Наталия Доманчук - Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски

Лестницы, расположенные по всему периметру клуба, вели на второй этаж, где стояли диваны и журнальные столики.

Бар находился на первом этаже, рядом с танцплощадкой.

Официантки – все как на подбор восхитительно сложенные темнокожие девочки с красивой грудью – были одеты в незатейливые цветастые юбки из африканского шелка. Помимо юбок на них были бусы – много-много рядов разноцветных стекляшек – и браслеты на руках и ногах. И все! Нет. Еще у них были цветы в волосах. Все было яркое, но подобрано в тон.

Девушки стояли только при входе и всем раздавали напитки. В баре было около десяти барменов, которые работали очень быстро и утоляли жажду тусовщиков.

Напиток, который нам выдали, был сладким и терпким, но таким убойным, что минут через десять я почувствовала, как у меня начинают подкашиваться ноги.

Музыка была отвратительная. Бумц-трамбц, бумц-трамбц. Танцевать под нее было невозможно, можно было только попеременно дергать то правой, то левой коленкой.

Когда я осушила второй бокальчик и предложила где-нибудь присесть, Инга сказала:

– Никаких посиделок, мы сюда не за этим пришли. Значит так. Идем, выбираем себе мужчину и тусуемся с ним.

– А где выбираем? – спросила я.

– А где тусуемся? – спросила Анька.

– Выбираем вон там, – ответила Инга и показала в круг, где стоял народ и дрыгался. – А для тусовки есть разные места. Для начала, для знакомства, можно опуститься на какой-нибудь диванчик, так сказать, для аперитива, а если захочется чего-нибудь большего, вон там, – она показала на дверь за баром, – есть очень уютные кабинки. Они немного тесные, но на полу такой шикарный мягкий ковер, что можете не переживать. Вам понравится. Вот, возьмите презервативы и засуньте в лифчик.

Мы с Анькой сделали так, как она нам сказала.

– Да, девочки, и ровно в двенадцать встречаемся у машины. Сверим часы. Так, на моих девять часов тридцать семь минут. На ваших?

– Столько же, – ответила Анька.

– Ага, – кивнула я.

– Ну что, тогда по матрешкам? – спросила она.

Мы кивнули.

– Только держите себя в руках. Много не пейте, и чтоб ровно в двенадцать были у машины.

– Надеюсь, в двенадцать ноль один машина не превратится в тыкву? – спросила я у Аньки, когда Инга, уже дрыгая ногами под дзынь-бумс, пошла в самое сердце танцевального круга.

– Превратится. И машина в тыкву, и наша Инга в порядочную домохозяйку…

– Ладно, что будет – то будет. Пойдем.

– О, как тебя приперло-то, – услышала я от Аньки…

Попадать в ритм было ужасно трудно. Ноги почему-то разъезжались и немного подкашивались. Я попробовала качать бедрами, но это выглядело немного пошловато. Тогда я просто встала и на «трамбц» кивала головой, а на «бумц» делала щелчок пальцами правой руки.

Осмотреться и оценить танцующих было крайне тяжело, потому что народу вокруг было очень много. Очень скоро я почувствовала, что к моей заднице сорок восьмого размера кто-то прижался. Повернуть голову я не успела, потому что неизвестный нежно обнял меня сзади и поцеловал в шею. Оглядываться не было никаких сил, потому что мне стало настолько приятно, что я готова была сбросить при всех одежду, не стесняясь ни сорок восьмого размера, ни целлюлита, который к нему прилагался вот уже почти десяток лет. А незнакомец тем временем на «бумц» правой рукой гладил мою левую грудь, а на «трамбц» левой рукой через молнию джинсовой юбки пытался протиснуться туда, куда посторонним вход запрещен.

– Еще немного «бумца», пожалуйста, – сказала я ему на русском и закрыла глаза.

– У-у-у, – промычал он в ответ, но мое желание выполнил.

– А теперь два раза «трамбц», пожалуйста, – простонала я.

Но он резко взял меня за руку и куда-то повел.

По дороге я успела его рассмотреть.

Высокий… большие широкие плечи… черные как смоль глаза… белые зубы… белые ладони… черная гладкая кожа … Боже, он же негр!

Через секунду мы оказались в небольшой кабинке, примерно два на два метра. Незнакомец прижал меня к стене. Одной рукой он ласкал мне грудь, второй залез в трусики и всем телом навалился на меня. Я почувствовала его твердый член, а когда он поцеловал меня в шею, вслух сказала:

– А Инга не только дрянь, а еще и расистка.

Что было потом, я плохо помню. Помню только, как он опустился на колени и задрал мою юбку. Помню его запах. Где-то давно я читала, что негры плохо пахнут. Ничего подобного. Мой негр пах мятой, малиной, лесом, смородиной… Его поцелуи были такими сладкими, а руки такими сильными…

Я даже не успела спросить, как его зовут, потому что, когда стала способна о чем-то думать, обнаружила себя на полу, на мягком, почти воздушном ковре, и посмотрела на часы. Было начало первого.

Прервав его на самом интересном и, может быть, кульминационном моменте, я шепнула «Фенькью», подобрала свои трусики, которые сиротливо валялись в углу, и выскользнула из кабинки.

Девочки стояли у машины.

Увидев меня, всю растрепанную, с трусиками в руке, они кинулись навстречу.

– Дорвалась, – сказала Анька, отобрала у меня мой трусняк, как будто он принадлежал ей, и засунула в свою сумочку.

– Вау, – заправляя мне кофточку в юбку, произнесла Инга. – Ну а теперь быстро в машину. Все расскажешь по дороге.

Когда мы сели в машину, девочки хором спросили:

– Ну?

– Что ну? – невинно хлопая глазами, спросила я.

– Кто это был? Как его зовут? Чем он занимается? – спросила Инга.

– Откуда я знаю? Я что, интервью у него брала?

– А как он хоть выглядит? – спросила Анька.

– Классно. Такой большой…

– Что большой? Член? Поподробнее, поподробнее, – выспрашивала Инга.

– Все большое. И член, и руки, и плечи.

– И что, все эти два с небольшим часа вы занимались сексом? – спросила Инга.

– Ну да, а чем еще мы должны были заниматься?

– А поговорить? – включилась в беседу Анька.

Я пожала плечами.

– Охренеть, – выдала Инга и включила пятую передачу. – Два часа непрерывного секса? Охренеть! В следующий раз познакомишь меня с ним.

– Он тебе не понравится, – предположила я.

– С чего это ты взяла?

– Потому что он негр.

Это я, конечно, сказала зря, потому что Инга так резко вывернула руль и дала по тормозам, что мы чуть не оказались в кювете.

– Ты что, совсем дура??? – закричала она на меня.

Анька поджала коленки от страха, что сейчас и ей достанется, и зажмурилась.

Инга была в бешенстве.

– Я же тебе сказала – белые с черными не спят!

– А я не расистка.

– Да при чем тут, расистка ты или нет. Ты приехала в эту страну и должна подчиняться ее законам. Ты знаешь, что каждый третий нигер болен СПИДом?