Девочка для босса - Любовь Попова

– Значит так, Мери Поппинс, – мы поднимаемся на второй этаж, – вот кабинет начальника. К нему все вопросы, а я пошёл смену сдавать.

Он уходит, оставляя меня перед стеклянной, совершенно тёмной дверью одну. Я несколько раз берусь за ручку, но войти в клуб оказалось легче, чем войти в кабинет начальника. Того, чей член я во сне облизывала. И вовсе это была не я, я это делать никогда не буду. Никогда.

Эти мысли и придали мне решимости. Вот только зря, потому что кабинет был пуст. Ну как пуст. Людей-то может здесь и не было, а вот одна свинья жила точно. На компьютерном столе чашки и кружки, на рабочем столе стопки бумаги, и по виду стола он должен быть, как минимум, бежевым, но сейчас он чёрный. И словно в подтверждении моих слов откуда-то доносится мощный храп. Я шагаю, сжимая кулак, решая, что если даже работать не буду, то внушение сделаю…

Я прошла к двери, уже готовая разразиться тирадой, как вдруг застыла, не смея не то что пошевелиться, а даже дышать. А всё потому что комнатка была совсем небольшая, а большую часть занимала кровать, на которой совершенно обнажённым раскинулся Игнат. И я не знаю, сколько так простояла, рассматривая его словно выдубленную кожу, кубики, грудь, часть которой покрыта татуировками. Я словно изучала восьмое чудо света. Особенно когда крупный, но мягкий член начал расти и набухать, как отдельное существо.

Я сглотнула, зачем-то доставая телефон и фотографируя это совершенство в чистом виде. Но вдруг камера щелкнула слишком громко. И я стояла, тыкаясь в телефоне, видя, что глаза Игната открылись и уже уделяют внимание только мне. Я невольно пячусь, насколько эти глаза сейчас бесстыжие…

– Ох, Дикарка, знала бы ты, что мне сейчас снилось…

– Даже знать не хочу, – делаю рывок назад, но не успеваю.

– А я покажу, – хватает он меня за лодыжку и тянет к телу, роняя прямо на себя.

Что может быть лучше сладкой девочки с утра, особенно когда она сама пришла ко мне в руки. Такая мягкая, нежная, чего-то дергается, словно ей не нравится, как глажу попку упругую, как пальцами пытаюсь в брюки тесные забраться. А губами ласкаю шелковую кожу шеи, мочку уха, двигаясь к щеке, к пухлым губкам. Руками стянул дурацкую шишку с шелковых волос. Чудесная податливая девочка. Да еще так елозит по члену, словно уже сама готова на него прыгнуть. Да и я не против. Утренний стояк – это проблема, требующая незамедлительного решения.

– Игнат, как вас там! У вас изо рта воняет.

Я сначала даже не понял, о чем она, а потом глаза открыл и посмотрел в эти испуганные монетки. Это дало ей фору, и она смогла вырваться. Встала, поправила растрепавшиеся волосы, снова собрав их в дурацкий пучок, а я все пытался осознать, что происходит. Так, это вчерашняя официанточка, которой я фото члена отправил. И вот она здесь.

– То есть проблему моего стояка ты решать не будешь?

Она открыла рот, возмущенно нахмурив брови.

– Вы – свинья! Причем в прямом и переносном смысле! – кричит она и уходит, вскинув подбородок, а я только глазами хлопаю. То есть пришла, не дала, да еще и оскорбила. Надо разобраться.

Вскакиваю и за ней, кричу, пока она не вышла.

– А ну стоять, Дикарка! – точно! Она же на работу пришла устраиваться. – Если ты всегда так разговариваешь с начальством, то ясно, почему у тебя до сих нет нормальной работы.

– Если мне попадается только похотливое начальство, то я что должна делать, с разбега ртом падать на ваш стояк?

Я даже заржал, нет, чудная малышка, смешная и дотошная.

– Ну я-то не против, но я понял, понял, был не прав. Ты вроде на работу пришла.

– Я думала, у вас приличное место, а тут…

– Ох, простите, мадмуазель, что разочаровал. Ты думала, я миллионер из пятидесяти оттенков серого, а я всего лишь директор клуба.

– Да при чем тут ваше состояние! Я больше не хочу работать официанткой в ночном клубе и вертеть задницей! У вас наверняка они ходят в коротком всем.

– Да нет, вроде в шортах кожаных.

– От этого не легче. Простите, что побеспокоила.

Ну и вали, хочется сказать, но ее дрожащую губу укусить больше хочется.

– А почему я свинья-то? Из-за того, что на член посадить пытался?

– Ну это естественно, но в первую очередь потому что живете и работаете в свинарнике, а пол в клубе не мылся похоже несколько недель. А на вашем столе можно скоро жечь костер из бумаг, и где ваша секретарша?

– Ушла, – чешу я репу, смотря на кабинет ее глазами. Да, где-то есть доля правды.

– Вы и ее на член пытались посадить?

– Да она сама прыгала, работать не хотела.

Девчонка глаза закатывает.

– Ну ясно.

– А ну стоять, раз-два. Значит так, дотошная ты моя. С сегодняшнего дня поступаешь ко мне на работу в качестве личного ассистента.

Она оборачивается, хлопает ресницами.

– И зарплата будет?

– Мое тело тебя не устроит?

– Нет.

– Меркантильная какая. Я, можно сказать, со всей душой.

– Ваша душа смотрит прямо на меня. Вы не хотите одеться или всегда так ходите?

Я смотрю на вставший без моего ведома член, который стрелой направлен прямо на хладнокровную малышку. Она мне все больше нравится. Посмотрим, как быстро я раскушу этот сладкий незрелый персик.

– А ты точно девственница?

– Точнее некуда. Что будет входить в мои обязанности? – входить и выходить, простые движения. – И я хочу официальное трудоустройство. И социальный пакет, и премии, – наглая девочка, но хоть как-то разбавит мои скучные будни.

– Все будет, но и отрабатывать придется по полной, – и она, конечно, кивает, а я уже мыслями там, где она будет отрабатывать ртом премии. – Садись, записывай, что будет входить в твои обязанности, потом договор составишь.

– Но я не умею, у вас что, нет бухгалтера? Или специалиста по кадрам? – я поднимаю брови, и она тут же взгляд уводит. – Научусь.

О да, ты, детка, всему научишься.

– Садись, записывай.

– Прямо сейчас?

– Нет, можешь сходить пообедать.

– Очень смешно, – подбородок вверх, отличная шейка, тонкая, с бьющейся голубой венкой. Интересно, как она вскрикнет, если сжать её. Она проходит к заваленному бумагами столу, мнётся, стараясь на меня не смотреть, и сдвигает всю кучу.

– Осторожно!

– Что?

– Каждый упавший листик- это потеря дня твоей работы.

Она застывает, и именно в этот момент летит на пол несколько листов