Папа для Лисички (СИ) - Янова Екатерина

— Я не…

— Тихо! Ты говоришь ерунду. Твое тело намного честнее.

И снова на меня обрушиваются его губы, и я хочу его оттолкнуть… или не хочу… Хочу головой, но мозг как — то не вовремя замолкает, а вот тело начинает бунтовать, просить большего, гореть, требовать прикосновений. Сильные руки ползут по спине южнее, съезжают ниже талии, а губы творят такое, что жаркая истома в теле заполняет каждую клеточку. Кровь начинает пульсировать в местах, о которых я давно не вспоминала…

Вдруг сквозь пелену этого безумия, до меня долетает громкое покашливание, а потом звучит громогласное:

— Олеся! Что происходит?

Пират отрывается от моих губ, и я пораженно встречаюсь взглядом с бывшим мужем.

— Олеся, это что за петух ряженый? Ты с кем связалась? — брезгливо рассматривает нас мой бывший муж. А я настолько поражена и дезориентирована, что не могу выдавить ни слова. А вот пирату все нипочем. Наоборот. Он весь как будто подбирается, лицо его становится суровым, из черт вмиг уходит мягкость, глаза прищуриваются.

— Мужик, ты кого сейчас петухом назвал? — крайне агрессивно выдает он, вставая так, что я остаюсь за его плечом.

— Олесь! — вопросительно смотрит на меня Вадим. — Это как понимать? Это кто? Ты совсем мозги потеряла? — только открываю рот, чтобы ответить, что думаю по поводу его мнения, меня перебивают.

— Олесь! — обманчиво мягким голосом спрашивает пират, опасно разминая шейные позвонки. — А это что за борзый хрен? Если я ему челюсть сломаю, ты сильно расстроишься?

— Так, прекратите! — пытаюсь встать между ними, но пират снова задвигает меня за спину. — Вадим, заходи в квартиру! Настя тебя ждет! — говорю, пытаясь выглянуть из-за широких плеч стоящего передо мной мужчины.

— А ты? — хмурится Вадим. — Будешь и дальше обтирать подъезд непонятно с кем?

— Слышь, мужик! — делает маленький шаг вперед мой защитник. Вадим подается назад. — Если тебе че то непонятно, пойдем, выясним, кто из нас петух! Только не здесь!

Вадим осаживается тут же, глаза у него трусливо начинают бегать. Мой бывший муж никогда не отличался особой храбростью. Меня только мог доводить придирками и вечным недовольством.

А вот недавно еще благородный вроде как пират ведет себя сейчас совсем не благородно. Поведение его больше напоминает реального бандита, что еще раз говорит о том, что он совсем непрост.

— Я к дочке пришел, а не разборки устраивать с хахалями бывшей жены! — выдает Вадим звенящим голосом.

— Так вот и иди к дочке! А если хочешь насчет бывшей жены поговорить, ты скажи, поговорим! Только не плачь потом с разбитым таблом!

— Да, Олеся, не ожидал, что ты так низко упадешь! — смеряет меня брезгливым взглядом Вадим, обходит нас по максимальному радиусу, скрывается в квартире. Слышу приглушенный радостный крик Насти. А я стою и не знаю, что делать, что говорить? Что вообще происходит вокруг? Это сюр какой-то! Можно я спрячусь куда-нибудь? Особенно сейчас от этого внимательного взгляда темно-карих глаз.

— Расстроилась, королева? — улыбается мужчина.

— Да какая я королева! — отмахиваюсь, устало прикрывая глаза.

— Расстроилась. А зря! Обижал тебя этот мудак, да?

— Это не…

— Не мое дело? Уже мое! Иди сюда! — прижимает меня так, что я невольно утыкаюсь в его грудь. Горячую, крепкую, сильную. И очень хочется спрятаться за этой могучей преградой от всех бед, да только как? Я же не знаю его! Это же совершенно незнакомый для меня человек!

— Отпустите меня! — бубню в его расстегнутую на груди рубашку, млея на самом деле от непередаваемого мужского запаха, смешанного с божественным парфюмом.

— Не отпущу! — прижимает еще крепче. — Теперь тем более не отпущу! — говорит так ласково, что у меня слезы подкатывают.

— Но я вас не знаю!

— Не проблема! Давай знакомиться!

— И как тебя зовут по-настоящему?

Ответ услышать я не успеваю, потому что в квартире раздается грохот и возмущенные крики. Мы бросаемся туда.

Застаем полный переполох. Злой Вадим несется с окровавленным пальцем в ванную.

— Что случилось? — ничего не могу понять я. Из ванной доносится брань и причитания Вадима:

— Мерзкая тварь! Как так — то! Это ж теперь от бешенства уколы делать придется!

Следом вылетает перепуганная Настя.

— Лисичка, что случилось? — ловлю ее в объятия.

— Я папе кролика показала, — чуть не плачет она. — Дала его погладить, а кролик укусил папу! Он не специально, пап, он хороший! — подходит к открытой двери в ванную.

— Олеся! — рявкает Вадим, даже не обращая внимания на перепуганную Настю. — Ты, я вижу, вообще мозги потеряла! Ты кого тут в квартире собрала? Бешеные мужики, звери, и все это рядом с моей дочерью!

Вот тут меня уже накрывает.

— Твоей дочерью? Да ты о ней не вспоминал полгода!

— У меня проблемы были! И если я не приходил, это не значит, что не помнил о Насте. Я ж не знал, что ты тут устроила притон бездомных!

Понимаю, что разговаривать с ним бесполезно! Люди не меняются. Оправдываться я больше не собираюсь! Достаточно этот человек меня унижал. Вадим всегда считал меня глупой, ни на что не способной, никчемной, о чем и напоминал почти каждый день. Но те времена прошли!

— Вадим! Ты поздравил дочь, все! Тебе пора! Уходи! — решительно указываю ему на дверь.

— Нет уж, Олеся! Как я уйду и оставлю Настеньку в этом… — брезгливо обводит взглядом пространство вокруг, — вертепе?

— Это не вертеп, это моя квартира! А тебе сейчас срочно нужно в больницу! Кролик же не привит от бешенства? — спрашиваю у мужчины, стоящего с мрачным видом за моим плечом.

— Нет! Более того, я от бешенства не привит тоже! Хочешь, Вадимка, тебя укушу? — клацает зубами и усмехается зло.

— Олеся! Это как понимать? — открывает рот как рыба от возмущения мой бывший муж.

— А что ты все заладил, Олеся! Олеся! — передразнивает его пират. — Предлагаю, пойдем, поговорим, ты меньжуешся, как барышня!

— Я с гопотой всякой разговаривать не собираюсь!

— Да это я уж понял! Так что иди! Кролик реально не привит! Более того, его братишка недавно заболел, и… того…, - показывает глазами вверх, явно намекая на гибель животного. Молодец, что при Насте не говорит об этом прямо.

— Как это, заболел? — выпучивает глаза Вадик. — Так а какого хрена вы притащили в дом заразное животное! Настя! Выкинь его! Немедленно! — рявкает Вадим. Настя с полными слез глазами прижимает к себе кролика крепче.

— Его нельзя выкидывать! Он же маленький!

— Брось! Если он и тебя укусит…

— А он знает, кого кусать! — продолжает подначивать Вадима пират. — Он же волшебный! — говорит явно для Насти, которая насупилась и едва не плачет. — Кусает только злых людей. А детей он просто обожает!

— Да! Его зовут Олаф! Как снеговика из мультика! И это мой кролик! Мне его Джон подарил! — упрямо выговаривает Настя.

— Так он еще и Джон! — усмехается Вадим.

— У тебя опять какие-то вопросы? — выгибает темную бровь пират.

— Нет! Но кролика мне придется забрать! Пусть его проверят ветеринары!

— Попробуй забрать! Сможешь? — берет кролика из рук Насти и протягивает зверька Вадиму. Тот шугается от животного, как от чумы.

— В клетку его посадите!

— Так нет клетки. Он у меня ручной! — сажает зверька на плечо пират.

— Тогда … Олеся, со мной поедешь! В больницу!

— Нет, уж, Вадим! По больницам пусть с тобой жена бегает! А у меня другие дела! У нас сегодня праздник!

— Понятно, какая была ты бессердечная, такая и осталась!

— Хорошие учителя были! — холодно усмехаюсь.

— Дай хоть бинт! — строит Вадим страдальческое лицо, но мне его совершенно не жалко.

— Обойдешься! Не истечешь кровью. Вот, пачка влажных салфеток. Бери и иди!

— Так ты ж сама звала, теперь прогоняешь?

— Тебя дочь звала. Но ей ты настроение уже испортил. Больше не нужно! Иди!

— Ты много на себя берешь, Олеся! Я-то пойду! Но я вернусь! И свою дочь в таких условиях не оставлю! Я на тебя органы опеки натравлю и Настеньку заберу!