Наталия Рощина - Грех

Деревская давно не слышала того, о чем говорил Арсений. Наконец, когда он слишком громко позвал ее, обернулась.

— Извини, Сенька, я задумалась. — Она направилась на кухню.

— Мама, а как ты думаешь, папа видит нас с небес? — Вопрос застал ее врасплох.

— Мне бы хотелось думать, что да, — быстро ответила Елена. Начала разбирать пакеты с продуктами, но руки опустились. Она села, подхватила подбежавшего к ней сына. Обнявшись, какое-то время они молчали.

— Это хорошо, мам, что мы снова можем говорить о нем, — тихо произнес Арсений.

— Конечно, милый.

— А Коля мне говорил, что все эти небеса — чепуха.

— Ты не обижайся на него, — вздохнула Елена. Она вспомнила, как он утверждал обратное. Мол, отцу на небесах покоя нет от ее страданий. — У Коли трудный период.

— У него всегда трудный период.

— Не будь злым.

— Прости, мам. — Арсений еще крепче прижался к ней. — Как ты думаешь, Коле хорошо без нас?

— О чем ты? — Отстранившись, Елена посмотрела сыну в глаза. — Он просто живет отдельно. Но он по-прежнему мой сын, ваш брат. Мы одно целое. Мы одна семья.

— Он редко приезжает.

— У него мало свободного времени.

В последнее время общение с Николаем происходило все больше по телефону, но в этом был положительный момент. Он взрослый мужчина, которому нужна свобода. Николай строит свою жизнь. Права Майя: иногда, чтобы помочь, нужно не мешать. У него все получится, стоит только избавиться от хандры, побороть приступы беспричинного раздражения. Для братьев Николай — авторитет. Ему нужно всегда помнить об этом.

— Мам, а ты когда-нибудь снова выйдешь замуж?

Елена не нашлась сразу что ответить. Сегодня Арсений застает ее врасплох своими вопросами. Иван называл его великим почемучкой. На этот раз вопрос повышенной сложности. Ни разу за то время, что Елена овдовела, она не задумывалась о том, что в ее жизни может появиться другой мужчина. Работала, занималась домом. Майя, дети помогли ей вернуться к жизни. Елена снова окунулась в привычные хлопоты.

Вопрос Арсения — напоминание о том, что она еще молода, не более. Но ей трудно представить рядом с собой другого мужчину. Пожалуй, сейчас, когда сын прямо смотрит на нее, она не может кривить душой.

— Я не думала об этом, сынок…

— Но ведь ты теперь свободная женщина? — Арсений был серьезен. — Это мы с мальчишками так думаем. Свободная?

— Понятно. — Деревская вздохнула. — Я вдова, сынок. Это совсем другое.

— Ты молодая и красивая. Ты хочешь замуж?

— Что с тобой сегодня? — удивилась Елена. Но делать нечего, нужно отвечать. — Если такое случится, этот человек должен будет любить вас так же сильно, как меня. Вот тебе мой ответ.

— А мы его?

— Вы сами все почувствуете. — Елена погладила сына по волосам. — Милый, я не хочу сейчас говорить об этом.

— Филипп тоже тебя спрашивал?

— Нет.

— Тогда, может быть, Коля?

— Нет, ты первый, с кем я говорю об этом.

— Странно. — Арсений изумлен.

— Что странного?

— Тогда тетя Майя сказала мне неправду.

— Что она сказала? — насторожилась Елена.

— Что такая женщина, как ты, не должна быть одна. Я подумал, что вы с ней это уже обсуждали.

— Давай, Сенька, ты поможешь мне приготовить ужин. — Елена резко сменила тему разговора. — Я могу попросить тебя почистить картошку?

— Хорошо.

— Я переоденусь и присоединюсь к тебе.

— Мам, а ты ловко оборвала наш разговор.

— Арсений, есть вещи… — Он покачал головой и хитро улыбнулся. Ему не были нужны очередные отговорки. — Сейчас актуален ужин. Ты же не станешь спорить?

— Не стану.

Переодевшись, Елена вернулась на кухню. В ее планах были жареная картошка и куриные отбивные, которые любят мальчики. Из головы не выходил разговор с Арсением. Что если она на самом деле встретит мужчин у, с которым будет счастлива? Готова она к этому? Нет, сейчас не готова. Детям, особенно Арсению, не понять этого. Елена тяжело переживает одиночество, но ей трудно представить, что место Ивана займет кто-то другой. В ее жизни было только двое мужчин: отец Филиппа и Матвеев. И в том, что теперь она одна, Елена винит только себя.

Зазвонил телефон.

— Алло!

— Привет, Леночка!

— Привет, Майка.

— Чем занимаешься?

— Готовлю ужин, Арсений помогает.

— Я сегодня твоих орлов в обед кормила пловом.

— Спасибо, мне Сенька сказал. Не знаю, как тебя благодарить. Мы тебя совсем загрузили.

— Ну что ты! Мы — одна семья. — Майка удовлетворяет свой не до конца востребованный материнский инстинкт, заботясь о детях Елены. — Это я вам благодарна. Вы помогаете мне. Я чувствую себя нужной.

— Ты лучше всех, Майка!

— Ты согласна считать меня сестрой, а не подругой?

— С удовольствием.

— Кстати, от сестер ничего не скрывают, — загадочно произнесла Майя.

— Что ты имеешь в виду?

— Вахтер доложил мне, что сегодня приезжал импозантный мужчина средних лет и хотел подняться к тебе. Его не пропустили. Вахтер, не дождавшись тебя, доложил мне. Так что к тебе приезжал мужчина.

— Ко мне? — Жаль, что сегодня она, как обычно, задержалась на работе.

— К тебе, тихоня, к тебе, — засмеялась Майя. — Я не сказала самого удивительного. У этого мужчины акцент! Мать, ты что задумала? Немедленно признавайся.

— Акцент?

— Перестань переспрашивать! Не надо так долго раздумывать, как будто ты каждый день знакомишься с иностранцами.

— Его зовут Людвиг, — тихо сообщила Елена. Других вариантов нет, да и этот кажется невозможным. — Честно говоря, я давно забыла о нем. Думала, и он обо мне.

— Ничего себе. Она забыла! Ты себя слышишь? — возмутилась Майка. — Не сказать мне ни слова!

Елена смутилась. Кажется, Людвиг говорил, что не стоит вычеркивать его из жизни. Он вообще все очень хорошо и правильно говорил. Но она не придала значения их встрече. Смерть Ивана, проблемы с Колей, вереница мрачных дней и ночей. Нет ничего удивительного, что она забыла о существовании мужчины по имени Людвиг.

— Ленка, — Майя перешла на доверительный шепот, — мы современные люди. Поэтому нужно быть свободнее, раскованнее. Прочь предрассудки!

— Выражайся точнее, пожалуйста. — Елена отвечала Майе, наблюдая за Арсением. Он быстро справился со своей работой. Вымыл руки, вышел из кухни. Арсений сделал это слишком поспешно, как будто почувствовал, что маме нужно посекретничать. — Мой деликатный ребенок вышел. Майка, я сейчас не в состоянии переваривать что-то сложное. Проще можешь?

— Могу.

— Приходи, — попросила Деревская.