Алискина мечта (СИ) - Волк Татьяна

В мои годы у неё уже была я. Повезло ещё, что бабка оставила ей квартиру, потому что мой папаша быстро скрылся от такого счастья в виде нас обеих. А мать вечно искала себя и достойную замену ему, не сильно заботясь о завтрашнем дне. Замена так и не нашлась. Как и поиски себя не прекратились. Но видимо яблочко от яблоньки недалеко упало, потому что я тоже могу стать матерью-одиночкой.

Спустя несколько минут мама возвращается в комнату. Расставляет все эти свои флакончики с лаком. Жидкость для его снятия и прочие мелочи. Включает телевизор, где по одному из каналов очередная бедная девушка находит богатого мужика и жизнь её складывается как нельзя лучше. А я пока копаюсь в интернете в своем телефоне, пытаясь выяснить какие бывают причины сбоя месячных. Половину того, что там написано я просто не поняла. Генетические заболевания яичников и что-то связанное с отменой или назначением медикаментозной терапии я отмела сразу. Но может быть у меня какие-то гормональные проблемы начались. Или это всё из-за стресса. Бывает же такое? Даже имея на руках три положительных теста на беременность я всё ещё как утопающий цеплялась за последнюю соломинку, не теряя веры в то, что ну не может в моей жизни наступить такая жо… Такой кошмар. И вообще в голове на самом деле крутится только нецензурное слово. Но я уже устала его повторять. Сажусь перед матерью на обитое коричневым, потемневшим местами, бархатом кресло, когда она с горящими глазами хлопает по нему рукой.

— Ма, давай сегодня хотя бы без этих… Достоинств мужских, — говорю ей каким-то плаксивым тоном, хотя мне казалось, что очень старалась держать себя в руках и не раскисать. Но это не очень у меня сейчас получается. Моя дальнейшая жизнь с ребёнком проносится перед глазами калейдоскопом и в самых ужасных картинах. Мне хочется плакать. Закрыться где-нибудь и жалеть себя. Самой. Потому что больше некому. Но вместо этого сижу напротив матери и слушаю её пренебрежительные высказывания в свою сторону.

— Да отец мой генерал! Ну какая же ты у меня зашоренная. Зажатая дура. Ни черта не понимаешь в эстетике. Красоте. Искусстве. Нет чтобы просто поддержать мать! — она берет мою руку и небрежно стирает лак клочком ваты, смоченным в жидкости для снятия лака. Сжимает пальцы, так что мне больно от её грубых прикосновений. А меня уже тошнит от этого запаха. Стараюсь не зацикливаться на этом и больше отвлекаюсь на её голос, который не говорит ничего приятного. — Я могла бы устроить свою жизнь, но вместо этого потратила её на тебя! А ты теперь даже не можешь полчаса посидеть спокойно! И не портить мне настроение! Вся в своего папашу мудозвона!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Чувствую, как мои глаза наполняются слезами, а мать берет одной рукой пульт и прибавляет звук на телевизоре. Голоса актеров с экрана телевизора наполняют комнату, но не перекрывают моего отчаяния, пока мать склоняется к моим рукам. Я запрокидываю голову и стараюсь чаще моргать. Но всё равно одна слезинка предательски скатывается с уголка глаза и течет вниз к моим волосам.

В женскую консультацию, которая была, кстати, недалеко от нашего дома позвонила уже с работы. Перед самым уходом. Вышла в нашу крохотную кухню, и прикрыла дверь, чтобы девчонки не слышали. Поскольку у нас был короткий день можно было уйти пораньше. Попросила принять без очереди, и мне разрешили прийти через два часа. Целых два часа я ещё провела как на иголках. Что Галка, что Надя целый день забрасывали вопросами, что случилось. Говорили, что на мне нет лица. Я же отнекивалась и пока даже себе боялась признаться в реальности происходящего.

Но сколько бы я не отмахивалась от всего этого, лелея в себе крохотную надежду, что тесты были бракованные или есть какие-то другие причины для задержки. Но в итоге реальность ударила меня, как обухом по голове, когда женщина в белом халате подтвердила все мои опасения.

Я беременна.

Возвращалась домой уже оглушенная этой новостью. Перед самым нашим парадным у меня буквально подкосились ноги, и я рухнула на скамейку. Сколько так просидела, размышляя о своей дальнейшей жизни даже не знаю. В голове было столько мыслей. И все безрадостные.

Очнулась только когда поняла, что рядом сидит Глеб. Причем сколько он так рядом со мной сидит я даже не поняла.

— Соседка, ну ты конечно даёшь. Уже несколько минут пытаюсь до тебя дозваться и всё без толку. Пиво будешь?

Толкает меня легонько плечом, привлекая к себе внимание. Смотрит на меня сквозь прищур, а я выговариваю на автомате:

— Мне нельз… — осеклась на полуслове. И разозлилась сразу же, заметив на его физиономии какую-то непонятную усмешку. — Чего ты пристал ко мне со своими глупостями?!

Отсаживаюсь от него. Сцепляю руки в замок. Всячески демонстрируя свое нежелание общаться с ним. Только от Глеба не так-то просто отделаться, если он этого не хочет. Не успела отдернуть руки, как он уже накрыл их своей большой ладонью.

— Почему ты дергаешься-то от меня всё время? Я тебе что-то плохое сделал?

Склоняется ко мне. В глаза заглядывает.

Кажется нет. Но как ему объяснить почему так веду себя с ним, если и сама не понимаю. Объяснить, что отношение к нему изначально предвзятое было. Да и сейчас не лучше. Всегда считала его каким-то недалеким. Лет в тринадцать-пятнадцать презирала за то, что матерился. Я-то тогда слишком уж правильная была. Когда в институт поступила, он вернулся с заработков. Делал мне какие-то странные предложения, но я всегда на него свысока смотрела. Даже когда цветы подарил мне по совету своей бабки. Записку написал. А в ней ошибки. Он мне таким дураком тогда казался, словами не передать. И вот скажу ему прямо об этом, так ещё обидится. А с его характером и чрезмерной настойчивостью черт его знает, чего от него ожидать можно будет после такого.

Выдернула свои руки из его захвата и вскочила со скамейки.

— Глеб, отстань, а? Не до тебя сейчас!

И мне ведь действительно сейчас совсем не о чувствах соседа думать нужно. В своих бы проблемах разобраться!

Понятно, что чужая боль как грязная дворовая собака. Её никто касаться даже не хочет, чтобы самому какую-нибудь заразу не подцепить. Но я-то рассчитывала, что у меня хотя бы с девчонками на работе другие отношения. Мы ведь как-никак подруги. Я надеялась что хотя бы они меня приободрят в моём безвыходном положении. От Глеба резко ушла.

А Галке и Наде рассказала все перед следующим рабочим днём, когда мы возле нашего офиса встретились. Хотелось хоть с кем-то посоветоваться. Мать понятное дело сразу или с мужем мириться отправит, дескать этот козёл от меня теперь никуда не денется. Или на аборт. Девчонки же притихли обе на пару минут. Галка многозначительно выгнула брови и сложила губы трубочкой присвистнув.

— Вот это конечно подарочек тебе оставили. Но ты же я надеюсь не собираешься рожать от этого мудака? — первой пришла в себя Надька.

Галка так же смотрит на меня так будто это единственный выход для меня сейчас. Я почему-то растерялась. Кажется, ответ на этот вопрос очевиден. Мне конечно не хочется. Но это же ребёнок мой. До этой минуты я честно говоря, много всего передумала. Представляла свои скандалы с матерью. Как мне выкручиваться придётся, чтобы с малышом одной прожить. Но при этом вариант с абортом почему-то не приходил мне в голову как единственно правильный. Может быть потому что я сама часто чувствую себя никому не нужной и поэтому не могла избавиться от этой эгоистичной мысли, что наконец появится хоть кто-то, кто будет во мне нуждаться? Почувствовала эту странную связь с ребёнком и несмотря на все печальные картинки нашего будущего какой-то странный покой? Я точно ненормальная. Я ведь не только о себе должна думать. Да и представляла это всё скорее всего как-то по-детски. Безответственно. И всё-таки от кого от кого, но от девчонок я такой реакции не ожидала. Надеялась что хотя бы они чисто по-женски должны как-то… Порадоваться что ли этой новости? Не знаю почему. Женщины ведь всегда хорошо к подобным новостям относятся. Ждала, что поддержат. Скажут не раскисать. Что всё будет хорошо, так что мне не стоит так волноваться. Но вопреки моим ожиданиям даже Галка вторит Надюхе: