Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница

После смерти отца мать смогла вылечить свою душу. Это произошло благодаря детям. Своим, а также детям любовницы мужа. Теперь Саймон понимал, откуда взялось «эксцентричное решение» забрать их себе.

– Итак, – продолжила Джорджина, – если вы решите не отказываться от своей любовницы после свадьбы, я не буду возражать.

Не будет возражать? Разве это возможно? Саймон поднял брови, вспоминая, как мать в слезах кидалась с кулаками на отца и как он ударил ее в ответ так, что она потом ходила с огромным черным синяком вокруг глаза.

– Джорджина, вы не понимаете меня. Свадьбы не будет. Я принял решение, и оно окончательное. – Она не нашла, что ответить, и герцог добавил: – Сожалею.

Джорджина повернулась спиной к перилам и стала смотреть вдаль. Полуденное солнце сверкало и переливалось в водах ручья.

– Думаю, вам следует объявить обществу о том, что это вы расторгаете нашу помолвку. Таким образом, надеюсь, нам удастся избежать скандала.

Она коротко, с издевкой, усмехнулась.

– Я полагаю, вы уже сообщили об этом моему отцу?

– Да.

– И?

Саймон вздохнул.

– И ничего. У него нет другого выбора, кроме как принять этот факт. Так же, как у вас.

– Нет. – Джорджина оттолкнулась от перил и повернулась к нему лицом. – Я не принимаю этого.

– Вам придется это сделать.

– Но я хочу быть герцогиней!

– Я ничем не могу помочь вам в этом.

– Мне обещали герцога, и я не приму ничего меньшего.

– Вот она, настоящая правда. – Саймон понимал это и сам, но эти циничные слова, высказанные ею вслух, оцарапали его, словно наждаком. – Я для вас всего лишь титул!

Казалось, что из ее глаз брызнули голубые искры.

– Да, вы – герцог!

– Я – человек прежде всего.

Джорджина ответила тихо, сквозь зубы:

– Вы не поступите так со мной, Трент! Нельзя сначала пообещать, а потом от всего отказаться, только лишь потому, что вы меня не любите. Это глупо и нелепо! Говорю вам, я никогда с этим не соглашусь!

– У вас нет другого выбора, – повторил он.

Джорджина топнула ногой.

– Вы должны изменить свое решение! Я настаиваю!

– Нет. Мне жаль.

От разочарования на ее глазах выступили слезы.

– Я иду к отцу. Он заставит вас передумать!

– Пожалуйста, идите, – спокойно сказал Саймон. – Но я не передумаю.

– Тогда он заставит вас страдать! Всех вас!

Герцог снисходительно посмотрел на нее. Когда рядом с ним будет Сара, вместе они справятся с гневом всех Стенли, вместе взятых.

Джорджина топнула ногой.

– Я даю вам последний шанс! – крикнула она, заливаясь от гнева румянцем.

– Угрозы вам не помогут. Я не женюсь на вас.

Она еще раз всхлипнула и выкрикнула:

– Гори в аду, Трент!

Резко развернувшись, она побежала в сторону дома.

Яркое солнце нещадно пекло голову Саре, сидевшей в повозке рядом с Робертом Джонстоном. Она пригнула голову, чтобы поля шляпки закрывали лицо от горячих лучей.

Когда миссис Хоуп попросила ее съездить в Бирмингем, чтобы забрать постельное белье, заказанное в прошлом месяце, Сара согласилась, подумав, что уехать на какое-то время из Айронвуд-Парка для нее будет полезно. Она не ожидала, что именно Роберт повезет ее. Также Сара думала, что с ней отправят еще кого-нибудь из горничных, но миссис Хоуп сказала, что все сейчас очень заняты и ей придется ехать одной.

Так уже на следующий день после того, как Сара отвергла предложение Роберта и случайно призналась ему во всех своих бедах и страданиях, она очутилась с ним вдвоем в повозке, и им предстояло ехать вместе весь день и вечер.

Почти все утро они молчали. Роберт сосредоточенно управлял лошадьми, а Сара, отвернувшись, рассматривала пейзажи, зеленые фермы, деревни с бревенчатыми домами, ковер из трав с вкраплениями розовых цветов, поля клевера и незабудок, рощицы платанов и дубов. Благодаря отцу она знала названия почти всех растений и деревьев, которые они проезжали. Сара коротала время, перечисляя их в уме и запоминая те, наименования которых не знала, чтобы потом расспросить о них отца.

Таким образом она отвлекала себя от мыслей о том, что ей приходится сейчас сидеть рядом с человеком, которого она меньше всего хотела бы видеть.

Сейчас было уже за полдень, а они все еще ехали. Сара никогда не бывала в Бирмингеме, но слышала от других слуг, что дорога в один конец занимает примерно полдня. Они выехали на рассвете, а это значит, что поездка продолжалась уже семь часов. Семь бесконечных, скучных часов.

Она посмотрела на Роберта.

– Мы уже подъезжаем?

– Нет пока, – ответил он, не глядя на нее и сосредоточив все свое внимание на лошадях.

И вдруг в мозгу Сары зазвенел тревожный звон. Она застыла.

– Роберт?

– М-м-м…

– Что-то не так? – Она посмотрела на четверку лошадей, и ей показалось, что все они выглядят измученными. Конечно, она не разбиралась в лошадях так, как Роберт. – У нас проблема с лошадями?

– Нет, Сара. С лошадями все в порядке.

Он придержал лошадей, и они перешли на неспешный шаг. Затем, уставившись прямо перед собой, он сказал:

– Мне нужно поговорить с тобой кое о чем.

Сара подавила внутренний стон. Наверное, в глубине души она хотела, чтобы Роберт возненавидел ее после того, что узнал. Она хотела, чтобы ее совершенный образ, который он себе придумал, рассыпался в прах. А вместо этого он нежно утешал ее, направив весь свой гнев не на нее, а на Саймона.

Сцепив руки на коленях, Сара покорно кивнула.

– Вчера я ходил к твоему отцу.

Сара вздрогнула. О боже!

– Еще раз?

– Да. И я рассказал ему все.

– Что?! – выдохнула она.

Нет! О нет! Отец… Сара понимала, что он все равно когда-то узнает о ее беременности, но даже представить не могла его реакцию. Она хотела составить четкий план действий, прежде чем сказать ему об этом. Сара боялась, что он будет сильно волноваться… и гневаться.

Выражение лица Роберта не изменилось.

– Я сказал ему, что ты беременна от герцога.

Саре стало трудно дышать, как будто кто-то заливал в легкие расплавленный свинец. Отец все знал! Он не встал утром, чтобы проводить ее. Она даже не видела его прошлым вечером, так как была допоздна занята в доме, а когда вернулась, он уже спал. Теперь он ненавидит ее? Считает свою дочь плохой?

Кто знает, как Роберт преподнес ему эту информацию.

Сара медленно повернулась к Роберту, глядя на него другими глазами. Он выдал ее. Только она была вправе говорить своему отцу об этом.

– Как ты мог?! – прошептала она.

Сара покачала головой и отвернулась, еще сильнее вцепившись в колени. На глаза наворачивались слезы. Она не могла говорить с ним. Она чувствовала себя преданной.

– Это для твоего же блага, Сара. Ты думала, он никогда не узнает? Лучше раньше, чем позже, чтобы мы могли защитить тебя. Спасти твою репутацию.