Пять шагов навстречу (СИ) - Дейс Джули

В течение нескольких часов, перевоплощаюсь в губку и жадно впитываю все знания, которые дают профессора. Экран ноутбука пестрит разными цветами, с помощью которых я выделяю всё важное, дабы не забыть. Этому меня научило время и постоянные переезды. Для перевода требовалась сдача разницы. Даже небольшие различия в предметах несмотря на одну и ту же программу, приводили к тому, что я нагоняла и подтверждала свои знания, каждый чёртов раз в школе и университете. Это выматывает, но делает лучше.

— Ты не могла бы помочь мне? — шепчет женский голос, на который я тут же поворачиваю голову и встречаюсь с зелёными глазами с голубоватой оболочкой вокруг роговицы.

Яркая футболка ядовитого розового цвета выделяется из серой массы, небрежный пучок на голове из кудрявых рыжих локонов, чёрные лосины чуть ниже колен и такие же яркие шлёпки. Не могу не улыбнуться, потому что ногти на руках и ногах девушки выкрашены в салатовый оттенок.

— Помочь? — разве что по стилю, но это довольно забавно. Я редко встречаю таких людей, которые не переживают на счёт того, как сильно выделяются.

— У меня села проклятая батарейка, — морщится она, — ничего не сохранилось.

— Без проблем, — соглашаюсь я, — могу скинуть на почту.

— Спасибо. Ненавижу эту дряхлую штуковину, лучше бы писала от руки.

— Тут ты хотя бы можешь попробовать восстановить файлы, а если утонут бумажки, плакали твои конспекты.

— Ну да. В любом случае, спасибо.

Девушка протягивает мне помятый лист, на котором вывела адрес электронной почты и благодарно улыбается.

— Кортни, — говорит она, и я тут же думаю, что это плохое развитие событий, но невежливо фыркнуть и нагрубить.

— Это имя тебе совершенно не подходит, Кортни, — смеюсь я, понимая, что это имя действительно для девушки, которая не знает о том, что есть обувь на плоской подошве и о том, что спать с макияжем вовсе не обязательно. Коротко улыбаюсь и добавляю: — Трикси.

— Мне всегда так говорят, Трикси. Приятно познакомиться.

Если маму переведут вновь, наше знакомство будет недолгим, — тут же думаю я.

— Взаимно.

— Спасибо, не все согласны выручить.

— Мне не жалко. Не думаю, что тыкать по клавиатуре слишком сложно.

— Вовсе не сложно, сложней слушать эти занудные лекции, — хныкает она.

— Тут ты права, — киваю я. — Теперь это имя подходит тебе больше.

— Почему?

— Девушки с твоим именем вряд ли интересуются научными статьями.

— Девушки с твоим именем сейчас спят после жаркой тусовки в одном из братств.

— Не исключено, что с твоим тоже, — улыбаюсь я.

— Скорей, они отхватывают самого сладкого мальчика и сейчас их выводят из дома, вешая лапшу на уши.

— Что тогда делают с моим?

— Пользуются их мозгом в паху и бросают сразу после секса, — предлагает Кортни.

— Хороший способ насолить и перевернуть плоский мир вспять.

— Думаешь им воспользоваться?

— Перспектива подцепить букет из венерических заболеваний не самая воодушевляющая, — иронично замечаю я.

— Как на счёт пяти видов хламидий? — улыбается Кортни.

— Почитаю об этом перед сном.

— Философские мысли, как спонсор бессонницы?

— С этим сталкивается каждый. Последний раз я задумалась, откуда появились дроби, и кто их придумал.

— Узнала? — смеётся она.

— О да. Первые понятия появились в Египте, и первой стала половина, то есть, одна вторая, потом возникла треть.

— Ты серьёзно это читала?

— Мой пылкий мозг не мог отпустить эту тему до тех пор, пока не закончилась статья.

— Это ужасно, — хохочет Кортни.

— Знаю. Даже представлять не хочу, какой вопрос будет следующим.

— Метишь в заучки?

— Если бы, — выдыхаю я.

На этом, наш диалог завершается точно так же, как и лекция. Когда ноутбук проваливается в рюкзак, а следом за ним телефон, моя соседка настырно суёт свой и не может утрамбовать его в сумке, удивляя спешкой.

— Эй, ты сейчас понесёшь его в руках, — говорю я, останавливая её неудачные попытки.

— Терпеть не могу её, но не могу дойти и купить новую, — фыркает Кортни, когда я помогаю ей, оттянув боковые ремешки, чтобы штуковина вошла на положенное место, но замочек уже не сходится из-за разных размеров в высоте.

— Не торопись, спокойней получится с первой попытки.

— Я опаздываю на смену, — ворчи она, — ненавижу это.

— Что именно?

— Ежедневно видеть эти высокомерны лица.

— Так уволься.

— Не могу, нужны деньги на обучение и на съём квартиры.

— Как на счёт переезда в кампус?

— Если кто-то любезно решит освободить для меня кровать, то я с удовольствием соберу свои манатки.

С этими словами, она спешно бежит на выход, крича слова благодарности за помощь. Смотрю вслед сумасшедшей рыжеволосой девушке и качаю головой. Торопыги такие смешные, особенно Кортни: та, которой совершенно не подходит собственное имя.

Плетусь к выходу и радуюсь солнечному свету, которому абсолютно не возрадуется Дракула. Знаю, придя в кампус, я вновь на пару часов засяду за учебники, а выполнив все задания — уйду в сериалы. Вариант с работой сейчас отнюдь не кажется таким плохим, дабы занять свободное время с пользой. Кроме того, мама не загребает деньги миллионами, оплачивая всё на свете. После смерти папы, наши доходы сократились, но это не то, что волнует меня. Будь он рядом, я бы согласилась жить с ними даже в коробке из-под телевизора, лишь бы ощущать ту заботу, тепло и любовь. Мама старается дать эти чувства с двойной силой, словно считает себя обязанной, но это вовсе не обязательно. Мы обе понимаем, что никто не сможет заменить его. Никто из нас не спешит задеть тему смерти, даже если она не касается папы. Мамины родители живут в Коннектикуте, а родители отца давно ушли в мир иной ещё задолго до его смерти. В итоге, мы полностью потеряли вторую часть семьи. Остались только мы. От них осталась только фамилия.

Кампус расположен не так далеко от университета, поэтому мои расходы сокращаются благодаря экономии на транспорте. Стоит лишь включить музыку и путь становится в два раза легче и короче, хотя это всего лишь иллюзия. На парковке вижу человека, которому вчера по дурости решила помочь, и вариант обойти его стороной отклоняется, потому что тропинка одна.

Мне не приходится делать незаинтересованный вид, ведь оно так и есть. За неделю обучения, я услышала о нём столько, что уши закатываются в трубочку. Жизнь этого парня пропитана безразличием, словно ему всё нипочём и море по колено. Собственно, он сам это говорит. Связаться с ним — значит получить букет венерических заболеваний и выразительный список в личное дело, которое отрежет всякие пути к перспективному будущему. Возможно, не все придерживаются понимания, что студенческие годы должны быть самыми отвязными и беспечными. Для меня они означают то, что в будущем я найду приличную работу, а не буду соединять концы с концами. Во мне есть то желание потусить, и я легко могу это сделать, но стремление видеть себя в будущем самореализованной — намного сильнее.

Несколько секунд, на спине ощущается взгляд его глаз, но длится подобное надолго. Благодаря щелкам между локонами, вижу девушку и парня рядом с ним. Говоря о первой: она запрыгнула на его спину, и крепко сжимает шею, пока Мэйсон смеётся и изображает асфиксию. Кажется, сейчас он не пытается выдать себя за альфа-самца, а является настоящим собой. Странно знать о человеке всё из трёпа девочек в раздевалке. Кажется, без подобного парня не существует ни один университет или школа, а то и вселенная. Не будь таких — система могла дать сбой. Я вовсе не хочу знать о его способностях, но почему-то знаю. Обычно, я даже не пыталась вникнуть в подобные разговоры, но о нём слушаю. Это непонятное недоразумение в моей голове, о котором стоит позаботиться и забыть.

Но тщетно, я помню цвет его глаз, роговица которых цветом тёмного шоколада, а радужная оболочка молочного. При встрече в раздевалке, его зрачки были расширены, и благодаря этому глаза были темно карие, в то время как вчера они блестели ореховым оттенком. Либо я брежу, либо он способен даже на подобную смену в собственном теле.