Нам нельзя - Ольга Джокер

Зелёные глаза горят, а щёки становятся почти пунцовыми.

— В чём дело?

— Глеб… Ты просто не знаешь всего, что он со мной делал. — Она опускает взгляд в пол, опять всхлипывает. — Я правда чувствую себя грязной… шлюхой.

Тяжело вздохнув, я задаюсь вопросом, сколько ещё тараканов в её голове?

— Пойдём, — протягиваю Нике руку.

— Куда? — спрашивает она, но тем не менее послушно вкладывает свою ладонь.

— Сейчас увидишь.

Ника

Я не понимаю, куда Глеб ведёт меня, но слепо иду за ним.

Его рука крепко сжимает мою ладонь, не давая возможности вырваться. Меня трясёт так сильно, словно при лихорадке. Возможно, я и правда заболела, когда сидела под дождём? Я ведь думала… я действительно думала о том, что он меня жалеет! Была в этом уверена. Так сказала Света: когда Глеб вернётся, то будет со мной лишь из жалости. Но всё оказалось иначе — он просто меня любит.

Глупо улыбаясь, наблюдаю за тем, как Глеб включает свет в ванной комнате и открывает дверь. Он заводит меня следом за собой и закрывается на замок. Зачем? Чтобы не сбежала?

Встав позади, осторожно снимает с меня футболку, задевая кончиками пальцев кожу и опаляя висок горячим дыханием. На теле собираются мурашки — так уверенно и в то же время чувственно он это делает!

Я накрываю ладонями грудь, опускаю голову ему на плечо. Хочется, чтобы ещё раз коснулся. Попробовал меня пальцами, языком. Поцеловал, успокоил. Соски твердеют и сладко ноют. Мне приятно и хорошо, я почти прогоняю своих внутренних демонов, хотя они вцепляются в меня из последних сил своими когтистыми лапами.

Глеб неожиданно отстраняется, подходит к ванне и включает воду, закрывая сливное отверстие силиконовой пробкой. Я недоуменно смотрю на него и часто моргаю. Боюсь и в то же время доверяю ему, как никому другому.

— Что ты делаешь? — спрашиваю охрипшим голосом.

— Забирайся, — кивает он.

— З-зачем?

Не знаю, для чего я спрашиваю, ведь и так всё понятно без слов.

— Глеб… — Я шумно вдыхаю влажный воздух и пячусь к двери. – Не надо, это не поможет…

— Достаточно просто забраться в воду, — твёрдо произносит он.

Я поворачиваюсь к нему спиной и упираюсь лбом в дверной косяк. Легонько бьюсь, всхлипываю. Зачем я вспомнила Ромку? Ну вот зачем? Всё же хорошо было, мне нравилось, как Глеб настойчиво и страстно меня целовал. Нравилось, когда прижимался своим телом к моему. А затем в голове будто что-то переключилось! Приятные ощущения сменились жуткими картинками из прошлого: как меня трогали чужие руки, как Рома злился и выплёвывал в лицо гадкие слова, которые будто намертво ко мне прилипли. Я пришла к нему, чтобы предложить себя. Продать своё тело в обмен на свободу любимого человека. И плевать, что потом я передумала. Мой статус от этого не изменился.

Глеб рывком тянет меня на себя. Обхватывает пальцами скулы, крепко сжимая и заставляя посмотреть ему в глаза. Привычная синева спрятана за радужками грозового оттенка. Жутко и в то же время притягательно.

Я облизываю пересохшие губы, касаюсь пальцами его колючей щетины и смотрю умоляюще. Хочу, чтобы он пощадил: просто обнял, отвёл меня в спальню и никогда не отпускал. Но его взгляд красноречивее любых слов. Становится ясно, что он не отпустит.

Я сдаюсь и с опаской лезу в воду. Сначала она едва прикрывает мой живот, а затем достигает груди. Согревает, расслабляет. Я обхватываю себя руками за плечи и, глотая слёзы, жду, когда всё закончится.

— Посмотри на меня, — вновь просит Глеб.

Он садится на край ванны, касается моего лица, убирает назад влажные волосы. Я поднимаю на него свой взгляд и пытаюсь улыбнуться. Получается криво и неестественно.

— Ник, ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал. Ты совершенно точно чистая: кожа гладкая и светлая. Разве ты не видишь? Можешь потрогать. И пахнешь ты охренеть как…

Сердце в грудной клетке радостно трепещет и увеличивается в размерах.

— Грязных шлюх можно встретить на трассе, — продолжает Воронцов. — Мы можем прямо сейчас собраться, поехать туда и посмотреть на них.

— Н-не надо…

— Ты даже близко на них не похожа.

— Я знаю…

Вода накрывает ключицы, скоро начнёт выплескиваться за бортики, и Глеб её выключает.

Слёзы не прекращают литься из глаз, но я даже не пытаюсь их вытереть. Глеб гладит мои волосы и смотрит на меня с такой нежностью, что я ловлю себя на мысли: не заслужила. Ему тоже было плохо, но он был сильнее, за нас двоих, и не сломался.

— Я не должна была к нему приходить. Не должна...

Глеб закидывает голову к потолку и тяжело вздыхает. Я завидую его терпению и выдержке! И даже мысленно сочувствую.

— Этот мудак воспользовался ситуацией и умело тобой манипулировал. Когда ты отказала ему, он в любом случае обязан был остановиться, а не продолжать тебя насиловать.

— Ты… не обижаешься на меня?

— Ника… — Он делает короткую паузу, а я отвожу взгляд. Внутри всё ноет и болит. — Скажу так: другой бы я не простил.

Я коротко киваю и ныряю с головой под воду. Выныриваю только тогда, когда лёгкие начинает покалывать от нехватки кислорода.

Глеб протягивает мне полотенце и помогает выбраться из ванной. Обнимает меня со спины, коротко целует в шею. Становится ли мне легче? Однозначно. Я так благодарна ему за то, что он такой… Мой. Понятливый, рассудительный и родной. Я никогда в нём не буду сомневаться.

Сегодня Глеб забирает меня после работы. Он задумчив и серьёзен, и я не лезу к нему с расспросами. Жду, когда он сам мне всё расскажет.

На моей смене был завал. Грандиозная распродажа летней коллекции! Покупателей было столько, что мы с Таней едва успевали справляться.

Ноги гудят, а голова раскалывается на части. Сначала я растираю пальцами виски, а затем раздражаюсь и откидываюсь на спинку сиденья, прикрывая глаза. Посреди рабочего дня мне позвонила Яна. Я была в запаре, поэтому пропустила её первый звонок. Лишь когда смогла вырваться на обеденный перерыв, перезвонила и с набитым ртом спросила, что же произошло.

Она с восторгом в голосе рассказала о том, что отца Ромы поймали на взятке! Такой скандал поднялся! Председатель Арбитражного суда требовал от неизвестного предпринимателя баснословную сумму денег, а взамен обещал полное покровительство и решение всех