Джейн Кренц - Влияние женщины

Он опустился рядом и склонился над ней, заманив в ловушку кольца своих рук.

— Дотронься до меня, — тихо попросил он. — Давай. Дотронься до меня. Я довел себя до сумасшествия, пытаясь вообразить, каково это — почувствовать на себе твои руки.

Она медленно провела интимную дорожку кончиками пальцев. Ее ищущие ладони скользили вниз по груди к талии и вокруг накачанных мышц спины. Ребекка заволновалась и придвинулась к нему, когда начала знакомиться с его мужскими размерами и формой.

— А ты в приподнятом настроении, — заметила она с растущим восхищением.

Его смех был резким от желания, которое он едва сдерживал.

— Я чувствую себя так, будто вот-вот взорвусь. — Он нагнул голову и поцеловал ложбинку между грудями. — Продолжай. Я хочу почувствовать твои руки на всем теле.

Она понимала, чего он просит, но часть ее колебалась. Она мечтала об этом в течение двух месяцев, но внезапно показалось, что они продвигаются слишком быстро.

— Кайл?

— Я весь твой.

Он схватил одну из ее рук и потянул вниз к пульсирующей плоти.

— О, да, детка.

Западная манера растягивать слова внезапно стала более четкой и придала голосу таинственный сексуальный оттенок, такой же захватывающий, как его прикосновения.

— Это то, чего я хочу. Именно этого. Пожалуйста.

Ребекка мягко погладила его, неуверенность уступила место волнующему возбуждению, когда она почувствовала его ответ. Кайл был большим и на сто процентов мужчиной, созданным для того, чтобы получать от жизни все желаемое. Но сегодня вечером он подчинялся ее командам. Он никогда не причинит ей боли. И она понимала, что он возьмет все, что она ему предложит. А она хотела отдать ему все.

— Достаточно, — внезапно сказал Кайл. Он обхватил ее запястье и отвел пальцы от своей плоти. — Больше того: прямо сейчас я не могу ждать ни минуты.

Ребекка засмеялась с тихим удовлетворением, гордясь своей способностью заставить его так убедительно реагировать на нее. Ее вера в себя стремительно росла.

— Если мне не позволено трогать тебя, то как мы собираемся проводить время?

— У меня есть несколько идей на этот счет.

Он провел рукой по всему ее телу, ладонь скользнула по ее груди и вниз к округлой мягкости бедер.

— Откройся для меня, Бекки. Теперь моя очередь дотрагиваться до тебя.

Ребекка медленно повиновалась, снова возникло ощущение уязвимости, но потребность полностью отдаться его любовным ласкам пересилила. Она уткнулась головой в его грудь и задохнулась, когда он проник пальцами в ее теплоту.

— Ты уже готова принять меня, правда? Скажи, что хочешь меня.

— Я хочу тебя.

— Ты такая мягкая и чувственная, — восхитился он, — такая теплая и влажная.

Ребекка сладострастно извивалась, пока он глубоко исследовал ее, зажмурившись от волны нахлынувших чувств, захлестывающих ее с головой. Ее пальцы стиснули его руки. Их ноги переплелись, и Ребекка инстинктивно ласково провела ногой по его оголенным икрам.

Реакция Кайл на ее мягкие соблазнительные движения была еще сильней, чем ее собственный ответ ему. Через минуту оба неровно и часто дышали, стискивая друг друга, выгибаясь, извиваясь, предлагая, моля.

— Ох, сердце мое, я не могу больше терпеть, — прохрипел Кайл. — Я планировал как можно дольше оттягивать завершение, но это было чертовски глупой идеей. Теперь я это понимаю. Я слишком сильно хочу тебя. Я чересчур долго ждал. Я не могу больше.

Он перегнулся через нее, возясь с ящиком прикроватной тумбочки, потом схватил маленький пакетик из фольги, разорвал его и открыл.

— Пожалуйста, Кайл. Пожалуйста. Сейчас. Я хочу тебя. Я никогда не испытывала ничего подобного. Пожалуйста.

— Впусти меня, — пробормотал он, снова уложил ее на спину и навис над ней.

Его глаза блестели, как драгоценные камни, в полумраке комнаты, лицо превратилось в напряженную маску желания.

— Я хочу быть в тебе. Я должен знать, что ты моя.

Она снова развела для него бедра, ее пальцы впились в его плечи. Кайл поспешно устремился к ее мягким женственным тайнам. Она затаила дыхание, когда почувствовала, что он проникает в ее тело.

— Открой глаза, детка. Посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда возьму тебя.

Рука Кайла гладила ее волосы.

Ребекка приподняла ресницы, прекрасно понимая, что выдает свою потребность, свой слабый примитивный женский страх перед капитуляцией и собственной любовью. Когда она встретила его пристальный взгляд, то отчаянно попыталась заглянуть под его жесткое требовательное желание. Но это было невозможно. Его бушующая потребность доминировала надо всем в этот момент.

— Я люблю тебя, Кайл, — призналась она второй раз за ночь.

— Покажи мне, детка. Впусти меня и покажи.

Он резко вошел в нее, тяжело толкаясь, пока не проник полностью. Ребекка приветствовала его, вскрикивая с нежным наслаждением. Он, смакуя, пил эти легкие звуки с ее губ.

Кайл замер на мгновение, все тело напряглось от усилия, подождал, пока они оба не приспособились к интимному соединению, и начал двигаться.

Каждый толчок был медленным, уверенным и глубоким, как это мог сделать только Кайл. Голова Ребекки закружилась от ощущений, и она инстинктивно подняла бедра, чтобы встретить его проникновение. Кайл пробормотал ей в шею слова неприкрытой возрастающей чувственности. Ребекка затрепетала в его напряженном захвате, окончательно сдаваясь неистовым требованиям страсти, вспыхнувшей между ними.

Кульминация любовных ласк быстро захватила обоих, швырнув в водоворот судорожного облегчения, который, казалось, продолжался вечно. Все тело Кайла напряглось, и Ребекка смутно услышала его полузадушенный крик триумфа и удовлетворения. Она помнила, что, как молитву, нежно произносила его имя.

А потом, когда все было закончено, Ребекка призналась самой себе, что стены ее личного мира, когда-то так старательно выстроенные, рухнули навсегда. Ничто и никогда больше не будет тем же самым.

Дикая стихия ворвалась в ее цивилизованную жизнь. Но она знала, что Кайл Стокбридж именно тот мужчина, которого она так долго ждала.

Прошло много времени, прежде чем Кайл смог прийти в себя, потом скатился с теплого мягкого тела Ребекки, со вздохом удовлетворения улегся на спину и прижал ее к боку.

Наверное, именно сейчас надо ей все рассказать, но он не мог заставить себя сделать это. Он убедил себя, что такой момент совершенно неподходящее время начинать долгие запутанные объяснения. Утро наступит достаточно скоро для той истории, в которую он должен посвятить ее. Прямо в это мгновение он хотел просто наслаждаться послевкусием любви.