Подари мне меня (СИ) - Анишкина Зоя

Очевидно, я была в отключке слишком недолго. Ибо, открыв глаза, я обнаружила, что мои доброжелатели, а их было трое, заволокли меня в подъезд. Обшарпанные стены. Смрад ударил в нос. Но запахи и обстановка не шли ни в какое сравнение с открывшейся мне картиной. Мои руки были стянуты над головой и привязаны к чему-то, тело зафиксировано на старых деревянных перилах. Самое ужасное, что голые ноги были широко разведены в стороны, а зад свисал с края перил.

Я дернулась и только тут заметила. Платье было задрано, белье спущено, а впереди стояло нечто в маске и расстегивало ширинку.

Меня охватил звериный ужас, и я завопила о помощи что было мочи. Параллельно с этим я стала извиваться и лягаться. Меня затошнило. Я в панике дергалась, как птица, попавшая в силки. За что получила еще один удар по голове.

По бокам меня фиксировали двое. От паники мир вокруг стал расплываться. Голова раскалывалась.

— Да что б тебя, крепкая какая! Не вырубается никак. Серый, давай быстрее, надо успеть, пока вся округа не сбежалась.

Моя голова запрокинулась, из глаз брызнули слезы. На рот опустилась грязная и вонючая рука. Я что было мочи укусила ее, за что схлопотала еще одну оплеуху.

Спереди послышалось сопение и недовольное бурчание.

Боже, как я могла здесь оказаться? Что теперь будет? Хотя понятно что — ситуация более чем говорящая. Я даже денег им предложить не могу! Словно в ответ на мои молчаливые молитвы из-за спины прозвучало:

— Нам не это надо, давайте бросим ее, и все.

Надежда. Яркий всплеск надежды растаял от мерзких прикосновений. Урод спереди начал беззастенчиво мять мне зад. Сбоку руки тянулись к груди.

Мне уже было плевать на все. Лишь бы они провались. Лишь бы этот кошмар кончился. Я сдавленно замычала.

Прилетела очередная пощечина. Голова дернулась, а перед глазами заплясали искры. Дальше их разговор слышался как в тумане. Я лишь снова отчаянно затрепыхалась, крепко зажатая между двух уродов.

— Я быстро.

Стоящий спереди снял штаны, а двое по бокам развели мне ноги шире. Мысленно я вопила что было мочи. Сквозь боль и звездочки. Во рту был привкус крови, меня начало сотрясать приступами тошноты.

В этот момент хватка резко ослабла, и я свалилась на бетонный пол. Кожу ягодиц обожгло холодом. Рядом упало бездыханное тело без штанов. Меня вырвало прямо на него.

На трясущихся ногах я отползла подальше от этой мрази. Голова кружилась, я схватилась за нее и резко сжала в определенных точках.

После этого я немного пришла в себя и заметила четвертого мужчину — он дрался с двумя оставшимися.

Словно в тумане, я вертела головой, наблюдая за его его действиями. Четкими движениями он наносил удары то одному, то другому. Спиной он отрезал им путь к бегству, заманивая к лестничной клетке первого этажа. Я встала и, шатаясь, по стеночке побрела вслед за ними, стараясь ступать абсолютно бесшумно. Босиком это было сделать гораздо проще.

Я не отводила от них глаз. Бой явно был неравный, но тут в отблеске света мелькнуло лезвие ножа. Думать было некогда. Я схватила свою дизайнерскую туфлю и кинулась к ближайшему уроду. Без зазрения совести что было мочи вонзила шпильку ему в плечо.

Тот взвыл и отвлекся. Нож был не у него. Второй удивленно обернулся ко мне, выставляя вперед тонкий ножичек. Этого хватило, чтобы мой спаситель успел вырубить его сзади.

Он двигался стремительно, подлетев к ошалевшему преступнику с торчащей из плеча туфлей. Затем четким ударом в челюсть был повержен и он.

Превозмогая дурноту, я выдернула свое средство обороны из бессознательного тела. Аккуратно вытерла об него же и трясущимися руками попыталась надеть. Только тут я наконец заметила, что все еще наполовину раздета.

Руки не слушались, но я все же попыталась одернуть платье. Мой спаситель молча приблизился ко мне и одним движением вернул узкую юбку на место. На плечи мне лег мягкий пиджак с ароматом лимона и корицы.

Я подняла на него взгляд.

Мужчина смотрел прямо на меня, и я на мгновение зависла. У него были бездонные голубые глаза. Именно такие, какие я представляла у своего ребенка.

Утро моего предполагаемого отцовства было чудесным. Я открыл глаза, потянулся и прислушался. Организм за дополнительные часы сна в течение аж двух суток явно говорил мне спасибо.

Ни напряжения в мышцах, ни мошек перед глазами. Возможно, идея с отдыхом не была такой уж ужасной.

Я потянулся к стакану с водой, стоявшему на прикроватной тумбочке. В этот момент мне пришло смс от Олега. Я даже не стал открывать его.

8:50

8:50?!

Я поперхнулся глотком воды и подскочил с кровати. Вот тебе и отдохнул!

Уже на подлете к душу я вспомнил, что вчера забыл поставить чертов будильник. Стоит только на день дать слабину — и пожалуйста! Весь график летит к чертям!

Я летал по номеру, прикидывая, на сколько могу опоздать с учетом пробок. Ладно, Олег наверняка уже внизу. Времени искать свежий костюм не было, и я надел вчерашний. Благо имею привычку аккуратно развешивать вещи.

Застегивая часы, я все же глянул сообщение и смачно выругался. Олег предупреждал, что подъедет сразу к клинике: сегодня жуткие пробки и у него есть еще дело. Тоже мне начальник службы безопасности!

Но я сам виноват. Предупредил же его, что никого рядом с клиникой тереться не должно. Он и парней для припугивания Араратова подбирал иногородних.

Хорошо еще, что моя машина внизу на парковке.

Я буквально вылетел из номера, даже не отдав распоряжений администратору. Лифт ехал бесконечно долго, и вот я уже заскакиваю в любимый черный «мерседес». Давно я на нем не катался.

Времени на любование не было, и я быстро вырулил с подземной парковки, чтобы встать в пробку.

Вся Москва сегодня была против меня. До встречи с запланированной баночкой меня отделяло полчаса в планах и пятьдесят минут — по навигатору.

За этот час я передумал все по десять раз. Ехать, не ехать? А может, у меня анализы плохие или еще что? А может сама Вознесенская передумала?

Такое состояние было совершенно для меня нехарактерно. В последний раз я испытывал такое замешательство… Да я даже не помню когда!

После возвращения из клиники я отложил все дела и встречи. Расписание полетело впервые за последние пять лет. Эльвира едва не рыдала, когда я распорядился перенести все запланированное.

Даже Олег удивился и попросил «не истерить как малолетка перед первым трахом». Друг пропал на целый день, выискивая информацию об Ивановой. Возможно, даже встретился с ней. Тогда бы это объяснило всю его занятость и вчера, и сегодня. Да что там, стерва в розовом сама открыла ящик Пандоры.

Вчера полвечера я потратил на изучение тонкой папки, которая была положена мне на стол еще три года назад. За это время она пополнялась всего пару раз и была не в пример меньше основной. Оглавление гласило: Вознесенская Мирослава Илларионовна. 12.12.1990 г.

Раньше эту папку я упрямо не открывал. Мне противно было думать о том, что какая-то очередная золотая девочка встала поперек плана моей вендетты. Очередная кукла без ума и фантазии, воспитанная папочкиными бабками.

Сколько таких я видел по ночам в клубах? Да сотни. Прожигательницы жизни с накачанными губами и сиськами. Эскортницы хоть деньги зарабатывают, а эти спускают все подчистую. Я уже вытаскивал Олега от одной такой «доченьки».

Умеют вынести мозг и набить его профитролями и фуа-гра. Поэтому заступничество Ивановой возбудило мой интерес. Олег говорил, что она не так проста. Но его мнение необъективно.

В итоге я расположился со стаканом воды перед папкой, чтобы попробовать оценить по досье еще одну золотую девочку. Я открыл ее и стал рассматривать скудное содержимое.

Сначала шли фото. Немного. И на всех была стройная рыжая девушка с чувственными пухлыми губами и серьезными серыми глазами.

На каждом фото она была идеальна. Стильные платья-футляры, брюки, юбки-карандаши. Практически отсутствие вульгарного макияжа. Пара фото, где она блистала в черном платье в пол на каком-то благотворительном вечере под ручку то с отцом, то с мужем. Она была красива. Строгая, сексуальная, знающая себе цену.