Нина Леннокс - На осколках прошлого

— Не разочаруй меня. Я тоже хочу знать, почему ее имя было написано в предсмертной записке твоего отца. Ставлю все на кон, она скрывает какие-то тайны!

— Думаю, это связано с ее отцом. Доминик Кросс. Старший сенатор. Ты же понимаешь, что это не может быть случайностью?

— Понимаю. Поэтому бери своего малыша в руки и бегом, покорять невинных, но скрывающих чертовы тайны девочек! А я схожу на прогулку. — Мужчина поправил галстук, предвкушая новое развлечение.

— Сходи, прогуляйся. Устрой случку, кобель.

Мэтт подмигнул другу и вышел. Майкл вздохнул и тоже съел конфету. Надо бы упаковать вещи в посылку для мисс Кросс. И почему ему нравились эти игры? Нравилась она сама?

***

Утром следующего дня, когда солнечный свет уже перестал меня испепелять, я поняла, что протрезвела окончательно. Ошметки головного мозга не свисали со стен, а глаза не вытекали из глазниц. Да здравствует похмелье! Больше никакого спиртного. Никогда. Нет, не так. Больше никакого спиртного с Майклом-тестостероном. Или любым офигительно сексуальным мужиком. Это правило нужно зазубрить.

Встала я сегодня рано, поэтому времени полно, можно было заняться своим коварным планом по отшиванию Майкла Митчелла. Но, как всегда, на пути глобальных, коварных планов стояли вредные… коты. На этот раз мои тапки не пострадали, они не пали невинной жертвой кошачьей жестокости. Пала жертвой… моя блузка! Подскочив на кровати, пытаясь собрать в единое целое внезапно рассыпавшийся от резких движений головной мозг, я подняла блузку и ахнула. Ахнула, а не выматерила кота всеми известными словами, которые пишут школьники на стенах домов в ближайшем гетто, просто потому, что все слова разом пропали. Руки задрожали от злости. Эту блузку я купила на последнюю зарплату, берегла ее на «белый» день. «Белый день» в моем личном толковом словаре — это особый день, пришествие Мессии или НЛО, не знаю, в общем, день, когда все круто изменится. И я смогу надеть эту дорогущую блузку и покорить принца своей мечты… Теперь я могла убить принца своей мечты запахом кошачьего туалета. Фу, гадость.

Цезарь заглянул в комнату, окинув меня насмешливым взглядом голубых глаз. Пакостник! Несносный кот! Ну, все, сейчас он у меня получит. Я стала подходить к нему с блузкой в руке, мило приговаривая:

— Иди ко мне, Цезарь. Ну же, иди. Ты ж мой любимый гад, — лаково уговаривала я кота. А он все дальше отступал, чувствуя своей мохнатой пятой точкой подвох. — Иди ко мне, засранец. — Я схватила его в охапку, подняла на руки, и закутала в блузку. Будет знать свой природный запах!

Запихнув кота в ванную, я быстро включила холодную воду и направила душ на него. Цезарь начал жалобно мяукать, не забывая иногда скалиться на меня. В его взгляде я прочла обещание скорой расправы. Его взгляд так и говорили: «Прячь свои вещи, крошка, я уже хочу в туалет». Но меня было не напугать. Стоимость блузки, которую теперь можно было просто выкинуть, делала Ники Кросс бесстрашной. Выключив воду, я вытащила кота из душевой и завернула в полотенце. Это зрелище, подавленного и униженного Цезаря, забавляло меня. Коты после принятия ванны становились так похожи на… крыс. Меня пробрал дикий смех, и я не сдержалась. Воспользовавшись моментом моего веселья, кот одним точным движением спрыгнул с дивана, ударил меня лапой по ноге и убежал в комнату. Видимо, строить планы мести. Адольф, честное слово! И почему я назвала его Цезарем? Адольф же, вылитый Гитлер.

Я бросила расстроенный взгляд на блузку и выкинула ее в ведро. Еще одна половая тряпка. Где-то убыло, где-то прибыло. Я мысленно попрощалась с блузкой и тут же вспомнила о великом коварном плане, который чуть не сорвал Цезарь. А состоял этот план, собственно, из двух простых пунктов. Первый — выстирать все вещи и упаковать в коробку. Второй — отправить эту коробку Майклу. Все. Считай, ничего не должна. И да, меня не смущало, что я получила одежду абсолютно новой, а возвращала, так сказать, бу. Поступок, может, и был детским, но общение с Майклом не доведет меня до добра. До секса — возможно, но не до добра. В моей жизни был лишь один мужчина, и ничего, кроме боли, он мне не доставлял. Мысли об отце всегда портили настроение и вызывали раздражение. Чтобы не сорваться и не напиться, или не отметелить Цезаря со злости, я глубоко вдохнула и выдохнула. Больше ни одна особь мужского пола не нарушит ровное, я бы даже сказала, унылое течение моей жизни. Пусть течет себе дальше, но без мужчин. Хотя, кого я обманываю? Одна большая наглая особь уже его нарушила, да так, что я достала краски и кисточки после двухлетнего перерыва.

В десять я была уже на работе. С настроением ниже плинтуса, гораздо ниже. Но это не мешало мне улыбаться клиентам во все тридцать два зуба, в стиле чеширского кота. Мой уход из дома сопровождался звучным мяуканьем Цезаря, хотя больше это было похоже на звук железа, разрезаемого тупым ножом. Я переживала за свою одежду и обувь так, что сердце болело. Успокаивало лишь то, что все самое дорогое я спрятала в верхние полки шкафа, хотя, как я подозревала, Цезаря это не остановит. Похоже, в мое отсутствие, он превращался в Чака Норриса и совершал невозможное. Коробка была отправлена Майклу полчаса назад, и я ждала ответной реакции. Я была уверена, что она последует. Правда, с другой стороны, что он нашел во мне? Чего прицепился?

День проходил мирно, без всяких сюрпризов. Пришла новая коллекция ненавистных костюмов, и мне пришлось ее разбирать. Да, у меня была напарница, но чисто формально. И сейчас, пока я вешала костюмы, она продолжала трепаться. В общем, делала то, что у нее получалось лучше всего. Ну, почему она не отправилась на свидание, а осталась на весь день на работе? И все уши мне прожужжала про вчерашнее.

— Так вот, я ему говорю, что к нему не поеду. Я девушка приличная.

Лучше бы ушла опять пораньше. Слушать этот трёп было просто невыносимо.

— Поехали к нему. И что дальше было?

— Ник, ты меня, вообще, слушаешь? Я говорю, что секс на первом свидании не для меня!

А, ну да. У нее обычно сначала секс, а потом, может быть, и первое свидание.

— Да, да, извини. А он, что? — Я начала выходить из себя, так как один мерзкий костюм не хотел никак вешаться! Так и соскальзывал с тремпеля.

— А что он? Он всё понял и пригласил на второе. Завтра идём в клуб новый на Парк-стрит.

Всё, наконец-то до костюма дошло! Ахаха. Он понял, что ломается, и под коктейль дело быстрее пойдёт. Мой злорадный смех длился недолго. Костюм, все-таки, упал. Ненавижу эти костюмы! Ненавижу эту работу, и эту Джесс! Когда ее уже затрахают до смерти?! Фыркнув, я подняла костюм и перешла к другой стойке, испытывая дикое раздражение. Мне был уже двадцать один год! По классике жанра надо было бы продолжить: «а я все еще не замужем». Однако это меня не волновало. Я, все еще, была без образования, без нормальной работы, без всяких перспектив на будущее. Хотя, кто знает, вдруг повысят до главной по вешалкам.