Виктория Миллиан - Идеальный партнёр

 - Фрау Дюваль!

 Она оглянулась.

 - Совсем забыл. Я просил захватить с собою ваши бумаги. Они с вами?

 - Ах, да! Да, конечно, - она вынула из сумки резюме и сопроводительное письмо, отдала ему и через минуту исчезла в подъезде.

 И нечего было так волноваться, - ругал себя за дрогнувший голос Хайнц. - Куда бы она делась? Пришла бы и так. Но потом хорошее настроение вернулось к нему. Он ехал всю дорогу домой улыбаясь.

 В понедельник с утра он был у клиентов и приехал на фирму только в обед. В приёмной услужливая Гюльпери сразу доложила ему, что новенькая пришла, фрау Дриттлер уже провела её по отделам и со всеми познакомила. Проходя к себе, Хайнц заглянул в комнату графистов и поздоровался со всеми. Лариса, как и другие, сидела за большим 22-дюймовым монитором. Это был ViewSonic c плоским экраном. Хайнц не заведовал покупкой оборудования на фирме, но, будучи сам графистом, знал, как важен хороший монитор. И поэтому даже при нынешних финансовых проблемах поддерживал Анке, добивавшуюся у профессионально жадного бухгалтера Ценке увеличить им смету на hardware.

 Хайнц очень сдержанно поздоровался. А на Ларису даже не посмотрел. Он решил, чтобы не осложнять себе жизнь, сразу поставить её на место. Их встреча в кафе в прошлый вторник не должна была дать ей особое положение. Он не терпел панибратских отношений на работе. Хоть большинство сотрудников были между собой на "ты" с ним оставались на "вы" и обращались по фамилии.

 Что касается Ларисы, то немного позже можно будет себе позволить потеплеть, но не сразу, не в первые дни, - подумал Хайнц. Кроме того, он помнил свой сломавшийся голос, когда позвал её при прощании, и ему было немного неловко встретиться с нею взглядом. Поэтому, поздоровавшись, он сразу ушел.

 Всю неделю он твёрдо выполнял своё намерение. И, даже проходя по коридору, старался не смотреть сквозь застеклённую матовым стеклом стену. Золотая шевелюра Ларисы хорошо просматривалась. Но Хайнц умел себя сдерживать. Он умел не проявлять чувств и уважал себя за это.

 В пятницу он опять появился только в обед. Выйдя из лифта, Хайнц Эверс не увидел привычную Гюльпери за столом приёмной. Из кафетерия доносились просто неприлично громкие взрывы смеха. Басили длинный мальчишка-кауфманн Ральф и ещё кто-то из молодых, потом Хайнц услышал Джино с его напевным итальянским акцентом, поднимавшим голос в конце фразы. Мелко и высоко хохотала Гюльпери и ещё какая-то женщина смеялась мягким грудным смехом.

 Хайнц удивлённо заглянул в дверной проём: четверо парней, секретарша и Лариса. Джино сразу осёкся и замолчал. Но Ральф, всё ещё хохоча, нахально махнул на Хайнца рукой, а потом, будто нечаянно, провёл над головой Ларисы и коснулся её волос:

 - Перерыв, господин Эверс. Ещё пятнадцать минут.

 Все, очевидно, ожидали, что он уйдёт, но вместо этого Хайнц вошёл и сел на противоположный столик.

 - Что это вы так веселитесь? Новые контракты? Кауфманны, у нас пошли в гору дела? - И, стараясь попасть в общий тон, он добавил: - Гюльпери, почему я ничего не знаю?

 - Нет, господин Эверс. Новая американская комедия. "Вечерние новости". Джино так уматно показывает Фила Хартмана, - за всех ответил Ральф.

 Спикер, - раздражённо назвал его про себя Хайнц, но с улыбкой ответил, перехватывая инициативу:

 - Фила Хартмана застрелила жена, уже давно. Это совсем неновая комедия.

 Нельзя сказать, чтобы Хайнц на самом деле был раздражён. Это, скорее, было весёлое удивление. Нет. Этого он определённо не ожидал.

 Коршуны! - подумал Хайнц Эверс. - Нет, вы только посмотрите на этих коршунов! Налетели. Не успел оставить, они налетели. Молодые да ранние. И очень талантливые. - Он зыркнул на Джино. Тот сидел потупившись, но только он. Настроение остальной компании от присутствия начальника, кажется, совсем не пострадало.

 В этот момент в кафетерий заглянула улыбающаяся Дриттлер. Она пришла на общее веселье. Была пятница, впереди - выходной, ей тоже хотелось посмеяться. Но сидящего верхом на маленьком столике директора по маркетингу Хайнца Эверса она увидеть не ожидала. Хайнца Эверса - среди этих гогочущих юнцов! Нет. Улыбка мгновенно сбежала с её лица. Её сменило какое-то почти мучительное выражение растерянности. Машинально она даже сделала шаг назад.

 - Перерыв, фрау Дриттлер. Ещё дeсять минут, - перехватывая роль спикера, сказал Хайнц, - присоединяйтесь.

 - Нет-нет. Я тороплюсь, - отозвался удаляющийся голос Анке.

 - Так мы выходим сегодня? - с непробиваемой юношеской жизнерадостностью пробасил увалень Ральф, ничего не замечая.

 - Куда это вы? - спросил Хайнц.

 - Да есть здесь за углом небольшая кнайпе. Мы туда ходим по пятницам.

 Жизнь на фирме кипит, - подумал Эверс, - только мне об этом ничего не известно. Ну куда они к ней клеются, эти прыщавые мальчишки! Ведь ей за тридцать. Хотя - при их уровне тестостерона - им почти всё равно кто, - презрительно добавил он. Но ему-то самому было не всё равно. И он сказал вслух:

 - Ну, на это вы даже не надейтесь! С фрау Дюваль мы договорились ещё в начале недели. Так что с нею выходит директор, причём единолично. Понятно, молодые люди? - и добавил, с весёлым нахальством глядя на Ларису: - Я ничего не перепутал?

 - О, нет! - завопили, ёрничая, трое парней.

 - Ничего-ничего. Гюльпери составит вам компанию; правда, Гюльпери?

 - Так она же не пьёт. И Вебер нас убьёт.

 - Я пью, - раздельно и с достоинством сказала Гюльпери; однако, не выдержав тон, расхохоталась: - Но Вебер вас убьёт, это точно!

 Хайнц уловил взгляд Джино. Итальянские глаза смотрели на него чуть прищуренно и близоруко. У Джино было очень красивое и выразительное лицо. Правильный крупный нос с тонко вырезанными ноздрями, яркие губы, которые кривились сейчас в попытке улыбаться. Чёрные почти до плеч волосы зачёсаны ото лба назад. Лицо совсем не было полным. Но прямо от конца подбородка начинался слой жира. Джино был уродливо полным. Он непрерывно потел, и пот тёк струйками от висков к подбородку. Руки у него были, как у очень большого младенца, в перетяжках. Толстые пальцы резко сужались к кончикам, а ногти были красивые и женственные, как на картинах ван Дейка. Хайнц посмотрел на свои. Он был яхтсменом и руки увидел мощные, мускулистые, с выпиравшими под кожей венами.

 - Кажется, я - твой счастливый соперник, парень! - безжалостно подумал Хайнц, а вслух сказал: - Хорошо, все за работу, перерыв закончился. Но в пять часов - чтобы духу вашего здесь не было!

 Он стоял у двери, пропуская выходящую молодёжь. С момента, когда он увидел, как Ральф провёл по волосам Ларисы, у него в ладони возникло почти щекотное чувство, будто это сделал он сам. И Хайнц даже сжал руку в кулак и спрятал в карман, чтобы галлюцинация не стала реальностью, когда Лариса проходила совсем близко.