Я выбираю... (СИ) - Евстигнеева Алиса

— Врут, — отрезала она, уже полностью прижавшись к моей груди. Её кожа обжигала, и я еле сдерживался, чтобы не накинуться на неё. — Ты совершенно точно самый ужасный друг, который у меня был. Поэтому я разрываю нашу договорённость.

— Хочешь сказать, что у тебя есть другие, более интересные предложения?

— Более чем… — томно прошептала она, после чего я уже перестал себя сдерживать, резко навалившись на Лизу, подминая под себя её тонкое тело в этой блядской пижамке.

Там вокруг такая тишина,

Что вовек не снилась нам,

И за этой тишиной, как за стеной,

Хватит места нам с тобой.

(с) Машина времени

Ночь пролетела незаметно. Растворяясь в острых ощущениях, жадных поцелуях, ласковых прикосновениях, рваных вздохах, протяжных стонах, спутанных движениях, требовательных проникновениях, мы узнавали друг друга вновь и вновь.

Это были те же мы что и десять назад, только повзрослевшие и познавшие, как это жить в вечной тоске по другому. За эту ночь мы словно пытались наверстать всё то, что так бездарно умудрились потерять в юности. Нам катастрофически не хватало ни времени, ни пространства, ни воздуха, ни тем более друг друга.

Уже под самое утро мы дошли до того состояния, когда больше не было никаких сил шевелиться. Ваня притянул меня к себе, и я улеглась на его груди. Он еще каким-то чудом умудрился поднять руку, чтобы накинуть на нас одеяло, а мне оставалось только мурлыкать подобно кошке. Так и лежали, глядя на мир затуманенными глазами.

Ванька провёл ладонью по моим влажным спутавшимся волосам и прошептал:

— Спи.

Я отрицательно замотала головой, на что Чемезов лениво растянул губы в улыбке.

— Ты всегда будешь сопротивляться мне?

— Что б не расслаблялся…

— С тобой расслабишься, — довольно усмехнулся он. — Спи, говорю, давай, у меня потом ещё долгоиграющие планы на тебя.

— Прям таки долгоиграющие? — подкалывала я его.

— Ещё слово, и я буду считать, что плохо поработал над тобой, — попытался он сделать грозный вид, после чего поцеловал моё плечо.

Я наслаждалась этим моментом интимности и нежности, когда можно было вот так вот просто лежать и обмениваться несуразными репликами, слегка заплетающимся от усталости языком.

— Маленький, что тебя беспокоит? — неожиданно серьёзным голосом спросил Ваня.

Замялась, собственные переживания казались сейчас чем-то глупым и беспочвенно нелепым.

— Ну же, Лиза.

— Это глупо. Но ты мне столько времени снился в последнее время, что мне теперь кажется, что если я закрою глаза, то потом всё это окажется сном.

Боялась, что он будет смеяться или начнёт убеждать меня, что это всего лишь фантазии. Но Ваня оставался серьёзным.

— Снился? И что я делал?

— Смотрел. Пристально так, словно душу мне хотел наизнанку вывернуть.

— Значит, у нас с тобой один диагноз на двоих.

— Это как?

— Это так, что ты мне тоже снилась, только я твой голос слышал, ты меня всё куда-то звала, а я никак не мог отыскать тебя.

— А теперь нашёл?

— Это у тебя спрашивать надо.

Незаметно для себя я всё-таки уснула. Мне не снилось никаких снов, но темнота была такой мягкой и уютной, что я очень долго не могла вынырнуть из её объятий. Когда же, наконец, проснулась, то Ваньки уже не было рядом. Вот так и знала! Вернётся, покусаю, обязательно!

Но кусать никого не пришлось, Ваня стоял у окна ко мне спиной и разговаривал с кем-то по телефону. Разговор ему явно не нравился, так как он всё время напряжённо потирал свою шею. Я потянулась на постели, и украдкой наблюдала за ним, пытаясь угадать, что могло случиться.

Ваня завершил разговор и недовольно бросил телефон на кресло. Ещё какое-то время смотрел в окно, пока я не привлекла его внимание.

— Кто звонил?

Чемезов обернулся и нацепил на лицо свою самую очаровательную улыбку, из чего стало понятно, что мне не понравится то, что он сейчас скажет.

— Твой отец.

— Игорь Валентинович? — на всякий случай уточнила я.

— У тебя есть ещё отцы?

— Знаешь, в свете последних новостей, я бы не удивилась.

Ванино лицо тут же сделалось печально-понимающим, он подошёл ко мне и сел на кровать.

— Нелепая шутка вышла.

— Забей, я уже привыкла, что у меня не жизнь, а самый настоящий театр абсурда.

— Нормальная у тебя жизнь, — ворчливо проговорил Ваня. — Это просто ты вечно приключения на свой зад находишь.

И в качестве доказательства провёл рукой вверх по моему бедру до того самого зада. Я лишь поёрзала на животе, дразня его. Но вспомнив про звонок, прекратила паясничать.

— Что он хотел?

— Встретиться с тобой.

Я тут же напряглась и села на кровати, прижимая к себе одеяло.

— Зачем?

— Поговорить хочет.

— О чём?

— Ну, Лиз, о чём он может хотеть с тобой поговорить?

Я замялась. Ну вдруг он хотел отчитать меня за то, что я увела у его дочери мужа? Но об этом я не стала говорить Ване. Самое смешное, что мои родители были для него большей семьёй, чем для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А почему он тебе звонил?

— Потому что ты так и не оставила никому свой номер телефона, если помнишь.

— У Андрея есть.

— Нуууу, думаю, что мелкий просто не особо это афиширует.

— И правильно делает, — съязвила я, за что получила недовольный Ванин взгляд. — Что? Я вряд ли стала популярней в их доме за последние два дня.

— Тем не менее Игорь Валентинович хочет с тобой поговорить.

— И что ты ему сказал?

— Что сначала переговорю с тобой и в зависимости от твоего решения позвоню ему.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Ваньку. Он поцеловал меня и вытянулся рядом на кровати. Выглядел Чемезов замечательно, несмотря на бессонную ночь, весь такой расслабленный и крайне довольный. Ещё бы! Прижалась к его плечу лбом и жалостливо спросила. — Вань, что мне делать?

— Всё что хочешь. Это только тебе решать. Но я бы на твоём месте согласился на встречу.

— Почему?

— Потому что тебя это всё терзает. И ты всё ещё обижена, — и прежде, чем я возмутилась, поспешно добавил. — Заслуженно обижена, не спорю. Но у них тоже видимо какие-то причины были так поступать.

— То есть ты на их стороне? Ну, ещё бы, ты ж их любимчик!

— Ревнуешь? — хмыкнул Ванька.

— Ревную! Просто насколько бы я им была неродной, это всё равно неприятно. Получается, что они были готовы принимать всех, кроме меня.

— Просто я не доставлял им столько неприятностей.

За это я хорошенько ущипнула Ивана за бок, а тот бессовестно засмеялся.

— Ладно, не буянь. Просто все логично. Ты вызывала в них слишком много эмоций, с которыми они так и не смогли совладать. Не думаю, что им было всё равно на тебя, ведь они действительно по тебе… грустили, что ли, всё это время. Видимо им легче любить тебя на расстояние.

— Тогда разве это любовь?

— А хрен его знает, — пожал Ванька плечами. — Лиз, мы зачастую ждём от жизни правильных ответов и правильных поступков, а что делать с тем, что этого правильного просто нет? И твои родители в конце концов просто люди, — я недовольно глянула на него, но Ваня не клюнул на мой взгляд. — Я не оправдываю их. Но если ты сама поймёшь это, то тебе же легче станет. Есть поступки, которые совершала ты, есть поступки, которые совершали они… Ты, конечно, ребёнком была, так что большая ответственность на них лежит, но тем не менее. Прости уже себя, ты не виновата в том, что родилась не от той женщины или не в той семье. Но мы отвечаем за то, как потом несём ответ за свои поступки.

— А ты философ, я посмотрю.

— Кто-то же должен, — согласился он, наклоняясь к моим губам.

Ваня сам договаривался на встречу с отцом, за что я была безумно ему благодарна. И вообще он поступил на мой взгляд гениально: не стал спрашивать у меня, надо ехать со мной или нет. Знал же, что я опять решу быть сильной и независимой. Просто обозначил время и дату, а потом спокойно усадил меня в джип и повёз в выбранное место.