Халид его пленница (СИ) - Кучер Ая

Есть люди с которыми просто, как мне было с Никой, лучшей подругой. Легко и без вопросов, не спорили даже. Взяла под своё крыло, когда девчонка попала в детдом на пару недель. Сдружились, сблизились. Николь – лёгкая, без проблем.

Есть те, с кем сложно, но преодолевая барьеры – становится легче. Как с Яном, который был моим врагом, а после, вроде как, другом. Он предал меня, а после спас. Ян знал, что я собираюсь разобраться с Цербером, но работал с ним, а после спас от него же.

А с Халидом… С Халидом я будто умираю каждое мгновение, которое рядом. Раньше этого не было, раньше я умела бороться, сопротивляться, с издёвкой принимала от него каждое испытание. Но видимо материнство сделало меня слабее, а мужчина появился вовремя, чтобы этим воспользоваться.

– Вспомнила о своих принципах? – Халид усмехается ведёт пальцем по горлу, надавливает на старый шрам. – Казалось, ты на всё готова.

– Почему? Скажешь мне, почему так ненавидишь Яна?

– Потому что ублюдок не должен был появляться.

Ублюдок.

Даже так.

Втягиваю воздух, чувствуя, насколько накалённая атмосфера. Вокруг беснуется толпа, скандирует имя одного из бойцов. Удары, хруст, запах металла, который даже здесь забивает нос. Всё смешивается в кучу, неразличимый фон.

– Я говорил тебе, что ты – моя. А Ян не просто тебя коснулся, он предал меня, помог сбежать. Он и Арабина, да? Не отвечай, - сильнее сжимает пальцы, заставляя замолчать. – Знаю, что они вдвоём постарались. И с этим я разберусь. Советую тебе переживать за собственную шкуру.

– Помог с-сбежать?

Поднимаю на него глаза, смотрю на тёмную бездну, которая вечно манит. А после подаюсь вперёд, не выдерживая давления. Меня за секунду будто переломило в дробилке и выплюнуло обратно.

Падаю, утыкаюсь лбом в крепкое мужское плечо, втягиваю запах дыма, Халида. Дышу, будто только что воскресла. Чувствую, как напрягается мужчина, как его хватка пропадает с лица.

Сбежать.

Ян.

Мне хочется истерично рассмеяться, прижаться ближе к мужчине, сказать спасибо за то, что он не настолько конченный псих. Но молчу, пытаясь понять, что это значит.

Ян, который старший? Меня колотит, но скорее от освобождения. Обдумываю каждое сказанное слово Халидом, каждый выпад, каждый момент. Он угрожал не сыну, а другу.

Тоже плохо, опасно, но мне легче. Хотя бы не так колит сердце от мысли, что Яна может убить его отец. Мальчишка спрашивал, где его папа, что случилось, хотел встретиться. В этом возрасте, кажется, все мечтают, чтобы папа-космонавт вернулся домой. И сложно было бы сказать сыну, что его папа-киллер, который нацелился на него же.

– Не пытайся лгать, Ада. Я многое узнал о том, как ты ушла от меня. Понравилось отдыхать в Испании?

– Не самое лучшее место. Я поняла, Халид. Если попробую снова сбежать, то ты притащишь сюда Яна и выставишь хорошего бойца. Не бежать, не сопротивляться.

Во мне сгорают слова о том, что Ян-старший не был для меня кем-то большим, чем просто друг. Не могу сказать Халиду, не понимаю, к чему всё приведёт.

Может, если за это время была с другими – ему станет противно? Ведь девушки должны быть чистыми и принадлежать одну, это мужчинам можно спасть с кем попало.

С другой стороны, Халид может желать отмстить за то, что легла с другим, а узнав правду – остынет. Наверняка у него есть другая девушка, четыре года он не хранил мне верность.

– Именно. Рад, что ты начинаешь понимать.

Не понимаю. Халид не знает о ребёнке? Проигнорировал? Решил, что это не его сын? Мысли мечутся внутри, режут мозг острием, заставляют душу кровоточить.

Как он мог не заметить детские вещи в квартире? Мог, если не всматривался, если не проводил себе экскурсию по квартире, а просто ждал в моей спальне.

То есть… Яну, моему сыну, ничего не угрожает. Делаю вдох, отстраняюсь от Халида. Чувствую, как пальцы, дрожащие всё время, наконец, смирно укладываются на колени.

– Так что будет дальше? – едва хлопаю в ладоши, когда толпа ревёт из-за победы одного бойца. – Ты сказал, что я приду к тебе за помощью. Но пришел сам, привёз сюда. Не подскажешь, что мне ожидать?

– Ты же не предупреждала перед тем, как сбежать. Я вернулся, Ада, и собираюсь остаться в твоей жизни. Чтобы ты поняла, что предавать меня чревато. Надеюсь, ты насладилась своей свободой за эти четыре года, потому что теперь ей пришел конец.

– Спасибо, - Халид явно не ожидает моей улыбки, но я касаюсь его ладони. – За честность.

Потому что где-то глубоко, в дебрях души, где я хранила вспоминания о семье и том, как Халид касался моих волос, жила ещё и надежда. Порочная, жгучая надежда, которую не было сил убить.

Что мужчина что-то чувствовал ко мне, пусть не любовь, но что-то больше простой похоти и желания обладать. Маленькая противная мысль «а вдруг», что он вернулся ведь не просто ради мести. Искал выслеживал, потому что хотел увидеть меня.

Банально и слишком наивно для меня, но избавиться не получалось.  Халид называл меня колючкой, а сам был занозой, которую никак не достать. Вцепилась четырнадцатого февраля, в день, когда мы встретились, и теперь перманентно со мной.  

– Он хотя бы жив? – слежу за предателем, которого под руки выводят с арены. И вид у него не лучший. – Или сразу в утиль?

– Детей трогать нельзя, Ада. Оклемается – получит вольную, нет – так другие подобного не допустят.

– Это твой принцип? – слишком сжимаю его ладонь, привлекая внимание. Но мне нужно это услышать, получить подтверждение. – Что дети не должны отвечать за грехи родителей?

– С чего интерес?

– С Яном ребёнок. Он не пострадает из-за твоего желания мести?

– Нет.

– Дай мне слово, Халид.

– Ты мне тоже слово давала, Ада. Что узнав про Цербера никуда не уйдешь.

– Я обещала, Халид. Но обещания пусты, им никогда не стоит верить.

Потому что в моей жизни было слишком много невыполненного, чтобы я могла дальше верить. Смерть родителей, опекунов. Пропажа брата, который должен был за мной вернуться, но вот почти двадцать лет его не видела.

Валера мёртв, я знаю. Это не вызывает сомнений, иначе я бы смогла его найти. Но брат сгинул, будто и не было никогда. Будто я просто придумала парня, который заплетал мне косички и называл «чертёнок».

Обещания ничего не стоят, потому что их никто не выполняет. Нет нужды. Халид поступал честно, ничего мне не обещая. На затворках я сама что-то придумала и поверила, но это только моя ошибка.

– Запомню. Поэтому надейся, что во мне осталось что-то человечное, чтобы не лезть к семье Яна.

А к моей семье?

К моему сыну?

Вопрос крутится на языке, но проглатываю его. Халид не знает о сыне, а значит есть шанс скрыть это до конца. Если он не причинит Яну вреда, то кто сказал, что не попытается отобрать?

Строю миллионы исходов, скачу от одного мнения к другому. Только что боялась, что Халид причинит вред сыну, а теперь – что заберёт. Халид непредсказуем, и я никогда не знаю, что он решит через мгновение.

– Теперь будет интересней, - Халид привлекает моё внимание к рингу. – Два лучших бойца Шаха. Лютый и Арес. Можешь сделать ставку.

– Не играю на деньги. Тем более, что ты знаешь больше о бойцах. Неравные условия.

– Кто сказал о деньгах? Дам тебе право выбрать любого. А если проиграешь, - его ладонь перемещается на моё бедро, сжимает. – Знаешь как принято ублажать победителей?

Судя по темноте в глазах Халида, права отказаться у меня нет.

Глава 7. Халид

– Хорошо, - Ада кивает, вздёргивает подбородок. – А если я выиграю? Что тогда? Ты дашь мне уйти?

– Даже не надейся.

Дать ей уйти слишком просто, легко. Ада не заслужила подобного, шанса обойтись малой кровью после всего, что она натворила. И явно не в этом споре, где уже всё решено.

– Ян?

– Нет.

– Купишь мне бутылку вина? Какой мне смысл участвовать, если ты отрубаешь всё важное?

– Включай мозги, Ада. Найди то, на что я могу согласиться. И озвучь до того, как начнётся бой.