Единица безумия - Оксана Николаевна Сергеева

– Как?

– Да с «макарова» расстрелял. Подъехал на машине. Ждал его. Знал, когда он домой будет возвращаться. Как дождался, так и выпустил в него половину обоймы.

– Это все, что ты можешь сообщить?

– А что еще надо?

– Ты забыл про контрольный в голову.

– Не забыл. Это само собой. Последняя пуля прямиком в лобешник была.

Андрей слушал, что говорит Лава, и дрожь шла по позвоночнику. На минуту он ощутил полную беззащитность перед этим гнусным зеком, бросающим эти чудовищные слова.

– Ну? Я тебе все сказал, – занервничал Лава.

– Все да не все. Уточнить кое-что хочу. Как говоришь все было? Отец домой возвращался?

– Домой. К подъезду шел.

– Странно, да? Без охраны, получается был.

– Мне сказали, будет без охраны, так и случилось. Я все тебе сказал, – снова повторил как заклинание.

– Больше не помнишь никаких подробностей? – не отступал Янис.

– Костюм на нем был серый, рубаха белая.

– Один?

– Один, говорю же. Без охраны. Узнал, что хотел?

– Узнал.

– Обрадовал я тебя? Как насчет того, чтобы меня отблагодарить? – ухмыльнулся.

– Я всем воздаю по заслугам, и ты свое получишь. Ваня, дай… – холодно сказал Майер и протянул руку.

Иван вложил биту в раскрытую ладонь, и Лава тут же перестал ухмыляться.

– В чем дело, начальник? – Гримаса, похожая на оборванную улыбку, метнулась от его губ к скулам.

Янис шагнул к нему и стальным концом приподнял его подбородок:

– Рыло на меня, тварь! А теперь все с самого начала! Только правду!

– Что не так? Я тебе все сказал!

– Все не так. Потому что п*здишь ты, Лава. Не ты это сделал, но зачем-то берешь на себя.

– Правду сказал! – Но глазки его трусливо забегали из стороны в сторону, руки опять задергались.

– Никто тебе не поможет. Знаешь, что у меня в руке? Должен знать. Папин «выключатель». До сих пор безотказно работает. Иногда я им пользуюсь. В особых случаях. Ни разу не подводил.

– Мне пох*й, я смерти не боюсь, – трясясь, выдавил зек сквозь зубы.

– Знаю я, что терять тебе нечего. Что подохнешь ты скоро от неизлечимой болезни, поэтому смерти не боишься, – полгода не проживешь. И что деньги за эту лажу баба твоя получила. Я все про тебя знаю… Смерти не боишься… а боли? Боли боятся все. Первым ударом я раздроблю тебе право колено, вторым ударом – левое. Третьим – я сломаю тебе ключицу, а четвертым – разнесу башку. Все девять кругов ада на земле тебе устрою.

– Ты не можешь вот так! – Ловягин рванулся на стуле.

– Я все могу. – Янис отступил на шаг, снял с себя кожаную куртку и бросил Ивану.

– Есть же права человека… меня вообще не должно здесь быть! У меня есть права!!! – верещал он.

– Права человека существуют для человека. Ты не человек. Быстро ты не умрешь. Я тебе все кости посчитаю. А потом кожу чулком сдеру, наизнанку выверну и обратно надену.

– Меня будут искать… раз ты вытащил меня с зоны… будут искать.

– Никто тебя искать не будет. Никому такой кусок дерьма, как ты, не нужен. Знаешь, сколько я денег отвалил за это рандеву? Мне ни одна баба так дорого не обходилась. За такие деньги мне даже труп нашли, который на твою шконку кинут, если ты сегодня не вернешься, – засмеялся Янис.

Размахнувшись, он рубанул битой Лаве по правому колену. Зек взвыл, выпучивая глаза от невыносимой боли.

– Зря думаешь, что выдержишь. Я знаю множество извращенных способов, как заставить тебя говорить. Этот самый простой. Все в твоих руках, урка.

Андрея передернуло от омерзения, но останавливать Яниса он и не думал. Пусть бьет. Пусть хоть до смерти убивает этого зека, но выбьет, что отец не виноват. Нечеловеческие вопли вперемешку с глухими ударами биты раздавались по всему ангару. Лава все еще пытался придерживаться своей версии.

– Кто тебя на эту тему зарядил? – чужим голосом спросил Рысь, устав слушать вопли Ловягина.

– Отвечай! – велел Янис.

– Фил… Не я, это. Не Рысь. Левое дело! Не по понятиям! Это не заказ, это личное! Не по бизнесу! Кто-то из своих! Личное это!

– Еще раз скажи! Отчетливо! – Андрей шагнул ближе.

– Не Рысь… не он… он бы никогда… гнилое дело…

Андрей хотел выдохнуть от облегчения, но не смог. И вдохнуть не смог. Все внутри странно закаменело. Поняв, что ни вдохнуть, ни выдохнуть здесь не получается, бросился на улицу. Там он часто задышал и успокоился, когда почувствовал, что грудь свободно наполняется воздухом.

– Привыкай, Андрюша, – сказал Янис, подходя к нему и предлагая сигарету. – Или ты, или тебя. Такие в нашем мире волчьи законы. Иногда на ужин приходится есть человечину.

– И не страшно тебе по таким законам жить? – Андрей взял сигарету осторожно, боялся, что друг заметит дрожь в его пальцах.

Майер глубоко затянулся и медленно выпустил дым.

– Не я их придумал.

Едва заметно кивнув, Андрей замолчал. Молча они докурили. Потом Даня оттеснил брата от водительского места и сел за руль. Янис устроился сзади рядом с Андреем и, достав телефон, набрал номер Виктора Олеговича.

– Будь спокоен, отец, все выяснилось. Прости за сомнения. Мы куда? – усмехаясь, посмотрел на Андрея. – Стресс снимать.

Андрей забрал у него трубку.

– Все хорошо, папа. Буду поздно. Наверное, завтра. Отдыхай. Потом поговорим…

Меньше чем через час они сидели в кабинете у Дани, в уютном полутемном помещении, но Андрей все еще не чувствовал ног. Он не спрашивал, зачем Ваня остался и что будет с Лавой. Не хотел знать. Даниил молча выгребал из шкафа стопки, Янис выставлял бутылки с виски, водкой и абсентом.

– Слушай, я в эту игру уже сто лет не играл, – рассмеялся Андрей, глядя на заставленный алкоголем стол. – Мы так в хлам нажремся.

– Угу, как в старые добрые времена. Так и надо в хлам. Столько напряга в последнее время, – смехом поддержал друг.

– Меня отпускает уже от одного взгляда.

– А меня еще нет.

– Как ты понял,