Мэри Патни - Неповторимая весна

Она направила колено в низ его живота, но Ник откатился прочь и поднялся на ноги со словами:

– Ты заплатишь за это до того, как умрешь.

Он оказался между ней и опорой, как раз в подходящем месте. Уверенный, что теперь она в его власти, Ник двинулся вперед, готовый убить. Кейт заставила себя дождаться, пока он наклонится, подняла ноги, направив башмаки ему в живот, и изо всей силы лягнула.

Воздух со свистом вылетел из легких Ника Корси, и его отбросило назад – прямо на стальной прут, торчавший из разрушенной опоры. Он ужасно закричал, а эхо повторило крик, когда металлический стержень проткнул его насквозь. Бесконечное, кошмарное мгновение он неверящим взглядом смотрел на Кейт. Потом изо рта у него хлынула кровь, и голова безжизненно упала на грудь.

Не успела Кейт перевести дыхание, как рокочущий звук возвестил о том, что удар тела о разрушенную опору нарушил стабильность всей конструкции. Кейт вскочила на ноги.

– Патрик, нам надо выбираться отсюда!

Ему удалось, качаясь, подняться. Она закинула его руку себе на плечи и потащила мужа в безопасное место, удивляясь тому, что у нее хватает сил. Когда они проходили мимо опоры, упал массивный кусок бетона, рассыпавшись на осколки в удушающем облаке пыли. Ударной волной их сбило с ног. Подумав, что у Донована нет каски, Кейт упала на него, закрывая ему голову. Все потемнело вокруг, когда что-то тяжелое обрушилось на ее каску. Обломок с острыми краями ударил ее между лопатками, за ним последовал град из более мелких кусков. Потом наступила тишина – и пришло понимание того, что она сделала.

Джулия дремала на диване, когда Донован вернулся домой, но она проснулась, едва он вошел в гостиную.

– Как Кейт? Я думал, ее оставят в больнице.

– Ты же знаешь, какие сейчас порядки – на ночь оставляют разве что тех, кто совсем при смерти. Кейт оглушена, но у нее нет ни сотрясения мозга, ни других серьезных повреждений. Похоже, ты пострадал не меньше ее.

Донован подумал о долгих часах работы, которую пришлось проделать после того, как Лютер и другие члены команды вытащили его и Кейт из-под мусора. К тому времени, как обнаружили тело Ника, Донован уже отошел от потрясения и был готов работать. Объединенные одним желанием – поскорее снести этот дом, его люди закончили закладку динамита в рекордное время.

– Я просто устал. Но дело сделано – чертово людоедское логово снесено час назад.

Доновану доставило свирепое удовольствие самому нажать на кнопку.

– Ну и с Богом. – Джулия поднялась. – Пора идти домой.

– Почему бы вам не остаться на ночь? Комната для гостей готова.

– Лучше я переночую дома. Через несколько часов мне придется идти к Энджи Корси и помочь там чем-нибудь. Бедная Энджи! Мы обе потеряли мужей в результате несчастных случаев. Ужасно, что нас объединяет именно это.

Джулия очень многого не знала, но Донован не собирался ничего рассказывать ей. Сначала он хотел обсудить все с Кейт.

Кейт напряглась, когда вошел Донован. Она уже несколько часов лежала без сна, но поскольку не впала в кому, то придется рано или поздно общаться с миром – и с Донованом.

– Кейт, ты не спишь?

– К сожалению, нет.

Слабый свет лампы осветил его лицо, на котором за прошедшие сутки появились новые морщинки. Он был в рабочей одежде, покрытый пылью и грязью. Донован присел на край кровати и взял Кейт за руку.

– Строение номер четыре – уже история.

– Как ты? Как чувствуешь себя после ударов током?

– Ничего. Мерзкое было ощущение – похоже на анестезию. Все понимал, но словно плыл. Почти полная пассивность. Я никому не сказал, что произошло, кроме того, что обрушился потолок. Решил, что сначала переговорю с тобой, поскольку туманно помню некоторые детали.

– Ник решил, что «Феникс» должен принадлежать ему, и хотел убить нас обоих. Он уже погубил Сэма, проблемы на объектах – его рук дело, он организатор; и он лично вызвал взрыв газа в «Конкорде».

– Кошмар! Не похоже на реальную жизнь. Какая-то страшная ирония заключена в том, что вандализм Ника убил его самого.

– Ника убил не кусок потолка, – бесцветным голосом проговорила Кейт. – Это сделала я.

– Расскажи мне, что произошло, кара, – мягко попросил Донован.

– Я нарочно толкнула его на торчавший прут. Он проткнул ему грудь.

– Господи! Неудивительно, что ты была в шоке. – Донован лег на покрывало рядом с ней и, словно защищая, обхватил ее рукой. – Но это не было убийством, Кейт. Это самозащита. Я много лет работал с Ником, и большую часть времени он казался нормальным парнем, но был в нем какой-то перекос. Раз он решил, что мы должны умереть, то единственным выбором для нас оставалось бороться, и ты спасла обоих.

Боже, ведь она действительно хорошо справилась с этим делом, тщательно спланировав свои действия, заманив Ника к поврежденной опоре. Ника Корси, ее кузена, который приходил на все ее дни рождения, когда Кейт была маленькой, который учил ее, как играть в покер. Который обычно был таким забавным. Ее даже затошнило от осознания всей тяжести содеянного.

– Я хотела его убить, Патрик. Хотела!

Кейт зарыдала.

Донован притянул ее к себе.

– Хорошая моя, это было совершенно естественно при сложившихся обстоятельствах. Не вини себя.

Он не понимал. Она и сама себя не понимала до настоящего момента, а сейчас убийство кузена с жестокой ясностью развеяло весь ее самообман. В той последней схватке она не хотела ранить Ника или лишить его способности драться – она хотела именно отомстить за то, что он сделал с ее отцом и что пытался сделать с ней и Патриком. Самооборона уступила место жажде крови.

– Все только и делали, что оправдывали меня, когда я ударила тебя ножом. Как отчаянно я цеплялась за веру в то, что мой тогдашний поступок – чистая случайность. Но это не была случайность. Я могла бы убить тебя. А сегодня я убила Ника.

Несколько секунд Донован молчал.

– Самое ужасное, с чем мне пришлось столкнуться, – что я мог и позволил себе причинить боль человеку, которого любил больше всех на свете. Заглянув в самый дальний тайник души, мы обнаруживаем там… ад.

– Ты смог противостоять темным сторонам своей натуры. А я – убийца, Патрик. Не понимаю, как ты можешь находиться рядом со мной.

– Я должен горевать из-за того, что у тебя хватило силы спасти мне жизнь? Я всегда знал, что ты сильная, кара. Если честно, то я считаю, что желание убить Ника было абсолютно справедливым.

– Ты воспринимаешь мои криминальные наклонности гораздо спокойнее, чем я.

– Потому что я люблю тебя, Кейт. И всегда любил. И всегда буду.

Она снова и снова проигрывала в голове сцену с Ником. Да, отбиваться было необходимо, чтобы спасти себя и Патрика, но свирепый восторг, который она испытала, нанося удар, вовсе не был необходимостью. При воспоминании об этом Кейт становилось плохо. И все же теперь, признавшись самой себе в том, что темная сторона ее личности существует, она испытала странное чувство освобождения. Понимание того, что она сделала, не радовало, но для защиты любимого человека она пошла бы на это снова. Теперь стало ясно, что ее парализовала не только способность Патрика совершать дикие поступки, но и потаенный страх перед собственными скрытыми эмоциями.