До конечной - Елена Николаева

тогда ты понимаешь, что главное — не рейтинг человека и его известность, а его вовлеченность в дело благотворительности. Ну и напоследок я бы хотел добавить, что добро не может ждать. Его нужно творить во благо другим. Это душевная потребность для русских людей, которая сохранилась в нас еще от далеких предков. Людям сейчас как никогда нужна помощь и силы дожить до будущего, которое не должно стать хуже прошлого, принадлежавшего нам еще месяц назад. Большое спасибо за ваше внимание. Присоединяйтесь и вы сделаете чью-то жизнь немножко лучше.

Покидаю сцену под аплодисменты слушателей. На обратном пути приходится задержаться напротив баннера со спонсорскими логотипами, чтобы несколько журналистов удовлетворили свои потребности в творческой деятельности, отсняв парочку снимков.

Стеллу замечаю неподалёку в толпе гостей, пришедших оказать поддержку фонду. Она всё это время уделяла своё внимание Демидову и ещё нескольким важным персонам из его круга. Заметив моё приближение, вежливо откланивается и выходит мне навстречу.

— Я бы хотела получить свои деньги, — говорит негромким голосом, продолжая располагать к себе гостей сдержанной улыбкой.

— Ты их получишь, когда завершится бракоразводный процесс, и нас окончательно признают экс-супругами. Завтра.

— Юдж, ты не понял — деньги мне нужны все и сейчас.

— А мне нужны гарантии. Ты невнимательно читала то, что подписывала. Я не хочу, чтобы утром, представ перед телекамерами, ты выставила меня в дурном свете и обвинила во всех смертных грехах. Родишь ребёнка, и я переведу на твой счёт всю оговорённую нами сумму, а до той поры ты получишь только то, на что имеешь право по брачному договору.

— Ты… сукин сын, Захаров, — шипит, склонившись к моему плечу.

Заметив приближающегося к нам депутата госдумы, растягиваю для Стеллы приветливую улыбку вместо того, чтобы наделить соответствующими эпитетами её персону.

— Добрый вечер, господин Демидов, — протягиваю руку для приветствия.

— Отличная речь, Евгений Дмитриевич, — пожимает мою ладонь. — Мне кажется, что на таком уровне понимания проблемы мыслят только опытные и мудрые благотворители. В нашей стране 94% населения вообще никак не участвует в благотворительности. Ну да Бог с ними. Стелла Маратовна, пора приглашать всех гостей в банкетный зал. Вы сумели совершить невероятное. Не каждому удаётся собрать за вечер семь миллионов рублей на лекарство нуждающимся детям.

— Вы даже не представляете, как я рада, что многие из приглашённых откликнулись помочь. Юджин, проводи наших дорогих гостей в банкетный зал, я сделаю объявление и присоединюсь к вам через пару минут. Передам вожжи в руки нашего учредителя Тамаре Владимировне. На сегодня моя миссия завершена.

Провожаю её взглядом до сцены, а сам думаю о Яне, о том, как она распечатывает коробочку с помолвочным кольцом. Больше всего на свете я хотел бы увидеть её реакцию, но оттягивать её беспокойство, тем более сегодня, не смог. Пусть, хотя бы так, но знает о моих серьёзных намерениях относительно нас.

— Евгений Дмитриевич, — голос депутата перетягивает на себя моё внимание, — я тут подумываю подарить супруге автомобиль. Может быть вы посоветуете достойную тачку для женщины, чтобы я лишний раз не волновался о её безопасности на дороге?

— Приезжайте к нам в офис, — достаю из кармана визитку и вручаю ему. — Мы обязательно подберем самую безопасную машину и обслужим вас по высшему разряду. Я ненадолго отлучусь, не возражаете?

— Нет, что вы. Встретимся за банкетным столом.

* * *

От шума голосов, перемежающихся со звуками музыки, начинает гудеть голова. Выхожу на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха и поговорить с Яной в относительной тишине. Мне необходимо услышать её, успокоить, ведь знаю, будет ждать до последнего, пока не вернусь в наш дом, в нашу общую кровать.

Набираю её номер.

— Слушаю, — отвечает незамедлительно, что и требовалось доказать.

— Мышь, почему ты не ещё спишь? Я же просил… — поднимаю к небу лицо и втягиваю поглубже кислород. От тембра её голоса начинает кружится голова и пересыхает в горле. Сейчас бы глоток воды не помешал, пока голос от волнения совсем не осип.

— Ты же знаешь, что я без тебя не смогу уснуть. Жень… — она на мгновение замолкает в раздумьях, а я чувствую, как подскакивает к горлу моё растревоженное сердце и пульс начинает дубасить в висках слишком громко, едва не оглушая меня. Душа наизнанку за считанные секунды.

Открыла или нет? Ну же, малыш, не тяни!

— …Оно очень красивое…

Аллилуйя! — задыхаюсь от счастья, смаргивая ресницами навернувшиеся на глаза эмоции. Как же долго я ждал этого момента. Пусть так. Не совсем правильно и не слишком романтично. Вслепую, но зато искренне, от всего сердца. Нам ведь обоим сейчас не до гребаной романтики и усыпанной лепестками алых роз дорожки, ведущей в спальню. Возможно, я тороплю события, а может быть просто хочу, чтобы она чувствовала себя единственной женщиной в моей жизни. Чтобы не роняла слёзы по поводу и без.

— Девочка моя родная, Януль, ты выйдешь за меня?

В трубке повисает звенящая тишина, натягивая нервы до предела.

Господи, всего лишь затянувшееся молчание, пауза длиною в целую вечность, сжимающая тисками грудь. Чертова маленькая пауза, которую нужно взорвать одним-единственным коротким согласием.

— Яна, ответь мне. Пожалуйста, отбрось сомнения.

Безмолвная секунда. Ещё одна и ещё… Затем следует негромкий всхлип, обрывающий сердце, как струну, вынуждающий меня тысячу раз умереть и прислушаться к её сбивчивому дыханию...

— Я и так твоя. Ты же знаешь это. И я действительно хочу, чтобы ты был только моим, но кольцо ты наденешь мне сам. Я хочу видеть твои глаза, когда соглашусь принять статус твоей невесты.

— Люблю тебя, Мышь. Уже выезжаю.

Вырубаю мобильник и отправляю в карман пиджака. По привычке проверяю наличие ключей от машины и документов, подписанных Стеллой. Всё на месте. Можно спокойно уезжать. Думаю, Демидов и его компания переживут моё отсутствие на банкете. Им есть, о чём потолковать без меня.

Покидаю балкон, но все же решаю заглянуть к ним в зал и попрощаться. С такими людьми желательно оставаться на короткой ноге. Особенно, когда они представляют собой твоих потенциальных клиентов.

По дороге, выцепив в толпе официанта, выпиваю стакан воды, отказываясь от шампанского. Ощущение кома в горле потихоньку начинает спадать, но я всё же послабляю узел галстука, в конце концов не выдерживаю и окончательно срываю его с шеи. Скручиваю и прячу в карман брюк.

Настраиваясь на прощальную речь, за боковыми колоннами улавливаю открытый, заливистый смех.