Посторонние (СИ) - Карпенко Вероника

Мой план был предельно прост. Я собирался превратить жизнь девчонки в настоящий ад!

Наш дом стал походить на поле битвы, где за каждым поворотом тебя ждет «сюрприз». Мы почти не разговаривали, лишь изредка обмениваясь «комплиментами». В этой игре не было правил, лишь одно, которому мы оба негласно следовали. Ни один из нас не жаловался своему родителю! Возможно, жалея их неокрепшую психику, или же просто из страха навлечь на себя родительский гнев. Так что  взрослые пребывали в счастливом неведении, полагая, что в доме царит мир и благодать.

Единственным спасительным оплотом стала спальня. Все, что за её пределами, было вражеской территорией. Ванная комната была общей на двоих. И полочки постепенно опустели, не осталось даже зубных щеток! Отныне каждый из нас, направляясь в ванну, таскал с собой весь набор принадлежностей, включая полотенце и даже туалетную бумагу.

Тому предшествовал ряд инцидентов: всего лишь пару замоченных в унитазе полотенец; опустошенный в раковину тюбик зубной пасты; расческа, измазанная хлоркой; и ежедневные прокладки, художественно прилепленные на стену.

— Маш, я больше так не могу! Он берет мои вещи! — ныла я в телефонную трубку.

— Ой, Нинка, — сочувственно вздыхала сестра на том конце провода, — Ну и ты бери.

— Я теперь все, абсолютно все ношу с собой. Иду в ванную, точно в бассик, с пакетом в руках. А знаешь еще что? Разуваюсь на пороге, потом мою обувь, и уношу ее с собой в спальню.

Вместо сочувствия Машка заржала.

— Тебе смешно! — с укоризной воскликнула я. — А мама вот считает, что у младшей дочери поехала крыша. Я недавно попросила поставить мне на двери замок. Настоящий, с ключом, понимаешь?

— Главное, чтобы у старшей крыша была на месте, — самодовольно протянула сестра.

— Приезжай почаще, а, Маш? — взмолилась я, понимая, что требую невозможного.

— Ой, детка! Лучше ты ко мне переезжай. Девчонки потеснятся, ты мелкая, под кровать поместишься, будешь у нас полы мыть за еду.

— Маш! — одернула я сестру. — Тебе бы только шутить!

— Ну, а если без шуток, — Машка вдруг посерьёзнела, — Ты его отрави! В самом деле, ну, сколько тебе впаяют по малолетству? Отсидишь и выйдешь, делов-то!

— Ты что! — возразила я, хотя эта мысль и в самом деле посещала меня. И не раз!

— Нинок, время пролетит незаметно, — этой фразой Машка завершала все наши разговоры. Я глубоко вздыхала:

— Только на это и надеюсь.

По правде говоря, спустя год мне наскучила эта игра. Все способы изгадить жизнь друг другу были испробованы. К тому же, мы оба стали слишком осторожными. Научились бесшумно ступать, прятаться и задерживать дыхание, меняться в лице по щелчку и упоённо врать родителям.

Девчонка и впрямь была крепким орешком! Я даже по-своему восхищался ею: ни одной слезинки, ни одной жалобы, только взгляд исподлобья, как у затравленного хомячка.

Она стойко терпела, когда я искромсал ножницами опрометчиво оставленный в прихожей вязаный шарф. Не обмолвилась и словом, когда вымазал в шоколаде ее любимую плюшевую собаку. Тупица и впрямь решила, что это вовсе не шоколад, и поначалу опасливо принюхивалась.

Она не звала на помощь, когда я налил суперклей на пол рядом с унитазом, и одна босая ступня оказалась намертво приклеенной. Не выдала себя, когда я умудрился, взамен контейнеру с бутербродами, сунуть в ее рюзак пакетик, доверху забитый использованной туалетной бумагой. Жаль только, что не удалось полюбоваться ее реакцией!

Однажды, сочтя последние два урока лишними в расписании, я оказался дома раньше обычного. И не я один…

Она хлопнула входной дверью, вбежала наверх и закрылась в ванной. Спустя пару минут я выглянул наружу. Увиденное меня встревожило! От ступеней, по всему коридору тянулись мелкие, но заметные на светлом паркете капельки крови. Кровью была перепачкана белая дверь, а также выключатель...

Я напрягся! Что это? Очередной розыгрыш? Или ей вправду нужна помощь, и прямо сейчас за дверью ванной она истекает кровью?

Я был прав, но лишь отчасти… Теперь в мусорном ведре общего санузла стали появляться недвусмысленные предметы женской гигиены. Недолго думая, я решил поздравить сестрицу со вступлением во взрослую жизнь! И, выудив из кучи грязного белья все ее вещички, перемазал их кетчупом. Самым смешным было наблюдать, как девчонка объясняется с матерью.

«Кровавая Мери», — так я отныне называл ее. Кетчуп оказался напичкан качественными красителями, и половину вещей пришлось выбросить.

Девчонка в долгу не осталась! И однажды, забыв кроссовки в прихожей, я с омерзением обнаружил внутри вместо стелек… использованные прокладки.

— В следующий раз я перепачкаю твои вещи. Но уже настоящей кровью. Теперь у меня её много! — пригрозила она.

Я огрызнулся в ответ, но отныне начал складировать свои грязные тряпки в спальне. На всякий случай…

Динка, носитель всех сплетен в округе, была не прочь поделиться ими со мной. И за одним из таких откровений, разговор зашёл об Артёме.

— Ты знаешь, что он ходит к Людке?

— Тоже удивила! Да к ней все ходят, — я сразу поняла, что подруга говорит о девчонке из параллельного класса, на год старше нас.

Не в пример многим, та слишком быстро оформилась, и использовала свои женские прелести по назначению. Наверное, сложно устоять, когда вокруг тебя, как пчелы в ожидании нектара, вьются парни?

— Но он встречается с Риткой, — возразила Дина, и эта информация заинтересовала меня куда больше.

Рита была видной девушкой, и кому попало не давала. Правда, мы с Динкой пока еще не давали никому, а только фантазировали на эту тему.

— Да пофиг мне, кого он еб*т! — выругалась я.

И Динка присвистнула:

— У братца научилась плохим словечкам?

— Всему плохому научилась у него!

Подруга мечтательно закатила глаза:

— А я бы ему отдалась. У него руки такие… как у Тома Круза.

— Фу! — я поёжилась.

Однако, размышления о насыщенной личной жизни братика отныне не давали покоя. В этом вопросе я ему уступала! И наверстать упущенное не представлялось возможным, так как желающих лишить меня девственности на горизонте не было.

Одно я понял наверняка – мечтать о сексе гораздо интереснее, чем заниматься им. По сути, между ног у всех девчонок одно и то же. Только трусики разные! Пока ты, затуманенным спермой сознанием, предвкушаешь тот самый момент, кажется, что это - любовь. Вот же она! Перед тобой. Но, стоит кончить, как любовь проходит. И единственное, чего тебе хочется теперь – скорее избавиться от нее.

Почему девчонки так носятся со своими щёлками, оберегают их, преподносят, как некий дар? И, если ты присунул ей, то обязан жениться? Тогда я уже трижды женат!

Фантазируя перед сном, я представлял себе голливудских тёлочек. Ну, или, на крайний случай, блондинку из соседнего дома. Секса хотелось постоянно! И натруженное правое запястье просило пощады. Но, видимо, начав, уже не можешь остановиться? Открыл долбанный ящик Пандоры, и ходишь, как идиот, с вечным стояком, который делает тебя невменяемым, и превращает любую, даже самую задрапезную тёлку, в желанный объект. 

«Любопытно, сестрица до сих пор целка?», —  думал я, разглядывая ее за ужином. Она не менялась, и даже не пыталась быть похожей на девушку. Никаких платьев, только заношенные джинсы. Рубашки навыпуск, и этот вечный колтун на голове. Да кто на неё позарится? Через пару десятков лет про неё снимут фильм «Сорокалетняя девственница».

Нет ничего приятнее, чем слышать, как кого-нибудь ругают в твоём присутствии. Так, однажды за столом отчим учинил братцу разбор полётов! Якобы тот совсем запустил учёбу, шатается неизвестно где и с кем...