лица, разделяя с Максом одно дыхание. Он смотрел на меня потемневшим взглядом, тяжело дыша, и я чувствовала, как под моими ладонями колотится его сердце и вздымается грудь. В его взгляде было что-то такое, чего я не замечала раньше. Это завораживало, настолько, что хотелось придвинуться еще ближе, но сверху меня, как котенка за брюхо, поддели чьи-то сильные руки.

— Вот мы и выяснили, что Макс боится щекотки! — Сказал этот… даже не знаю, как назвать этого бывшего… Я бросила на него убийственный взгляд на что он прыснул и торопливо закрыл рот рукой чтобы не злить меня сильнее.

— Сережа…

— Валя, не забыла, что у тебя завтра тяжелый день? — Даже не дав развернуться в сторону Макса, меня направили к нужной двери. — Не рычи на меня. Остынь в душе и баиньки! — Ласково прошептал этот изверг!

— Всем спокойной ночи. — Сказала я, и с достоинством застуканной за непотребством девушки, так и не обернувшись ни на кого из парней, вместо нужной двери, пошла в свою комнату.

— Да уж… У Макса после такого массажа вся ночь точно будет спокойной. — Прилетел смешок в момент, когда я уже почти закрыла за собой дверь. Ответом ему послужил глухой звук. Похоже Макс запулил в него подушкой. Так ему и надо! Я бросила взгляд на кровать. Нет, спать хочется сильнее, чем запасаться тяжелой артиллерией и идти в бой. Там Макс и без меня с этим нахалом справится!

2.7 Мы идеальная пара

Сережа

Черт! Какого тертого хрена я тут творю? Пусть бы миловались себе. Хотел защитить? Кого? Макса? Валю? Или свои чувства?

Да я вообще башкой подумал только тогда, когда она оказалась в моих руках. Пришлось отшучиваться, переводя стрелки.

После липового расторжения этой липовой помолвки наши отношения с Валей потеряли всякое напряжение. Мало того, они заметно потеплели. Для бывших они действительно совершенно странные. Все стало гораздо проще. С каждым днем мы становимся все ближе. Я понимаю ее без слов, как и она меня. Про нас можно было бы сказать, что мы идеальная пара, если бы ее не тянуло к Максу.

Сейчас, когда он сидит и будто бы ни в чем не бывало колупается в своем ноуте, я реально беспокоюсь за Валю. Я вполне осознаю, что у него есть все шансы разбить ей сердце. Уже несколько дней подряд хочу попробовать поговорить с ним откровенно, но он постоянно занят и все его красноречие в виде пары фраз достается Вале. Со мной он ограничивается чуть ли не кивками головы, вспоминая что может ответить по-человечески, лишь в присутствии Вали. Ничего, не в первой. Я подожду пока он вынырнет из своего программного мирка. От разговора ему не уйти. И мне… Кажется, стоит ему рассказать, что мы расстались, и у меня не останется ни единого шанса.

Я забрался под одеяло, но несмотря на глубокую ночь, мысли о Валеночке отказывались уходить из моей головы. Странно, но мне нравилось, как ласково окрестили ее коллеги, но назвать так ее в слух не решаюсь, боясь обидеть.

Валя стала для меня родным человеком, единственным, кому я могу довериться и больше всего в жизни я боюсь ее потерять. Все чаще колет страх, что заканчивается ее испытательный срок, после которого ей обещали дать собственное жилье. Для меня это будет концом. Я слишком хорошо понимаю, как жизнь способна разделить даже самых близких людей.

Сейчас она совершенно свободно может меня приобнять, а я, чмокнуть ее в щеку. Но когда-нибудь это может измениться, и перспектива видеться только по дням рождения пугает меня до чертиков.

Вроде бы все выяснили, понимаю умом и каждый день напоминаю себе, что она выбрала не меня. Однако по-прежнему несусь следом за ней в какие-то чужие корпоративные интриги, лишь бы защитить. Наблюдаю как на нее пускают слюни, эти, якобы ее друзья. Дружбой там не пахло изначально. Больше всех напрягает Лев. Он из тех людей, кто привык получать свое. Сейчас он выжидает, но не упустит случая пойти в наступление. И не было бы у меня сейчас своих проблем, но они накатываются как снежный ком, от которого я убегаю и снова несусь к ней, забыв о себе.

Мне предложили серьезную работу. Раньше бы я за нее ухватился. Риск, неизвестность, поездки — все что нужно для прежнего меня. Только вот чем дольше я с Валей, тем отчетливее понимаю, что все это нужно было не мне. Я лишь искал способ вырваться из-под гнета своей семьи.

Сейчас я понимаю, что хочу наоборот, спокойствия уюта и семейного счастья. Только ни то, ни другое — мне похоже не светит.

Вчера разговаривал с мамой. Она умоляла вернуться домой и жениться на одной из двух девушек, пока мой отец окончательно не вышел из себя и не натворил делов.

Я посоветовал им завести еще одного ребенка и отключился. Маму жалко. Теперь я начал лучше ее понимать. Она действительно старается в тех обстоятельствах, в которые ее поставила жизнь.

Немного помучавшись муками совести, перезвонил. Похоже сильно ее задел предыдущим звонком, потому что она хлюпала носом, хоть и пыталась это скрыть.

Я сказал ей, что помирюсь с отцом и даже согласен помогать ему в компании, если он прекратить лезть в мою личную жизнь.

Через пару часов позвонил отец, приказным тоном запрещая участие в гонках. О том, что я его позор, я слушаю примерно с восемнадцати лет, с того момента, как мне начали навязывать придуманную в чужих мечтах жизнь. Меня и в военное отдали в качестве назидания, но вот только отец даже не подозревал, что бросает меня в терновый куст, в котором я смог укрыться от семьи довольно надолго, вывернув ситуацию по-своему.