В его нежных руках - Беликов

— С нами все хорошо.

— Хочу сам убедиться.

Дверь открывают, и он вырывается оттуда неестественно бледным и взмыленным. Он натыкается на Лилю взглядом и тут же подлетает к ней, вжимая в себя и шаря по телу руками.

— С тобой все хорошо? Хорошо?

— Успокойся милый, все хорошо, — она дотрагивается до него, понимая, что он мокрый и его трясет.

Она поворачивается и смотрит на врача, а он понимает без слов и быстрый укол в шею Дамира, едва не стоит ему руки, потому что Дамир, будто почувствовав угрозу, бросился на него.

— Спокойно Дамир. Тебе нужно отдохнуть, успокойся. Мы будем здесь, будем рядом, — шептала Лиля, когда его тело стало ватным и медбратьям пришлось заносить его в палату.

— Лиличка не уходи. Не уходи. Прошу. Я боюсь потерять тебя снова.

— Ты не потеряешь. Я рядом. Мы рядом.

— Я люблю тебя малышка, — шепчет он, борясь со сном и осторожно дотрагиваясь до нее.

Она жмурится от его ласки и целует ладонь, обещая остаться рядом, и ему приходится поверить на слово.

Ночуют они с ним в палате, для Асии они привезли кроватку, и Лиля была им безмерно благодарна, чувствуя вину за то, что устроил Дамир. Марат Фаритович успокоил ее, сказав, что возместил им материальный и моральный ущерб.

Лиля решила утром поговорить с ним о его поведении. Но стоило ей открыть глаза, как она поняла, что лежит не на диване, а на узкой кушетке.

— Дамир? Ты почему встал? — поднимаясь, спросила она, и он приложил палец к губам.

— Асия проснулась, и я решил не будить тебя, — он улыбался ей так широко и открыто, что она невольно улыбнулась в ответ.

— И давно ты не спишь?

— С шести утра. Но знаешь, я соскучился по этому. Даже не представляю, как ты без меня справлялась.

— Не волнуйся. Кемаль и Динара помогали мне.

— Ты хоть немного выспалась? Это хоть и неполноценная кровать, но лучше чем диван. Прости, я заставил вас остаться…

— Дамир. Все хорошо. Мы семья. Если врач разрешит, уедем домой, если нет, останусь еще на ночь. Только Асию Динаре отвезу. Чтобы ты мог спокойно отдохнуть.

— Не надо. Сегодня мы уже уедем. Я отлично себя чувствую и даже пообщался с врачом. Он заверил, что не станет задерживать меня и после того, как ты проснешься, он нас отпустит. Поэтому сегодня спать будем в нашей постели.

От его улыбки на сердце Лили разлилось тепло, и она встала с кушетки, подходя к ним ближе.

— Тогда будем собираться, пока Асия спит.

— Я уже все собрал. Тебе нужно только одеться и мы можем выходить. Все указания врача я положил в сумку.

Лиля кивнула, обещая себе проверить, но как только переоделась, Дамир утащил ее в машину, укачивая люльку с дочерью и посматривая на жену.

— Лиличка я ужасно соскучился, — шепнул он ей, ведя ладонью по коленке и ныряя выше.

— Я тоже скучала Дамир, но по расписанию у нас семейный обед. Поэтому притормози пока, — она уворачивается от его рук и губ, заставляя его скрипеть зубами, но не сдаться.

Он ловит ее лицо в ладони и горячо целует, а после покрывает поцелуями шею, спускаясь ниже.

— Дамир, не сейчас, — стонет она, не в силах прекратить эту пытку и он, понимая это, пользуется ее состоянием, касаясь чувствительных сосков сквозь ткань.

— Я хочу сына, невеличка.

— Сейчас?

— Сегодня малышка, сегодня. Хочу, чтобы у нашей дочери был защитник и друг, который сможет защитить ее и прийти на помощь в трудную минуту.

— А если будет девочка? — усмехнулась Лиля.

— Значит, будем стараться столько раз, сколько нужно. Хочу сына, Лиля! — рыкнул он, ныряя в вырез блузки и сжимая ладонью чувствительный сосок и слыша всхлип жены.

— А что если я уже?

— Что? — недоверчиво уставился на нее Дамир.

— Я беременна Дамир. Снова.

Улыбка Лили обезоруживает, нежность в ладонях, которыми она обхватывает его лицо, одновременно сковывают и дарят блаженство, заставляя его улыбаться и чувствовать это щемящее чувство благодарности и любви.

— Девочка моя, — шепчет он и покрывает ее лицо поцелуями. — Когда ты узнала?

— Несколько дней назад. Хотела сказать тебе вечером, — улыбнулась она, краснея и он, засмеялся

— Все еще краснеешь, невеличка?

— У тебя, кстати, скоро появится племянник, — улыбнулась задорно Лиля и тут же испуганно пискнула. — Ой, пожалуйста, только не говори Кемалю. Он еще не в курсе.

— Почему?

— Динара, готовит вечеринку-сюрприз, чтобы узнать пол.

— Так она уже в курсе?

— Да, но Кемаль не знает. Она хочет ему устроить сюрприз. Там такое дело…

Дамир не слушает, замечая, что она стала еще красивее. Щечки порозовели, глаза блестели, а губы, которые она прикусывала, опухали, делая ее личико невероятно красивым и живым.

И сейчас она казалось ему еще ранимей и нежнее, чем раньше. Такая хрупкая и беззащитная, она прожила целых три месяца без него, испытывая тревогу и бесконечное волнение.

И теперь он должен восполнить это, сделав так, чтобы она больше никогда не боялась. Он нежно дотрагивается до ее лица и поглаживает подушечками пальцев скулы, улыбаясь и наконец-то включаясь в разговор.

— … поэтому я прошу тебя, сделай удивленное лицо, хорошо?

— Как скажешь. К тому же он уже наверняка привык к ее выкидонам. Кстати, она рассказывала тебе, как подала объявление в газету, написав, что Кемаль ищет проститутку, для женитьбы?

— Что⁈

— Да. Твоя подружка настоящая оторва. Клянусь, я даже не хочу думать, что будет, если у него родится дочь, точная копия матери. Они же с ней хапнут горя?

— Дамир, не говор глупости, — заступилась Лиля. — К тому же у них мальчик.

— Да будут длинными и радостными его дни.

— Да будет так, — улыбнулась Лиля, прижимаясь к нему.

— И после того, как ты ловко свернула с нашей темы, скажи мне. Какой у нас срок?

— Небольшой. Четыре месяца.

— Что? То есть когда моя мать устроила все, ты была беременна?

— Я тогда не знала.

— Лиля! — его голос зазвенел от злости и она, обхватив его лицо ладонями, прижалась к губам.

— Не злись, пожалуйста. Я тогда не думала об этом. Всего лишь задержка на пару дней, я же не думала, что все так быстро повторится?

— А если бы я не успел? — тихо спросил он, обхватив в ответ ее лицо. — Аллах всемогущий! Не хочу даже думать об этом.

— Кстати, о маме. Когда ты звонил ей?

— Вчера утром.

— Как она? — спросила Лиля, замечая, как он сразу отодвинулся от нее и будто закрылся. — С ней хорошо обращаются?