Кира Буренина - Из записок переводчицы

— А в Спирьевск сколько? — с независимым видом осведомилась я, словно речь шла о поездке от Парка культуры до Кропоткинской. Молодой человек прервал свой вихляющий шаг и задумался.

— Сто баксов! — выпалил он, выпучив глаза.

— Едем, едем, — умоляюще протянул Гримм, — у меня есть доллары.

Мышиного цвета «Волга» мчалась в темноте. Уже два часа нас трясло по ухабистой дороге. Гримм молчал. Говорить было сложно. Музыка в салоне гремела вовсю.

«Ах какая женщина», — в упоении выводил водитель вместе с радиоприемником. Лесная дорога становилась все круче и круче, и наконец лучи фар уперлись в большие железные ворота. Из ворот выскочили люди в камуфляже и с автоматами. Мощный прожектор осветил наш автомобиль. Гримм в ужасе зажмурился.

— Кто такие? — потребовали ответа.

— Мы заплутали, Спирьевск ищем, — заканючил водитель. Он выполз из машины и, преодолевая желание сразу поднять руки вверх, стал объяснять свой маршрут.

Незатейливый вид шофера, мои испуганные глаза и обморочное состояние Гримма не внушило серьезных опасений военным людям, и нас отпустили.

— Ну, дела, — отдувался водитель, — надо же налететь на ракетную часть! Если бы они узнали, что у нас иностранец в машине, кранты! Нас никто бы дома не дождался!

Только когда забрезжил блеклый рассвет, наш еще более посеревший автомобиль въехал в сонный город Спирьевск. Как ни странно, в городской гостинице нас ждали и сразу проводили в номера. Водителю «Волги» мы заплатили по настоянию Гримма пятьдесят долларов — за моральный ущерб и потрясение, пережитое нами в пути.

В десять нас разбудил звонок секретаря главного механика, сообщившей, что в одиннадцать за нами приедет машина и повезет нас на полигон. Завтраки в нашем «отеле» были не предусмотрены, так что растворимый кофе и кипятильник, которые я взяла с собой, а также пачка печенья были нелишними. Позавтракав таким образом, мы с Гриммом спустились к авто. Нас ждал «газик», именуемый в народе «козел». Сорок минут мы удалялись от города в тайгу и наконец прибыли на полигон. Там нас встретил главный механик — суровый усатый мужчина. Рядом с ним стояли трое мужчин со слегка пришибленным видом — они явно не привыкли встречать представителей инофирмы.

— Вы видите! — грозно и без всякого предупреждения накинулся на Гримма главный механик, указывая пальцем на пришибленных людей.

Гримм посмотрел в их сторону, не дожидаясь моего перевода. Ни он, ни я не обнаружили ничего аномального. Главный тем временем продолжал:

— Чуть не убились сейчас, испытывая вашу трубу. Пришибленные стали еще печальнее.

— Что за барахло вы нам поставили?

Тут с переводом я замялась... Уловив, однако, общий смысл, Гримм с надеждой посмотрел на меня. Воспользовавшись паузой в обвинительной речи главного механика, я перехватила инициативу:

— Господа, что же это мы стоим, давайте присядем и обсудим все спокойно.

— Да где присядем!!! — загремел успокоившийся было главный механик, и чудом спасшиеся пришибленные работники мелко закивали. — Там воды по колено!

Оказалось, что поставленные нами трубы не просто не выдерживали гидроиспытания, а лопались даже при незначительном увеличении давления. Воду, подаваемую для испытаний, не успевали отключать, и они проходили под знаком Нептуна. В последний раз металл трубы оказался настолько непрочным, что она разорвалась, а осколки разлетелись во все стороны, действительно чуть не покалечив операторов. Придя в себя, операторы сообщили нам, что за всю свою трудовую деятельность они подобного не встречали. Гримм внимательно слушал объяснения и делал пометки в блокноте, устроившись на скамейке под пожарным щитом. Почувствовав себя в родной стихии, он приободрился и выглядел совсем молодцом, увлеченно выписывая все данные, составляя графики. Спустя полчаса взявший себя в руки главный механик, уже не нуждаясь в моих услугах, помогал ему в составлении кривой, объясняясь на каком-то птичьем языке. Повеселевшие операторы уселись под елкой курить, а я, ощущая свою ненужность, прогуливалась взад-вперед. Наконец основные параметры были обсуждены, в зал, где недавно проходили испытания, мы так и не рискнули войти и, мирно загрузившись в «козел», поехали в город. Главный механик повеселел, вся тяжесть ответственности уже не давила на его плечи, ведь ее разделил похожий на гномика немецкий инженер Гримм.

Обсудить создавшуюся ситуацию и составить протокол предполагалось в кабинете главного механика в объединении. Нас провели в столовую, где все сотрудники управления «Спиртранснефти» каждый день проводили свой обеденный перерыв. Главный посадил нас за стол и, пообещав вернуться через полчаса, ушел. Гримм с аппетитом съел и первое и второе, выпил компот из чернослива и, по примеру сидящих вокруг, вилкой наковырял чернослив из стакана. Он выглядел почти счастливым.

В кабинете главного механика собрался весь технический отдел. Клубился табачный дым, многоголосый говор походил на жужжание, но поутих, когда мы вошли в кабинет.

— По нашу душу, — пробормотала я.

Гримм с удивлением озирался вокруг. Рядовое обсуждение испытаний было запланировано организаторами как величайшее шоу, и от нас, безусловно, чего-то ждали. Поэтому нас посадили в центре, включили видео, и на экране возникла труба и ее последующие бесславные трансформации. По окончании фильма вся аудитория с жадным интересом посмотрела на нас. Гримм откашлялся и уверенно стал высказывать свои соображения. Его доводы были логичны и конкретны.

— Вина нашей фирмы есть, но и режим испытаний был неправильно подобран. — Такова была основная мысль.

Все загудели, задвигали стульями, в адрес Гримма посыпались вопросы, Гримм отвечал, я переводила со скоростью пулемета.

— Мы что здесь, дураки, что ли? — отозвался кто-то.

— Россия не помойка, хватит присылать нам всякую ерунду!

— Вина коммерческого отдела здесь налицо, — слабо протестовал Гримм, — просто для класса поставленных труб режим испытаний был неверен.

— Так нечего было халтурить и продавать невесть что. На тебе, Боже, что нам негоже, так, что ли? — волновались вокруг.

Гримм облизал пересохшие губы.

— Я просто не могу понять, в чем дело, такого позора я не припомню, — пожаловался он мне.

— Нам трубы класть надо, а теперь что делать? — крикнули из дальнего конца кабинета.

— Господа, господа, — Гримм попытался утихомирить волнующихся людей, — конечно, нам придется поставить взамен качественные трубы, без сомнения.

Гул усилился.

— Нам трубы сейчас класть надо, — монотонно гудел все тот же угол комнаты.

По оживленному виду главного механика было видно, что он очень доволен ходом дискуссии. Гримм чуть ли не плакал.