Двойная тайна от мужа сестры - Яна Невинная

У сестры точно такие же светлые волосы, как и у меня. Но она их точно красит, тем не менее крашеные локоны в ее модной прическе выглядят лучше и здоровее, чем мои пакли естественного цвета. У меня слишком много веснушек из-за солнца, брови и ресницы выцвели. Хорошо хоть я похудела после родов, иначе бы со стыда сгорела.

Но всё равно — выгляжу плохо. И когда я превратилась в зачуханную жизнью тетку с серой от недосыпа кожей, впалыми от усталости глазами и… Отворачиваюсь от зеркала, не желая портить себе настроение еще больше.

Стараюсь делать вид, что меня совершенно не беспокоит присутствие здесь Давида. Даже головы больше в его сторону не поворачиваю, хотя боковым зрением вижу, как он кладет одну руку поверх стула Миланы, за ее спиной.

Отчего-то выглядит это так по-собственнически, так дико, что мне трудно дышать. Перевожу взгляд на Олега, который украдкой пытается достать что-то из сумки. Он замечает мое внимание и нервно улыбается, выпрямляется и пытается делать вид, что он держится огурцом.

Вздыхаю и устремляю глаза вперед, на бумаги, что лежат на столе нотариуса. Такой контраст разных мужей двух родных сестер… И отчего во рту такая горечь, а горло першит, словно я вот-вот готова разразиться слезами? Тише, Ева, тише… Мне нужно скрывать свои чувства ото всех. Не выдать себя ни движением, ни словом, ни поворотом головы. Я спокойна, как удав…

К счастью, всё внимание сосредоточено на нотариусе, который перебирает в этот момент документы. Скоро наступит момент истины. Обстановка в кабинете накалена до предела, все ерзают на своих местах в тревожном ожидании оглашения последней воли покойного деда.

Чую, что вскоре случится нечто, что навсегда расколет нашу разрозненную семью на части, окончательно ставя точку в наших взаимоотношениях. Зная деда, уверена, что последней волей он вскроет семейные секреты, оголив родовое нутро и вывалив скелеты на наши головы. Молюсь только об одном… Чтобы моя собственная тайна никогда не вскрылась…

***

— Дорогие мои! — раздается женский голос.

Все поворачивают головы ко входу, где стоит степенная дама в летах. Супруга нотариуса, как я понимаю, судя по тому, как он целует ее при встрече. Она здоровается с родителями, расспрашивает о последних новостях, разряжая гнетущую обстановку своим присутствием. Сначала я напрягаюсь от появления нового лица, но, когда она улыбается детям, а они к ней тянутся и охотно здороваются, меня отпускает. Не каждого человека близнецы так принимают.

— А кто тут у нас такой сладкий? — полностью обращает свое внимание на детей. — Томас и Гектор? А что же вы тут сидите? Может, хотите со мной в кафе?

Только я хочу покачать головой, как они резво спрыгивают со своих стульев и берут даму за руки с обеих сторон. У меня только челюсть отпадает от этого.

— Всё хорошо, Ева Львовна, думаю, мальчикам тут не место, — говорит мне и подмигивает, после чего с моего согласия уводит детей.

Выдыхаю с облегчением. Последние часы я переживала, что другие члены семьи начнут слишком пристально рассматривать мальчиков и всё же обнаружат то, что им видеть не положено. Да и Том с Гектором сидели тихо, как мышки, только до поры до времени. Их терпения явно не хватило бы на спокойную отсидку долгой процедуры оглашения последней воли злобного старика. А тут всё решилось само. Но другого выбора, как привести их с собой, не было. Так быстро найти качественную няню нереально, а доверять их кому попало…

Ну, не настолько я ужасная мать. Единственное, что угнетало меня всю дорогу, это беспочвенные и нудные упреки Олега, что и остановились мы в захудалой гостинице, и едем, словно бедные родственники, приехавшие за подаянием.

— Могла бы, как нормальная дочь, поселиться у родителей и показать им, наконец, внуков, — вспоминаю его слова со слезами.

Ощущение, что и не было у нас многих лет брака. Будто он не знает, что у нас далеко не нормальная семья и быть образцовой дочерью не имеет никакого смысла.

Одно желание — уехать домой, обратно к морю, на Лазурный берег. Развестись бы да растить сыновей одной. Стать самостоятельной, в конце концов. Не всю жизнь же на шее мужчины висеть? Мечтаю, что мальчики подрастут еще немного, а я посвящу себя работе. Может, закончу брошенное высшее образование, ведь из-за родов пришлось взять академ. Надеюсь, эколог со знанием французского в совершенстве где-то да пригодится. Или, к примеру, стану, как тетка Элла, фуд-блогером и буду путешествовать с ней по миру.

Никаких мужчин в моей жизни больше не будет. Не хочу с ними связываться. От них одни беды. Не хочу, чтобы у мальчиков был плохой отец, чтобы они видели перед собой пример неудачника и алкоголика, который смеет плохо обращаться с женщиной, так что лучше уж я буду одна и стану им и за мать, и за отца.

Знаю, как влияет на ребенка поведение отца. С горечью осознаю, что когда-то прошла всё это сама. Сколько мне пришлось работать над собой, чтобы избавиться от страха перед своим. Иногда ночами просыпалась от кошмаров, не могла выстроить отношения с мужским полом. Но, стоило только докопаться до того, в чем корень всех моих психологических проблем, как я поняла, что взрослая девочка и уже от него не завишу. И он не может влиять на мои решения.

Однако есть вещи, которые невозможно искоренить до конца. Внутри что-то свербит, давя на мою психику. Каждый раз в глубине души я словно ищу его одобрения, хоть одного ласкового слова, жеста, но иногда в жизни есть что-то, что нам никогда не получить, сколько бы усилий мы ни прикладывали.

И эту зависимость я хочу убрать из жизни своих детей, вырастить их самостоятельными, чтобы не пришлось краснеть за отца, стыдиться его или бояться.

Они сами будут отвечать за себя, ни на кого не оглядываясь. Я на это жизни положу, все силы брошу, костьми лягу, но добьюсь своего. Никому не позволю уничтожить их будущее.

— Если никто не против, то мы, пожалуй, начнем, — вырывает меня из размышлений монотонный голос нотариуса, оглашение завещания началось.

Первым делом Феликс Эдуардович говорит банальности о том, что дед был в здравом уме и светлой памяти, когда диктовал нотариусу строчки этого документа.

— Да-да, — нервно ерзает на своем месте