Ким Болдуин - ОПАСНЫЕ ЛЮБОВНЫЕ СВЯЗИ

– Как вы находите сегодняшнюю свою компанию, господин сенатор?

Сзади послышался бархатный голос, и Барроус повернулся, надеясь, что фигурка и лицо не подкачают. И не был разочарован.

На ней было классическое платье, скроенное со вкусом, и сексуальное, с достаточно глубоким вырезом и коротким подолом. Длинные поджарые ноги прекрасно подчеркнуты удачно подобранными туфельками.

Обычно он предпочитал голубоглазых блондинок, а у этой девицы волосы были темные, а глаза карие, но выглядела она сногсшибательно, и ее соблазнительный взгляд говорил: «трахни меня». Терренс мгновенно почувствовал возбуждение.

– А какую компанию ты имеешь в виду?

– А какая вам больше по настроению, – ответила она, – Мы можем посидеть здесь, и вы расскажете мне, как прошел ваш день, а можем уединиться где-нибудь, и вы скажете мне, чем я могу быть вам полезна.

– У меня был замечательный продуктивный день, тут даже добавить нечего, – сказал Терренс, – А теперь пойдем куда-нибудь, я скажу тебе, чем ты можешь помочь.

– С удовольствием.

Он положил руку ей на талию и отвел в комнату, которую подготовил для него хозяин – спальню для гостей на первом этаже. Открыв дверь, Терренс пропустил ее вперед, а потом запер за ними изнутри. Комната была сравнительно скромно, но элегантно обставлена. Справа – огромная кровать, застеленная нежно-кремовым атласом, по бокам от нее дубовые тумбочки того же цвета и торшеры с большими шелковыми абажурами, льющие ровный янтарный свет.

Напротив двери было большое окно с видом на сад, а слева антикварный дубовый комод. Плавно колыхались занавески от легкого ветра, принесшего запах цветущих роз. Женщина сделала пару шагов вправо, по направлению к постели, и замерла в ожидании инициативы.

Терренс подошел к ней и прижал к стене возле двери, плотно вжавшись бедрами ей между ног. Он запустил туда

руку, но она остановила его.

– Не так сразу, сенатор, – Домино положила ладонь ему на ширинку: отвлекающий маневр. В штанах было твердо, как камень. Он был готов.

Терренс застонал и сделал пару шагов назад, довольно улыбаясь.

– Поиграть, значит, любишь. Разделась и легла на кровать! – приказал он.

Она покорно кивнула и пошла к кровати. Барроус повернулся к комоду. Чувствуя, что он позади нее, Домино оглянулась через плечо, чтобы удостовериться, что он стоит к ней спиной. Она бесшумно и быстро преодолела расстояние в четыре шага, разделявшее их, и оказалась возле него, когда он только снял обручальное кольцо.

Не успело кольцо коснуться поверхности комода – руки Домино уже обхватили голову сенатора: одна сверху удерживала затылок, другая под подбородок. Она с силой и резко начала сворачивать ему голову. Еще пара дюймов, и все будет кончено. Но Домино нужно было кое-то передать ему.

– Не можете играть по правилам, сенатор, вообще не ввязывайтесь!

Она готова была вот-вот его прикончить, как вдруг в дверь постучали, и женский голос сказал:

– Терренс? Ничего, что я отрываю? Это очень важно.

Домино немного отпустила, заломив ему шею, пока не увидела отчаяние в его глазах.

– Скажи ей, что не сейчас, – тихо произнесла она.

– Не сейчас, Мария, – отозвался сенатор.

К огромному удивлению Домино, ручка все же повернулась, и дверь открылась.

Остальное произошло за считанные мгновения.

Домино действовала рефлекторно, как ее учили, не раздумывая. Направилась к двери, на ходу вынимая из-под платья револьвер, который был пристегнут к бедру под самой задницей. Подняла его, становясь в позицию, прежде чем дверь до конца открылась. Левой рукой обхватила сенатора за шею.

– Джеки! – завопил он, увидев в руке Домино оружие, – У нее ствол!

У женщины, которая вошла, тоже был пистолет, и она выстрелила без колебаний. Но у Домино была реакция лучше – она пошла вперед, на противницу, прикрываясь своей жертвой, как живым щитом. Пуля вошла ему аккурат в грудь. Домино отшвырнула тело в сторону и выпорхнула в окно, растворяясь в ночи.

Валетта, Мальта семь месяцев спустя

Лука стащила латексные перчатки и потянулась, выгибаясь, чтобы размять затекшую спину. Ей всегда было немного грустно заканчивать реставрацию таких объектов, как этот, несмотря на огромное счастье видеть работу художника в ее первозданном великолепии, и знать, что именно ты вернула ее к жизни. Но, как только она прекратила работу, почувствовалась промозглая прохлада январского утра, пробравшаяся в собор, и мучающая Луку, несмотря на то, что та предусмотрительно надела пару дополнительных кофточек. Поэтому Лука оторвалась от счастливого наблюдения результатов своей кропотливой работы ради горячего кофе в каком-нибудь теплом месте.

Она собрала свои инструменты и уже спустилась по лесам до середины, когда ее сзади позвали – достаточно отчетливо, чтобы она услышала, но и не слишком громко, чтобы отвлечь священников от подготовки к утренней службе.

– Между прочим, я терпеть не могу, когда ты вот так линяешь из постели. Я могла пойти с тобой, составить тебе компанию!

Продолжая спускаться, Лука обернулась через плечо. Проведенные вместе полгода не сказались на том, с каким трепетом она всегда встречала взгляд Хэйли. Ласковые карие глаза светились любовью, ямочки на щеках обрамляли кривую усмешку, которая значила, что сейчас Хэйли вспоминает страсти, кипевшие прошлой ночью в их постели.

В паре метров от пола Лука отпустила руки и легко приземлилась перед Хэйли.

– Не хотела тебя так рано будить. Духу не хватило.

– Недурно сказано, пойдет под протокол. Но ты же знаешь, что нечего чувствовать себя виноватой, когда меня рано поднимаешь. Когда дело касается того, чтобы провести время с тобой, мне не важно, во сколько я легла, и как рано встала.

– Так точно, мэм! – улыбнулась Лука, поставив на пол сумку с инструментами и раскрыв объятья навстречу Хэйли.

Хэйли подошла к ней и крепко обняла. Потом подняла голову, взглянула на потолок, рассматривая работу Луки.

– Это потрясающе. Дух захватывает. Ты закончила?

– Только что, – кивнула Лука, и тоже подняла голову, – Всегда немного грустно, когда заканчиваешь работу над такой вещью.

Она вздохнула и посмотрела на Хэйли.

– Но в этот раз не настолько, потому что у меня чувство, что меня ждет еще что-то захватывающее.

Хэйли прильнула к ней всем телом.

– Ага, Тибет. Дождаться не могу, – протянула она.

– Я боюсь, тебе еще на месяц отгул уже не дадут? – спросила она, – Посмотрели бы еще Азию. Какое-то время провели бы в Китае или в Индии. Где захочешь.

У Луки в кармане завибрировал мобильный.