Лето длиною в жизнь (СИ) - Морган Натали

— Не волнуйся, — прошептал он ей в волосы, — только то, что ты захочешь и когда захочешь.

Николь подняла на него взгляд и не поняла, как сама потянулась к нему губами, ища поцелуя. Ей нужно было это едва уловимое касание, невесомое, целомудренное, как своеобразная печать к их взаимному соглашению.

Глава 76

Николь сидела в шикарном кабинете Роджера Каприолле и никак не могла подавить в себе нервозность и волнение перед повторной встречей с этим известным человеком. Она читала его труды и восхищалась тем, какой огромный вклад он внес в литературу и искусство своими работами. И вот она, Николь Миллер, ждет назначенной с ним аудиенции. Спустя две недели после начала учебы ей позвонил секретарь мистера Каприолле и предложил на выбор даты, когда она могла бы приехать в университет, который возглавлял Роджер. Они договорились о времени и дне, и секретарь сказал, что за ней пришлют машину с личным водителем декана.

Николь утопала в глубоком кожаном кресле и уже в сотый раз обводила взглядом кабинет декана, который больше напоминал библиотеку. Одна стена от пола до потолка была сплошным стеллажом из дерева и стекла с книгами и как могла убедиться девушка, в основном это были эксклюзивные коллекции. Вдоль противоположной стены находился белый кожаный диван и старинный сундук, стилизованный под своеобразный комод, на котором стоял большой глобус со старой картой мира. Стену также украшали фрески с морскими пейзажами и висела большая подзорная труба. У окна с занавесками молочного цвета стоял массивный лакированный стол из красного дуба с таким же мягким креслом из белой кожи, в котором сейчас сидела Ники. На полу лежал кремового цвета ковер с толстым ворсом. Несмотря на богатство обстановки, она не давила своей роскошью, в кабинете было достаточно уютно и комфортно. Казалось, что все окружающие предметы как будто были пропитаны своеобразной теплой энергетикой, которая не поглощала, а наоборот питала собой.

Наконец, дверь открылась и в комнату неспешной, уверенной походкой вошел Роджер Каприолле. Он был одет в уютный кашемировый свитер винного цвета и мягкие светлые брюки. Роджер остановился напротив Николь и протянул ей свою руку.

— Рад вас видеть, мисс Миллер, вновь, — проговорил он глубоким баритоном, пожимая ее руку своей сухой твердой горячей ладонью. Декану было не более шестидесяти лет, его шикарная темная шевелюра едва-едва была тронута сединой, кожа лица была ухоженной и лишь мелкие морщинки возле глаз и рта выдавали возраст мужчины. Он был хорошо сложен, и было заметно, что он следит за собой. Смуглое от природы лицо, глубоко посаженные карие глаза, достаточно полные губы — все выдавало в нем итальянские корни.

— Добрый день, мистер Каприолле, — Ники хотела подняться, но мужчина остановил ее взглядом.

— Не нужно, не вставайте. — он отпустил ее руку и прошел к своему месту. — Сначала хотел бы узнать о дочери. Как вы считаете, справляется ли она со своими обязанностями? Достойная ли замена мистера Смарта? — Роджер открыл верхний ящик стола и достал оттуда стеклянную пепельницу и сигару. — Не возражаете? — Николь отрицательно покачала головой. — Спасибо!

— Мисс Каприолле потрясающий преподаватель, и ни чем не уступает мистеру Смарту. Мне очень нравятся ее лекции, она может ответить на любой вопрос, мне кажется, — улыбнулась Николь. — И лично для меня ценно, когда преподаватель пользуется разными источниками при подготовке материала, особенно если я сама их не знаю. Мне интересно узнавать то, чего я еще не знаю. — она смутилась и опустила глаза на свои руки.

— Честно, — Роджер Каприолле выпустил колечко дыма, — и похвально! Я оценил ваш ум еще при первой встрече на конкурсе. Ваше выступление было запоминающимся. Мистер Смарт отлично вас подготовил к презентации. — он постучал пальцами по столу. — Знаете мисс Миллер, моя дочь начинала когда-то свою карьеру преподавателя именно с этого конкурса, потом была магистратура, аспирантура и параллельно работа на кафедре в университете. — он задумчиво взглянул на Николь. — Прежде чем сделать вам предложение, мне хотелось бы знать, какие у вас планы на будущее, чем бы вы хотели заниматься? Уверен, что такой человек как вы уже думали об этом. Прошу вас, поделитесь со мной мыслями.

— Мистер Каприолле, вы застали меня врасплох этим вопросом, — вздохнула Николь, чувствуя, как холодок пробежал по ее спине, но скорее от волнения, чем от страха. — Да, вы правы, у меня в голове уже есть план того, в каком направлении я хочу двигаться. Я вижу себя в преподавании. С прошлого года по просьбе мистера Блэка я вела некоторые лекции у первого курса нашего университета и мне это очень понравилось. Конечно, понимаю, что это против правил, — поспешно сказала Николь, — но наш руководитель курса согласовал данный вопрос с деканом и тот, зная о моей успеваемости и увлеченности предметом, позволил вести факультативные лекции для тех из студентов, кто был заинтересован в более углубленном изучении материала. А потом эти факультативные занятия стали достаточно популярными среди первокурсников и было принято решение ввести меня как лектора на основной курс. Но это всего одна лекция в неделю, — жалобно проговорила она, с ужасом осознавая, что своими откровениями могла подписать «смертный» приговор карьере декана.

— Вы боитесь, что я сейчас начну вас осуждать за это или подниму вопрос о решении вашего декана на встрече профсоюзов?! — удивленно поднял бровь мистер Каприолле.

— Я умоляю вас не делать этого, — Николь дернулась вперед, — мистер Паркер Миртвед действовал в интересах университета!

— Мисс Миллер, да я восхищаюсь Паркером! — искренне воскликнул Роджер. — Он новатор в этом своем решении! Как я могу осуждать его, если он борется за свои кадры и уровень обучения! Вы плохо обо мне думаете. — нахмурился мужчина.

— Нет-нет, что вы! — Николь испугалась еще больше. — Я просто не хочу, чтобы мистер Миртвед пострадал из-за меня, это было бы черной неблагодарностью с моей стороны.

— Не переживайте, я полностью на его стороне и сделал абсолютно тоже самое, если бы вы учились в моем университете.

— Правда? — Николь внимательно посмотрела в глаза мистера Каприолле.

— Клянусь, — усмехнулся он, приложив руку к сердцу. — Я знаю Паркера уже более пятнадцати лет, мы с ним достаточно хорошо и тепло общаемся. Не всегда, но в основном. — улыбнулся он чему-то своему. — Теперь к сути моего предложения. — он потер переносицу. — Надеюсь, что Миртвед меня за него простит. Мисс Миллер, — он облокотился о стол и посмотрел на девушку.

— Можно просто Николь, — проговорила она, стушевавшись под его взглядом.

— Хорошо, — кивнул он. — Николь, я бы хотел предложить вам обучение в своем университете. Вы же знаете о комбинированных программах, верно?

— Да, знаю. Но я уже на четвертом курсе, — пробормотала озадаченно девушка.

— Я подумал об этом. Вы экстерном сдадите те экзамены, что не входили в реестр вашего вуза за эти три года, но входят в наш список, и я смогу зачислить вас также на четвертый курс в свой университет. Уверен, что расхождения там небольшие, так как программа одна и та же.

— Но, — протянула удивленно Николь, — зачем вы это делаете?

— Я вижу в вас перспективу, это первоочередная причина. Во-вторых, чего уж таить, у нас лучшая преподавательская база из всех университетов штата, соответственно больше возможностей. Наша библиотека и архивы пользуются спросом и популярностью у многих известных академий не только нашей страны. Мы постоянно участвуем в мировых конференциях, наши выпускники впоследствии занимают прекрасные должности, возглавляют ученые советы и вносят большой вклад в развитие науки и искусства. Я говорю именно о тех, кто посвятил свою жизнь дальнейшему изучению предмета и преподавательской деятельности. А как я понял, то ваши планы именно таковы?

— Да, — прошептала Николь, у которой от услышанного пересохло во рту.

— Вы получите намного больше, учась в моем университете, и перед вами откроются бескрайние возможности для собственной реализации. — он вновь отбил пальцами дробь по столешнице. — И в-третьих, я хочу получить вас в свой штат преподавателей по окончании магистратуры. Конечно, выбирать в итоге вам, но я надеюсь, что это будет именно мой университет. — он хлопнул по столу ладонью, давая понять, что это финальная точка в его речи. Он откинулся на спинку кресла и закурил вторую сигару, смотря на Николь.