Венец лжи (ЛП) - Винтерс Пэппер

Похлопав меня по руке, он сказал уже громче подошедшему к нам Пенну:

— Пойду за новым бокалом шампанского. Кому-нибудь еще принести?

— Нет, — Пенн покачал головой, обняв меня за плечи. — Думаю, ты уже сделал более чем достаточно.

Ларри и не подумал извиняться, а просто пожал плечами.

Я подняла глаза, рассматривая профиль Пенна. Его красивый, волевой подбородок, уже не заросший грубой щетиной и бородой. Его глаза, которые становились то светлее, то темнее в зависимости от настроения, но всегда оставались того же оттенка, что и у парня в Центральном парке. А то, как он спросил меня, доверяю ли я ему? Как точно так же засовывал руки в карманы. Как он целовал меня, соблазняя вкусом шоколада…

О, Господи.

Это правда.

Я почувствовала, как у меня задрожали колени, а Пенн тем временем тихо пробормотал:

— Мы сейчас вернемся.

Я слабо улыбнулась Ларри и, едва успевая за Пенном, пошла за ним через переполненный банкетный зал.

Я не могла оторвать от него глаз. Все время сравнивала его с незнакомцем. Я начала придумывать то чего не было. Или видеть то, что все время было у меня под носом.

Я не могла определить.

Без фактов, объяснений или каких-либо подтверждений я барахталась подростковой влюбленности, от которой никогда не избавлялась. Я была глупа. Полна надежд. Слепа.

У нас на пути возникла какая-то женщина и, не обратив на меня никакого внимания, жеманно улыбнулась Пенну.

— О, Пенн. Рада, что ты здесь, — манерничая, проговорила она. — Ты не возражаешь, если я тебя на минутку отвлеку? У меня вопрос о трех сегментах ценных бумаг, которые ты рекомендовал мне на прошлой неделе.

Женщина поправила свои темно-каштановые волосы.

— Мне необходимо твое экспертное мнение.

Во мне вскипели ярость и ревность.

Если Пенн был тем самым незнакомцем, то он мой.

Он был моим все три года.

Я только его нашла, а теперь она хочет его забрать?

Нет.

Она не посмеет.

К моему разочарованию и замешательству, Пенн тяжело вздохнул и отпустил меня.

Он наклонился ко мне и приказал:

— Выйди из банкетного зала. Отправляйся в ресторан на первом этаже. Увидишь там семейную уборную. Встретимся там через пять минут. То, что мне нужно тебе сказать, не для посторонних ушей.

— Но я не пьяная.

Пенн пристально на меня взглянул, затем тихо произнес:

— Уже слишком поздно. Тебе нужно знать. Я, бл*дь, больше не могу врать.

Он отстранился, и я невольно содрогнулась.

Пенн скользнул по мне еще одним бесконечно долгим взглядом, а затем ушел с этой женщиной, оставив меня наедине с фантазиями, страхами и радостью, в которую я все никак не смела поверить.

Глава тридцать четвертая

Мне удалось сделать несколько неуверенных шагов к большой арке, которая, как я предположила, вела в фойе отеля и к лестнице или лифту.

Мне ужасно не хотелось оставлять Пенна. Но еще больше мне хотелось получить ответы. Он обещал, что потом найдет меня. Я должна верить, что он не забудет или не исчезнет, не сдержав обещания.

«Надеюсь, сегодня вечером я наконец-то узнаю».

Чем дальше я уходила, тем сильнее меня одолевал страх. Я не видела ни Ларри, ни кого-либо еще, кого могла бы узнать.

Я приблизилась к порогу банкетного зала.

И в меня врезалась серая пуля.

Я машинально вскинула руки, чтобы удержать себя и налетевшего на меня камикадзе. Узнав его, я прищурилась.

— Стьюи. Ты в порядке?

Он причмокнул губами и рассеянно кивнул.

— Да, извините, что в Вас врезался.

— Об этом не беспокойся. Если ты в порядке, то нет проблем.

Стьюи кивнул, его лицо было напряженным и не таким радостным, как обычно.

— Да, все хорошо, — он протиснулся мимо меня, чтобы нырнуть в толпу, но у него из кармана выпало что-то блестящее.

Что-то голубое.

Что-то, что никак не могло принадлежать мальчику.

Пробиваясь мимо взрослых, он этого не заметил, а я нагнулась и подняла с пола банкетного зала серебряное ожерелье.

Мое сердце остановилось.

Мир сомкнулся.

Я перестала дышать.

В моих руках лежало то, что я потеряла в ту ночь, когда меня спас незнакомец. Под яркими огнями отеля сверкала сапфировая звезда, цепочка из белого золота была порвана оттого, что один из грабителей сорвал ее у меня с шеи.

Я споткнулась и врезалась в какого-то мужчину, запачкав его серебристый смокинг брызгами оранжевого коктейля.

— Эй! — воскликнул он.

Не помню, как извинилась, поскольку все мои мысли были уже не здесь, а там.

Все в том же переулке.

Там, где все началось.

По ужасной иронии судьбы Стьюи оглянулся, его взгляд замер на поблескивающем у меня в пальцах ожерелье. Он резко остановился, лихорадочно оглядываясь по сторонам, словно в поисках Пенна. В надежде отменить эту незначительную, несущественную оплошность, разрушившую всю ложь Пенна. Уничтожившую его выдумки. Расставившую всё на свои места.

Я поверила в иллюзию.

И она просто рассыпалась в пыль.

Теперь я знаю правду.

Ужасную, страшную, отвратительную правду.

Стьюи подошел ко мне и робко протянул руку.

— Можно мне забрать его назад?

Я крепко сжала в пальцах ожерелье.

— Это мое.

— Нет, не Ваше, — поморщился Стьюи. — Мне его дал мой брат.

Туфли внезапно стали жутко неудобными и неустойчивыми. Я покачнулась.

— Твой брат?

У меня в голове раздался приглушенный голос Пенна: «Ларри — член семьи. Стьюи скоро станет его приемным сыном. Что сделает его моим братом».

Нет.

Если Пенн отдал Стьюи мое ожерелье…значит, что он не мог быть моим трагическим героем.

Не мог быть моим спасителем.

Не мог быть моим незнакомцем.

Это невозможно.

Этого не могло произойти.

Незнакомец так и не забрал мое ожерелье.

Я его об этом не просила.

В последний раз, когда я видела это украшенье, какие-то головорезы сорвали его у меня с шеи и спрятали в карман.

У меня так быстро заколотилось сердце, что я чуть не потеряла сознание.

«Пусть это будет неправдой…»

Существовало всего два варианта, кем мог быть Пенн.

Сапфировая звезда сократила этот список.

Жизнь поглумилась над моим сердцем.

Правда рассмеялась в лицо моему идиотскому доверию.

Я изо всех сил старалась говорить спокойно, чтобы не привлекать внимания, хотя единственное, чего мне сейчас хотелось, это орать.

— Зачем?

— Что зачем? — нахмурился Стьюи.

Я с трудом сглотнула, протолкнув вниз по горлу бешено колотящееся сердце.

— Зачем твой брат дал тебе это ожерелье? Мальчики обычно не играют с такими вещами.

Он шаркнул ботинком по полу.

— Я за ним присматриваю, — он сердито посмотрел не меня. — Я бы никогда не стал с этим играть.

— Стьюи, ты мне не ответил, — от нарастающей паники мой голос стал резче. — Зачем тебе это?

Он насупился. Скрестил руки на груди.

— Потому что, если бы его с этим поймали, то удвоили бы срок.

Мои ноги превратились в жидкость.

А колени — в шоколадный мусс.

— Какой срок?

Стьюи сжал губы.

— Не знаю, стоит ли мне Вам это говорить.

— Да, стоит, — я стояла, возвышаясь над ним и из последних сил стараясь не разжать кулак с ожерельем и не схватить Стьюи за горло, чтобы выдавить из него ответы. — Скажи мне, Стьюи. Скажи немедленно.

Он надул щеки так, будто делал все возможное, лишь бы не отвечать, но не мог проигнорировать просьбу старшего.

— Его тюремный срок, ясно? Его посадили за ограбление. Он попросил меня сохранить ожерелье, чтобы у полиции не было доказательств, — лицо Стьюи раскраснелось от страха. — Ладно, я знаю, что мне следовало его где-нибудь спрятать, но мне оно понравилось. Мне нравится голубой цвет и звезды, — он пнул ногой пол. — Когда вырасту, я хочу стать астрономом. Знаю, что это по-девчачьи, но…я люблю звезды.