(не) Мой Боно (СИ) - Ельская Ингрид

— Давай мента завалим? — предлагает один из уродов, который стоит рядом, заставляя меня еще больше сжаться от ужаса. Услышав это предложение, я умоляюще смотрю на Боно, будто моя просьба может что-то изменить.

— Никого не валим больше, ждем пока что, — хладнокровно отвечает Рома и обращается к Саве, — не сдохнешь, мент?

— Тебя точно переживу, — сплевывает Сава, а я чувствую, как он напрягается от боли.

— Твой ствол у меня, — Боно берет со стола оружие и скидывает магазин, ловко опустошая его, — ты знаешь, что это значит?

Сава сжимает челюсть и исподлобья смотрит на Романа. Тот же без эмоций пялится на Савелия, которого даже противником назвать нельзя.

— Знаешь, — довольно резюмирует Боно, — сегодня я точно тебя переживу.

Он хочет еще добавить едкую реплику в своем стиле, но его прерывает звук отворяемой двери. Мне хочется вскочить, но Сава осаживает. В помещение заходит отец. Он замирает, испуганно смотря на меня и раненого Савелия, но один из отморозков пугает его пистолетом, подталкивая к Боно. Я напряженно наблюдаю за тем, как папа на глазах уменьшается в размерах, опуская голову и сжимая плечи. Он весь пропитан страхом, как и я. В мою сторону отец старается не смотреть.

— Фрязин, где деньги, сука? — сплевывает Боно, с пренебрежением смотря на владельца станции. Говорит таким тоном, будто у него к нему личные счеты и он пришел не по указу Хмурого.

— У меня нет сейчас, но я отдам, — запинаясь, отвечает папа.

— Неправильный ответ, — цокает Роман и бьет его прямым ударом в челюсть.

Глухой удар вперемешку со стоном моего отца заставляет вздрогнуть. Глаза снова застилают слезы, когда я вижу, как папа падает на бетонный пол и хватается за лицо. А Боно неторопливо к нему подходит и поднимает за шиворот одной рукой, словно в мужчине не 80 килограммов, а всего пара, как в кошке. Сколько же в тебе силы, ублюдок?

— Неправильный ответ, Михаил Дмитриевич, — цедит он и разворачивает отца ко мне. Мы встречаемся с ним взглядом, и папа прячет глаза, — ты машину новую купил?

— Купил…

— А почему ты покупаешь тачки, если ты Хмурому не заплатил?

— Я заплачу, но позже, — выдавливает отец из себя, как мы и договаривались.

Боно морщится, словно увидел перед собой распотрошенную жабу, которую ему предлагают в дорогом ресторане, и сурово смотрит на меня, после чего косится на Саву. Я боковым зрением вижу, как мой бывший отрицательно качает головой, а Рома с ухмылочкой кивает.

— В таком случае, — протягивает, — я заберу в качестве депозита твою дочурку. Ты как, не против?

После этой фразы Сава еще сильнее прижимает меня к себе, а я еще больше трясусь от ужаса и клацаю челюстью. Все идет по плану, как и говорил полковник, но страх парализует сознание, а зубы выбивают чечетку.

— Нет, не против. Забирайте, — бубнит себе под нос отец. Боно брезгливо морщится, отпуская его на пол, и кивает одному из своих ребят:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Клеймо ставь ему — и уходим. Быстро.

Сам же достает пистолет и идет к нам с Савой. Амбалы, стоявшие возле нас, двигаются к отцу, который начинает просить о пощаде, но его никто не слушает. Я же, как завороженная, смотрю в серые глаза Боно, которые гипнотизируют и заставляют почувствовать себя кроликом напротив удава.

В голове крутится множество вопросов, среди которых два основных: что они будут со мной делать? Как я стану отрабатывать? Наслышана о том, как куролесят люди Хмурого, и мне становится еще страшнее. Только стальные глаза, которые меня сканируют, притупляют мысли, не давая уйти в истерику.

Всё как в тумане. Где-то рядом кричит от боли отец и чувствуется крепкая хватка Савы, но я не могу отвести взгляд от Боно. Всё притупилось. Меня продают, как вещь, а Роман только что стал инициатором данной сделки.

— Я не отдам тебе ее, — рычит Сава, поднимаясь на ноги перед Боно. Он ослабел, потому что потерял много крови, но все равно не собирается отступать.

— Отдашь, старлей, — хладнокровно говорит Роман, — или ты сейчас моих псов раздразнишь, и они совсем из-под контроля выйдут. Тогда точно отдашь, но не ее, а то, что останется. Ты догадываешься, что они могут с ней сделать?

Сава замолкает, словно представляя, что со мной сделают эти люди. Если их можно назвать людьми. Молчит некоторое время, затем разворачивается ко мне, присаживаясь на колени, и начинает убирать пальцами слезы с моего лица, но это бесполезно. Я не могу успокоиться.

— Я заберу тебя, — шепчет он, — доверься мне. Сейчас иначе не получится.

— Прости меня, Сава, прости, — всхлипываю, хватая ртом воздух.

Знала, что всё будет именно так, но сейчас, оказавшись в гуще событий, не могу себя контролировать. Страх рвется наружу.

— Вы убьете меня? — спрашиваю уже у Ромы.

— Никто тебя не убьет, Люциферушка, собирайся скорее. У меня еще полно дел, — слышу нейтральный голос Боно, после чего он отшвыривает Саву и хватает меня грубо за руку, притягивая к себе, поднимая над полом. Сама я не могу стоять на ногах и повисаю на нем. Податливо и беспомощно. Всё вокруг затуманено. Отец, которому прижгли бок раскаленным прутом, ребята, лежащие на полу, раненый Сава. Это всё нереально.

— У нас всё готово, Боно. Что дальше? — подходит амбал в спортивках, с интересом смотря на мое безвольное тело.

— Выходим, сейчас к Хмурому.

— А мент? — лысый достает пистолет и наводит его на Саву. Я пытаюсь закричать, но горло будто сжимает невидимая рука и из груди вырывается только сиплый писк.

— Уходим, — цедит Боно, наводя пистолет на лысого. Щелчок предохранителя говорит лучше слов. Лысый сразу отскакивает назад и, недовольно косясь на Саву, идет на выход. Роман дожидается, пока все выйдут, еще раз бросает взгляд на моего отца и тоже направляется к двери, продолжая удерживать меня на весу. В глубине души я благодарна Боно за то, что он не позволил убить Савелия. Хоть что-то человечное в нем осталось, несмотря на всю отмороженность.

Я хочу последний раз посмотреть на Саву, но не успеваю. Дверь захлопывается раньше.

Чувствую себя пушинкой в руках Боно, пока он тащит меня к той самой красной «Мазде», которую я тщетно пыталась вскрыть. Открыв двери авто с брелока, Рома забрасывает меня на заднее сиденье. Шиплю от соприкосновения с горячей кожей и начинаю осматриваться. В кремовом салоне приятно пахнет мужским парфюмом. Это мускус с цитрусом и еще какими-то нотами, заставляющими непроизвольно закатить глаза в блаженстве. Запах Боно. Его аромат, пропечатанный на уровне подсознания и сводящий с ума. Даже в такой ситуации я ощущаю, как магнетически на меня действует всё, связанное с этим человеком.

А ведь я его ненавижу.

Сам владелец автомобиля стоит рядом, выпуская сигаретный дым, и что-то говорит ребятам. Лысый с каждой фразой становится всё недовольнее и бросает косые взгляды в мою сторону. Меня он видеть через тонированное стекло не может, но, похоже, знает, что я пристально смотрю на него. И от этого становится не по себе.

Прокручиваю в голове всё, что произошло за последний час, и до меня наконец начинает доходить, что будет дальше. Становится страшно. Кровь снова разгоняет адреналин по организму, заставляя действовать. Чувство паники никому еще не было во благо. В такой ситуации не понимаешь, что делаешь. Есть только одна мысль: спастись. И логически оценивать свои действия очень сложно.

Из головы вылетает всё, замещаясь только одной мыслью: нужно бежать. Поэтому, повинуясь животному порыву, из последних сил я решаю вырваться наружу, открываю дверь и выскакиваю из машины. Мне удается пробежать пару метров, после чего попадаю в противную, стальную хватку одного из парней. Его «объятия» отнюдь не такие приятные, как у Боно. Этот тип не собирается со мной церемониться. Кажется, он хочет сломать мне ребра.