Без любви (ЛП) - Бланко Изабель Н.

Хотя, не важно, как хорошо я буду справляться, ― работы недостаточно, чтобы притупить эту боль.

И я не могу перестать думать об этом засранце, несмотря на то, что целый день его нет в офисе.

Он возвращается в пятнадцать минут восьмого, до того, как закончится рабочий день.

Но не для нас. Он, Джиллиан, Ник и я обычно уходим после восьми.

Илайджа останавливается у моей двери. Я не обращаю на него внимания, чувствуя его присутствие, как горячий неприятный груз на спине.

― Пейдж, ― успевает произнести он до того, как Джиллиан зовет его.

Я не обращаю внимания, даже не смотрю в его сторону. Я не отвожу глаз от экрана.

Вздохнув, он уходит.

Ну и что? У него было несколько часов, чтобы успокоиться, забыть о том, что его волновало. А сейчас он хочет поговорить со мной?

Не поддаваясь порыву найти его и выколоть глаза стилусом, я опять возвращаюсь к работе. Я смутно слышу, как сотрудники уходят домой, желая всем спокойной ночи. Я не поднимаю головы, никому не отвечаю, но когда Джиллиан проходит мимо моего офиса, я заставляю себя попрощаться с ней.

Как только она скрывается из вида, мой взгляд падает на Илайджу. Он стоит у двери своего офиса, смотрит на меня со сдержанной силой.

Мне становится тяжело выдавить из себя прощание для Джиллиан.

Мы так и застываем после ухода Джиллиан. Я — сижу на стуле, а Илайджа — стоя, смотрит на меня с все той же сдержанной агрессией.

В ответ я удостаиваю его подобным взглядом, не скрывая своего раздражения.

Он делает шаг к моему офису.

Черт, только не это. Ерзая на стуле, я сгребаю первую попавшуюся кипу бумаг со стола в попытке сбежать из офиса.

Мы одновременно доходим до двери.

― Мне нужно в архив, отойди.

― Нам нужно поговорить, ― сурово и черство говорит он, без капли извинения.

Он ведет себя так, будто я совершила ошибку, но это, черт возьми, не так.

И знаете что хуже всего?

Все, что я хочу, это притянуть его к себе и трахать любую часть его тела, пока не кончу.

Но, разумеется, я бью его по груди кипой бумаг и отталкиваю, освобождая дорогу.

― Я не хочу с тобой ничего обсуждать.

Разумеется, я хочу его и все, что он может сделать для меня. Разумеется, я разрешила ему быть у меня первым без обязательств.

Однако наше соглашение останется в силе, только при том условии, что он хотя бы будет хорошо ко мне относиться.

‒ Почему ты злишься?

Отлично, он идет за мной следом.

Я ускоряю шаг, бегу по коридору, не зная, куда направляюсь, отчаянно пытаясь увеличить расстояние между нами.

Я хочу его. Хоть он и ведет себя по-свински со мной, желание, возникшее еще в пятницу, никуда не исчезает.

Он ничего не получит из-за своего самолюбия. До тех пор пока не прекратит вести себя как мудак.

Но если он прекратит меня избегать, я дам ему даже больше, чем он заслуживает.

‒ В чем проблема? ‒ грубо спрашивает он.

‒ Моя проблема ‒ это ты.

Я открываю первую попавшуюся дверь и захожу внутрь…

В одну из комнат отдыха для сотрудников.

Некуда бежать.

Илайджа захлопывает за собой дверь, судорожно переводя дух.

‒ Ты… ‒ Он остановился, его дыхание ускорилось еще сильнее ‒…Сейчас же объяснишь мне, что с тобой не так.

От звуков его хриплого голоса я утрачиваю остатки здравого смысла. Мощный сейсмический взрыв напрочь сносит мою логику и гордость. Я разворачиваюсь.

Вот он. Этот гнев. Этот нарастающий накал чувств во всей красе. Он предвещает за собой безумное исступление в его тяжелом взгляде.

Что со мной такое? Почему я завожусь от подобного?

На этот вопрос у меня нет ни одного гребаного ответа, но мне придется найти его.

Я швыряю стопку бумаг на круглый стол, стоящий рядом со мной, и меня абсолютно не волнует, что, в конце концов, их разнесут по всей комнате. Я направляюсь прямо к нему. Меньше чем за две секунды я преодолеваю разделяющее нас расстояние.

Он все больше выпучивает глаза, с каждым моим шагом. Гнев спадает, сменяясь изумлением.

Секундное открытие его губ оборачивается для меня целой вечностью. А я не была готова вытерпеть такое терзание.

Пылая изнутри и потеряв всю трезвость ума, я хватаю его за темно-красный галстук и занимаю его рот кое-чем интересным.

Он не сразу открывается мне, все еще не отделавшись от потрясения.

Рьяно желая заполучить его язык, я кусаю его за губу, дабы он понял мой долбанный намек.

Брюзжание эхом отдается по комнате.

Одной рукой он крепко держит меня за затылок, его пальцы впиваются мне глубоко в кожу. Очень глубоко. Вторая рука повторяет движение первой и властно опускается на мою задницу.

Мои ноги отрываются от пола. Прогибаясь в спине, я как можно теснее прижимаюсь к нему всем телом. Его бедра оказываются у меня между ног, а язык в то же время проникает мне в рот.

Скопившееся внутри нас напряжение выплескивается наружу и распространяется по комнате. Наши языки соприкасаются и совокупляются. Я издаю стон. Сплошное безумие. Я царапаю ногтями его плечи через рубашку. Илайджа поднимает меня еще выше, и я обхватываю его бедра своими ногами.

‒ Твою мать, ‒ в перерыве между поцелуями с его губ срывается ругательство, но произносит он его нежно, без злости. Обе его руки теперь лежат на моей заднице, он старается прижать ее как можно ближе к себе. Я чувствую, как его член упирается в мое тело, и я завожусь еще сильнее, становлюсь почти неуправляемой. Я прижимаюсь к его телу, пытаясь получить как можно больше удовольствия… Я почти достигаю пика…

‒ Не останавливайся.

Мои бедра дрожат, он поддерживает их руками. Затем он откидывает голову назад, прекращая целовать меня.

Я вся извиваюсь.

Пик оргазма продолжает пульсировать в моем клиторе. У меня никогда не было оргазма, но это давление ни с чем не спутать. Вопреки потере самоконтроля, я пытаюсь потереться об него, чтобы продлить это чувство.

Прижав меня к себе, он не дает мне пошевельнуться.

‒ Подожди.

Отойдя назад, он закрывает дверь в комнату на замок.

На мгновение я злюсь. Ненавижу, когда он так делает! Моя рука все еще обвита вокруг его шеи. Я хватаюсь и тяну его за галстук, да так, что запросто могу его задушить.

Но меня это не заботит. Приковав свой взгляд к его нижней губе, я накрываю ее своим ртом, слегка проведя по ней языком.

‒ О, боже.

Его стон опаливает меня. Вмиг я начинаю стонать еще громче, глаза закатываются все сильнее, и я начинаю сильнее хватать ртом воздух.

Он разворачивается и садится в темно-зеленое кресло, стоящее в другом конце комнаты отдыха. Я сажусь к нему на колени. Он позволяет мне оседлать себя, усаживает меня вплотную к своему эрегированному члену.

У нас обоих сбивается дыхание.

Наконец, его толстый и длинный орган оказывается там, где мне хочется, чтобы он был, ровно вдоль моего клитора. Я вся горю и желаю получить куда больше, это обостряет мои чувства. Я сажусь верхом на него и начинаю двигаться.

Илайджа обеими руками хватает меня за бедра, помогая мне раскачиваться. Он расставляет ноги в разные стороны, пытаясь протолкнуть его внутрь меня.

Крайняя часть застежки его брюк снова прижимается к моему набухшему клитору. От этого мне становится так хорошо, что я на мгновение теряю способность видеть.

‒ Илайджа, ‒ выдыхаю я.

Его взгляд пронзает меня, и, хотя я немного смущаюсь под таким пристальным взглядом, я не могу от него оторваться.

‒ Ты такая неистовая. Мне это чертовски нравится.

Его руки блуждают вдоль моих бедер, он задирает мою юбку вверх, обнаруживая кружевное белье телесного цвета и черный пояс для чулок.

Я и сама едва могу поверить, что согласилась купить этот комплект, но в субботу моя двоюродная сестра все-таки уговорила меня это сделать. И не только это. Еще она уговорила меня сделать эпиляцию воском. Процедура глубокой эпиляции зоны бикини оказалась куда более болезненной, чем я предполагала, но я ни сколько об этом не пожалела. Мне нравится чувствовать прикосновение кружевного белья поверх моей гладкой кожи.