Десять месяцев (не)любви (СИ) - Монакова Юлия

С кафедры в этот день Илона и Марк ушли одновременно. Вернее, если быть совсем честной, то она тянула до последнего, придумывая себе несуществующие дела, перебирая какие-то тетради, папки и конспекты… И, только заметив, что Громов сложил бумаги в свой портфель и встал, она тоже торопливо вскочила.

Илона не навязывалась, нет. Но всё-таки в коридоре, когда Астаров окликнул Громова, чтобы что-то сказать ему напоследок, и Марк чуть поотстал, она тоже слегка замедлила шаги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Илона понимала, что все эти глупые женские уловки шиты белыми нитками, и это он — мужчина! — должен сейчас догонять её, волнуясь, что она убежит, а не она — замедлять шаги в ожидании, но… ничего не могла с собой поделать.

Он настиг её уже на крыльце.

— Вы на общественном транспорте добираетесь, Марк Александрович? — спросила она беззаботно, стараясь не выдать своего откровенного любопытства относительно места его теперешнего проживания. Она звонила родителям на дгях и окольными путями пыталась выяснить, кто живёт в квартире Громовых, но они сказали, что там по-прежнему обитает всё та же престарелая тётка.

— Да, личным ещё не успел обзавестись, — отозвался он. — А вы?

— Я пешком хожу. Тут недалеко… — Илона улыбнулась и, не вытерпев, всё-таки полюбопытствовала:

— А почему вы в своей квартире не живёте?

— Пока снимаю, а там видно будет, — отозвался он спокойно. Илона подумала, что, возможно, ему больно было бы оставаться в том месте, где всё напоминает о родителях.

— А вы, Илона Эдуардовна? — было что-то смешное и трогательное в том, как он послушно и деликатно “выкал” ей, как бы принимая навязанные ею правила игры. — Вы, наверное, из нашего старого дома тоже давно переехали?

— О да, конечно, — ответила она. — Я сразу после института вышла замуж, мы купили свою квартиру… Муж умер несколько лет назад, — добавила она поспешно.

Марк ободряюще сжал её локоть.

— Мне очень жаль…

Илона кивнула.

— Спасибо. Внезапная смерть… тромб оторвался. Ну, а что вы? Не женились там, в Питере? — спросила она как можно равнодушнее.

— Был женат. Сейчас в разводе, — сухо ответил Марк.

— Значит, вам нужно озаботиться поиском постоянного жилья, — заметила Илона и тут же, спохватившись, прикусила язык. — Если вы, конечно, собираетесь остаться здесь надолго… — добавила она тихо, чувствуя дикую неловкость.

Боже, она же совсем ничего не знает о его планах. Может, он и не хочет задерживаться в этой провинциальной трясине. Поработает с годик — да и слиняет обратно в свою северную столицу…

— Да, я собираюсь остаться здесь надолго, — ответил Марк таким тоном, что стало ясно: больше никаких личных вопросов он не потерпит.

— Марк Александрович! — послышался голос заведующего кафедрой. Он догонял их от крыльца, ловко и грациозно, как олень, перепрыгивая через небольшие лужи.

— Вот хорошо, что вы ещё не ушли… Ммм… Не хотите ли заехать ко мне в гости? Я на днях купил чердак книг… Думаю, это будет вам очень интересно.

— Чердак? — Марк вскинул брови.

— Ну да. Умер один старичок-библиофил, и вдова продала мне книги с его чердака. Барахло редкостное, но есть и ценные экземпляры. Многие издания ещё дореволюционные…

В глазах Громова моментально вспыхнул огонь — как у ребёнка, которому пообещали поход в магазин игрушек. Илона не смогла сдержать улыбки. Он был такой смешной и трогательный в этот момент!

— Ммм… вы тоже, если хотите, Илона Эдуардовна, — вежливо предложил Астаров и ей. Она собралась было отказаться, понимая, что Астаров банально подбивает клинья к Марку, как к возможному оппонненту на будущей защите своей докторской диссертации. Он попросту боится питерского доцента и теперь отчаянно старается ему понравиться — а ей что там делать?.. Но Громов весело взглянул ей в лицо:

— А правда, давайте с нами, Илона?

Он забыл добавить отчество, впервые обратившись к ней просто по имени, и от этого у неё в груди разлилось что-то тёплое, медовое…

— Ну, если это вас не побеспокоит, — покосилась она в сторону заведующего кафедрой.

— Что вы, что вы! Почту за честь… Тогда прошу, — Астаров указал в сторону парковки, — у меня там машина. Домчу с ветерком!

Много времени спустя, возвращаясь мыслями к тому злополучному вечеру, Илона думала: не надо, ох, не надо было тогда ехать. Ведь она прекрасно понимала, что её пригласили просто из вежливости, за компанию. Не надо было даже начинать… Тогда, возможно, потом не было бы так горько, так обидно и так больно.

Полина

В общаге было неуютно и тоскливо. То ли из-за противного дождика, нудно моросящего весь день, то ли из-за общей атмосферы в комнате. Ксения отчего-то не сводила с Полины испытывающего взгляда, и той невольно хотелось заслониться, скрыться куда-нибудь подальше. Ещё и Катя выглядела печальной и подавленной, хотя на расспросы односложно отвечала, что всё в порядке. Видимо, сорвалось свидание с Киром — что-то пошло не так, может, поссорились, вот она и переживает. А ведь это уже не в первый раз за последние несколько дней…

Когда Катя, шмыгнув носом, взяла чайник и молча ушла на кухню, Полина пересилила себя и обратилась к Ксении, хотя совершенно не была настроена сейчас на циничные едкие замечания подруги.

— Не знаешь, что с ней? Она сама на себя не похожа.

Ксения небрежно передёрнула плечами.

— Ревнует к Ольге, очень просто.

Ольгой звали студентку журфака, однокурсницу Кати и Кира.

— Ничего себе — “просто”! — возмутилась Полина. — И ты так спокойно об этом говоришь?

Ксения протёрла очки и назидательно уставилась на подругу.

— Понимаешь, в чём дело… Если брать частный случай, то, конечно, ситуация неприятная. А если в масштабах целого мира… никакая это не трагедия, а нормальная закономерность: Кир изменяет — Катя злится.

Полина сердито фыркнула.

— Как в твоей голове всё легко и просто складывается, точно детский пазл. Тебя послушать, так весь мир распадается на одинаковые серые кусочки!

— Не весь. Есть вещи, которые не распадаются… — серьёзно начала было Ксения с внезапной откровенностью, но тут же остановила себя и добавила привычно-насмешливым тоном:

— А за этих голубков переживать не стоит. Их случай примитивен, описан в литературе и отображён в кинематографе миллион раз. Разберутся!

Ольга Земляникина… Полина видела её всего пару раз, мельком, но запомнила: очень уж яркая и эффектная девушка. Смуглая кожа, чёрные глаза с длиннющими густыми ресницами и смоляные волосы сразу же навевали ассоциации с томным и страстным Востоком. Катя с ней рядом смотрелась, как скромная тихая Беляночка на фоне уверенной в собственной неотразимости Розочки. Кир ещё на первом курсе пытался приударить за Олей (как, впрочем, добрая половина парней их университета), но сразу же получил от ворот поворот. Казалось, он не слишком-то расстроился, и вскоре после отказа обратил своё внимание на тихую милую Катю. Их отношения длились уже год и со стороны выглядели вполне крепкими, даже счастливыми, и вот — пожалуйста, пришла беда, откуда не ждали…

Полина глубоко вздохнула. Уйти бы отсюда подальше — туда, где веселее, или пусть не веселее, пусть печальнее, но своей печалью. Надоело почему-то постоянно заглядывать в чужую жизнь, хочется пожить своей собственной…

— Чего вздыхаешь? — тут же быстро спросила её Ксения.

— Как тесно в этой комнате: ни охнуть, ни вздохнуть, — отшутилась Полина и открыла свою страницу ВКонтакте. Опачки, сюрприз — одна входящая заявка в друзья от некоего Вадима Мелехова из Москвы (на аватаре был лишь тёмный силуэт на фоне закатного неба), и сообщение от него же.

Ещё не открыв послание, Полина уже догадывалась, что это за Вадим, памятуя об их недавнем разговоре с Ксенией. Однако, какой резвый, не стал дожидаться личной встречи… Или это Ксения убедила его поскорее ринуться в наступление?.. Полина покосилась на подругу, но та моментально отвела взгляд, словно и не она только что следила за ней исподтишка. Ну точно, её рук дело… Ох уж эта сваха-Ксения!