Маска юности. Жизнь в Нью-Йорке (СИ) - Розен Анна

— И когда ты ушёл из дома. Она позвонила мне и требовала, чтобы я немедленно тебя нашла. Но я не стала. Я постаралась уговорить тебя вернуться домой, но ей так и не сказала, что ты приходил ко мне. А всё потому, что я была твоим другом.

— Тогда что же, мать твою, случилось? — неожиданно взорвался он. — Что? Если ты меня не сдала, если мама ничего не нашла у меня в ноутбуке. Тогда что случилось? Почему они не свалили на хрен в свою Англию, а забрали меня с собой?

Я тяжело вздохнула и до крови прикусила губу. Видит бог, я не хотела ему отвечать. Но сегодня день без вранья, так что...

— Потому что она решила, что у нас роман. Она решила, что я влюбила тебя в себя, соблазнила, окрутила — называй как хочешь. Но главное, привязала к себе и пагубно на тебя влияла. Что весь твой бунт, все секреты, твоё нежелание следовать её плану — это моё влияние. Она нанимала взрослого человека приглядеть за сыном в надежде, что это поможет ей держать тебя в узде. Но получила меня. А я всё испортила.

— Бред какой-то! Просто форменный бред! — парень потряс головой. — Столько выводов из-за того недопоцелуя? По-моему, это слишком даже для неё!

— Она же видела нас около школы. Ты что забыл? Мы приехали к твоей машине с пляжа. А там стояла она и ждала тебя. Того, что она видела, хватило, чтобы сделать выводы. На следующий день она заявилась ко мне перед школой и заклеймила коварной совратительницей. Ей и в голову не могло прийти, что чувства между нами могли быть искренними...

— А они были? Они вообще были? — хмуро перебил меня Кросс.

— Райан... — после всего сказанного, его недоверие ранило ещё больше. — Ты меня вообще слушал? Или я распиналась тут в пустоту?

— Я слышал всё, что ты сказала. Но хочу прояснить для себя. О каких чувствах идёт речь?

— Эм... — я впала в ступор, не зная какие слова подобрать.

— И умоляю, не надо снова про дружбу, — устало попросил он. — Ты не ответила на моё признание тогда, ну так хоть ответь сейчас. Ты любила меня, Саманта Баркер?

Сердце больно билось в груди. Я понимала, нет, я знала, что надо соврать. Я даже хотела соврать! Но почему-то честно ответила:

— Да.

Райан внимательно посмотрел мне в глаза, видимо желая найти в них подсказку — правду я говорю или нет. И я не знаю, что он там увидел. Но парень нахмурился и коротко бросил:

— Опять врёшь.

Встал со скамейки и снова молча ушёл.

14 сентября. Вторник

Колледж. Первый курс. Море новых людей. Лекции. Семинары.

В своей идеальной жизни я бы взяла индивидуальную программу и посещала кампус только во время сессии. Но... во-первых, никто мне такого не предлагал. А во-вторых, терапевт очень рекомендовала мне заново окунуться в студенческую жизнь. Так скажем, больше соответствовать моему фактическому возрасту.

Какая-то часть меня с ней согласилась, но ещё одна до сих пор чувствует себя неуютно среди незнакомцев и поэтому каждое утро с начала учебного года бойкотирует ранние подъёмы.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Опять! Как я опять могла проспать! Оливер! — я носилась по квартире и кидала в рюкзак вещи, которые поленилась собрать прошлым вечером.

— А при чём тут я? Ты отключала будильник дважды, а третий раз он не повторяет, — зевая, ответил мужчина. Он всё ещё валялся в кровати и лениво наблюдал за моими метаниями.

— Где моя футболка? Где моя глаженая футболка? А! Ладно, пойду в этой. После сушилки не такая уж она и мятая.

— Саманта, может ты уже переедешь в общежитие? — задал он вопрос, ставший за последнее время традиционным.

— Оливер, не начинай! Мы уже говорили об этом.

— Сэм, но ребята из исследовательского центра правы. У тебя увеличилась нагрузка, ты не высыпаешься и опаздываешь на сбор анализов... — завёл старую шарманку Мёрфи.

— Нет, — резко перебила его я. — У меня есть своя квартира, и я не хочу платить аренду за крохотную комнату в общежитии. А это десять тысяч в год! Десять!

— Не десять, а восемь. Тебе ещё и компенсацию обещали...

— Я не хочу жить в клоповнике...

— Но ты опаздываешь! Уже четвёртый раз. Или пятый? И ты прекрасно знаешь, что инъекции вашего экспериментального препарата должны проходить в одно и то же время. Или ты уже не хочешь вернуть себе лицо?

— Конечно, хочу! — возмутилась я. — Но жить в общежитии... Соседи по комнате... Шум... И вообще, ты что не хочешь, чтобы я спала с тобой в одной постели?

— Не делай из меня монстра. Я не выгоняю тебя из собственного дома! Я хочу, чтобы тебе было удобнее. К тому же мне не нравится просыпаться с тобой в пять утра. Ты очень громко собираешься. Очень! Топаешь как слон. Жуть! И всё это ради того, чтобы два часа добираться до колледжа. Безумие!

— Всё, я не хочу это больше обсуждать. Мне надо вызвать такси, — жёстко ответила я. Мне порядком надоели эти разговоры.

— Сколько стоит такси до университета? — невинно поинтересовался Оливер. Я промолчала, догадываясь, к чему он клонит. — Пятьдесят? Шестьдесят? Иногда и семьдесят баксов? А ты опаздывала уже пять раз. Это же четверть оплаты комнаты за месяц! А дальше будет только хуже, помяни моё слово.

— Даже если так, сроки подачи заявлений на заселение уже давным-давно закончились, — не отрываясь от вызова Убера, привела я заготовленный аргумент.

— Всегда можно попытать счастье. Какая-нибудь захудалая комнатка могла и остаться.

— В общежитиях моего колледжа точно ничего не осталось. Я слышала вчера разговор Кэти и Полины. Полина опоздала с заявлением и теперь вынуждена жить вне кампуса. А она иностранная студентка!

— У Колумбийского полно студенческих общежитий. Думаю, если будет очень нужно, твои врачи и у себя под боком найдут жильё. С твоими опозданиями — это и в их интересах.

— Ты злой! — я скорчила Оливеру рожу. — И вредный!

— Я добрый и заботливый! — он показал мне язык и расхохотался.

Этот разговор состоялся ещё на прошлой неделе. Естественно, ничего узнавать я не стала. Продолжала упрямо насиловать свой организм ранними подъёмами.

Но последней каплей стала среда.

Оливеру нужно было уехать на работу пораньше. Он встал сам, разбудил меня. Мы позавтракали. Но стоило Мёрфи выйти за дверь, как я прилегла на пять минуточек и, естественно, отрубилась. А разбудил меня звонок лечащего врача. По его громкому ору, я поняла, что таки пропустила инъекцию. И если это повторится, у меня будут серьёзные проблемы.

Делать было нечего: пришлось идти в отдел размещения. Медики замолвили за меня словечко, и комната-таки нашлась. Увы, не в женском общежитии моего колледжа. Зато она была рассчитана на одного!

И уже в четверг на прошлой неделе я перетащила ноутбук, книги и чемодан вещей в свой новый дом.

Бежевые стены. Видавшая виды кровать. Старый потёртый стол. Комод и узкий шкаф. Из окна — отличный вид на кампус (десятый этаж как-никак). Но боже мой, какая же комната была крохотная! Никогда в такой тесноте не жила. Когда я училась в колледже в прошлый раз, мне досталась комната раза в два больше. Но чего я хотела от жизни на Манхеттене за столь скромные деньги?

Вынуждена признать, переехать в общежитие было отличной идеей! Вставать в семь вместо пяти утра — бесценно. А всё потому, что на втором и третьем этажах моего общежития располагался медицинский центр, и мне разрешили сдавать анализы и получать инъекции там.

Я была счастлива в пятницу. Вполне радостна утром в субботу. По крайней мере, до того как открыла дверь в коридор. Что изменилось за считаные мгновения? Я увидела Райана, идущего по коридору как раз в мою сторону. Молясь, чтобы он меня не заметил, я бесшумно закрыла дверь и замерла.

Только не говорите, что он мой сосед! Нет! Это явный перебор. Он просто зашёл к другу или подруге, да? Да?!

Минут через десять я рискнула выглянуть в коридор снова. Там, естественно, никого не было, и я поспешила на встречу с Оливером.