Элин Хильдебранд - Сезон любви

«Ни в коем случае, ты только посмотри на улицу! – возразила Маргарита. – Погода жуткая».

Кэндес взглянула на нее, ничего не сказав, пошла наверх и вернулась уже в спортивной одежде.

«Я возьму твой джип?» – спросила Кэндес.

«Куда ты собралась?»

«На свежий воздух. Хочу проветрить голову. Я чувствую то же, что и ты, как будто я…»

«Что?»

«Так можно я возьму джип?»

«Кэндес…»

«Пожалуйста, Дейзи. Ты присмотришь за Ренатой? Иначе мне придется взять ее с собой».

«Ни в коем случае, слишком холодно. Да и тебе бы лучше не ехать. Наверняка на дорогах гололед».

«Ну и пусть, я не хочу торчать в доме!»

Кэндес уже кричала. Испуганная Рената обхватила ее колени. Что еще могла сказать Маргарита?

«Конечно, бери джип. Ключи висят на крючке у двери. Я присмотрю за малышкой, мы с ней поиграем. Все в порядке. А ты… ты будешь осторожна? Я не о машине беспокоюсь, а о тебе».

– Кэндес не ответила, она была уже в дверях. Ей не терпелось уехать.

Рената кивнула.

– Я помогла тебе раскрасить картинку в книжке-раскраске, потом мы с тобой поиграли в кубики на полу. Кэндес еще не вернулась, я включила тебе «Улицу Сезам», и ты заснула перед телевизором. Я попила чаю, вымела обрезки волос, поставила тушиться мясо.

– Вы волновались?

– Я себя успокаивала. Твоя мама, бывало, бегала по несколько часов.

– Кажется, я вспоминаю, что была здесь. Я пила чай с медом и обожгла язык. Вы пели мне на французском языке, или мы читали по-французски. Помню цветочный рисунок на диване.

– Да, – кивнула Маргарита.

Тогда Рената проснулась с плачем. У нее спутались волосы, и она хотела пить. Маргарита налила ей маленькую чашку чая, добавила мед. Вместе они сели на диван и почитали про слоненка Бабара. Когда раздался первый телефонный звонок, Маргарита не взяла трубку.

Рената уронила ложку в пустую формочку из-под мусса. Дзинь! Маргарита вздрогнула.

– Дороги обледенели. Уолтер Аркейн напился и на бешеной скорости выписывал кренделя по той самой дороге. Где ты сегодня проезжала. Он потом клялся, что не заметил Кэндес, а когда услышал удар, подумал, что сбил оленя. Остановил машину и увидел под колесами Кэндес.

У Ренаты перехватило дыхание. Бедная мама!

– Он виноват в ее смерти. За это его и отправили в тюрьму.

– На десять лет, – уточнила Маргарита. – Да, конечно, это была его вина, но только из-за меня Кэндес оказалась там. Я вынудила ее приехать. А все, что я наговорила тем утром… выбило ее из колеи. Она была сама не своя, когда уходила на пробежку. Я ее напугала, из-за меня наша дружба дала трещину, потому что я перешла границы. Наверняка твоя мама винила во всем Портера: он меня обидел, из-за него я стала эмоционально зависимой, а ей теперь приходится за ним разгребать. Может, она мысленно кричала на него. Или ругала себя за то, что дала мне валиум. Наверняка она настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала сзади шум грузовика. Кэндес была смущена, расстроена, ничего не видела вокруг. Из-за меня. – Маргарита, замолчала, потрогала свой лоб, горячий и влажный. – Нельзя было выпускать ее из дома. Но она хотела отделаться от меня, сказала, что ей нужен свежий воздух. Она хотела уйти.

Маргарита подыскивала слова, чтобы смягчить удар, затем подумала, что если девочка слушала, то сама все поймет. Правда очевидна как день.

– Я всегда считала себя виноватой в гибели твоей мамы.

Рената на миг закрыла глаза. Не Маргарита сидела за рулем грузовика, принадлежавшего электрической компании и не Маргарита напилась в хлам с утра пораньше, но Рената прекрасно понимала, почему крестная винит только себя. «Кэндес приехала сюда, потому что я вынудила ее приехать, я разрушила нашу дружбу, расстроила лучшую подругу. Она ушла из дома сама не своя…» Ну да, Маргарита честно сказала Кэндес то, в чем редкие люди осмеливаются признаться даже самим себе. «Я люблю тебя сильнее. И больше в тебе нуждаюсь». Разве это плохо – любить кого-нибудь слишком сильно, зная, что тебя в ответ так никогда не полюбят? Можно ли убить любовью? Очевидно, отец Ренаты считал, что можно, потому и запретил дочери встречаться с Маргаритой, слушать ее или приезжать к ней домой. Должна ли Рената сердиться на Маргариту? Ненавидеть ее, избегать, осуждать, как отец? Как ни странно, Рената не испытывала злости. Наоборот, ей стало легче от того, что не она одна мучается угрызениями совести и запуталась в собственных чувствах. Только за сегодняшний день она не уследила за Салли, изменила Кейду, а потом вообще сбежала. Можно ли убить нелюбовью?.. У Ренаты голова шла кругом.

– Даже не знаю, что сказать, – призналась девушка.

– Понимаю.

– А если мама тогда не думала о вас? Если это была просто случайность? Или вдруг все предопределено и от нас ничего не зависит? Вполне возможно, что вы не имеете никакого отношения к ее гибели. Вы когда-нибудь думали об этом?

– Нет.

– Тогда ваша вина только в том, что вы сказали маме о своей любви перед тем, как она ушла навсегда. Жаль, что я не сказала, как ее люблю!

Маргарита крутила в руках пустой бокал. Если бы кто и мог удержать Кэндес от пробежки в то утро, так это маленькая девочка в розовом комбинезоне. Рената обхватила ноги Кэндес и не отпускала мать до тех пор, пока та не наклонилась и не поцеловала малышку, бережно отцепив ее руки. «Побудь с тетей Дейзи, – сказала она. – Я скоро вернусь».

В этот миг Маргарита поняла, почему Рената покинула дом на Халберт-авеню и прибежала сюда с тяжелой сумкой и в босоножках. И здесь она не для того, чтобы выслушивать исповедь Маргариты. «Прямо как дома». Вот оно что, дома. Там, где в последний раз ее обняла мама.

– Ты успела сказать, что любишь ее, детка.

Наверное, следовало бы остановиться, в конце концов, было уже очень поздно, почти начало новых суток, однако Маргарита твердо решила закончить.

– Думаю, тебе говорили, что я сумасшедшая? Твой отец или другие люди?

Рената хотела сказать «нет», но слова были еще свежи в ее памяти. «Не в себе», – предупредил отец. «Как Винсент Ван Гог», – сказала миссис Робинсон. И еще все, что Рената слышала краем уха в прошлом: «Потеряла разум, сильнейший нервный срыв, чудо, что она не покончила с собой, никто бы в здравом уме…»

Рената пожала плечами.

У Маргариты почти не осталось слов, чтобы описать дни после смерти Кэндес.

Из Колорадо прилетел Дэниел. Маргарита встретила его в аэропорту и все двадцать минут поездки в темной машине пыталась объяснить, что произошло.

«Эта история с Портером застала меня врасплох…»

«Ты вынудила Кэндес сюда приехать, – перебил ее Дэниел. – Вместе с моей дочерью. В эту треклятую метель. Кто так поступает?»