Мими Каррера - Музыкант и Журналистка

– Тебе не страшно ездить на мотоцикле на большой скорости?

– У каждого человека есть своя страсть. Моя – музыка и скорость. Езда на мотоцикле – это то, благодаря чему я могу «держать за руку» эту самую скорость. А самое главное – я могу ее контролировать. Я люблю рев мотора, свист в ушах от ветра и адреналин в крови. Без этого не может существовать ни один мотоциклист. Лавируя по дороге, выполняя всевозможные трюки, которые я знаю, которые придумываю и пробую исполнить – это то, что придает мне стимул, держит меня в тонусе, а каждое падение – это еще один повод, чтобы встать и попробовать заново, чтобы, наконец, прийти к своей цели. Я так живу! Я так хочу! Я так люблю!

Думаю, о Джо можно говорить очень много. Этот мужчина загадочен и таинственен, как прекрасное ночное небо, усыпанное звездами. Неудивительно, что он так умело крадет девичьи сердца, которые раз за разом приходят на его концерты. Но мое он украл заведомо до моего посещения его концерта. И, наверное, никогда больше его не вернет. А еще, я поняла, что в одной короткой фразе можно уместить весь смысл своих чувств, которые хочется выразить человеку, когда влюблен: мое время – это ты.

Автор статьи

Журналистка Кэндис Нортон

Глава 31

– Спасибо, что пригласили, – я смущено улыбнулась, глядя на Эвелин с Максом.

На второй день после выхода журнала мне хотелось уехать подальше от городской суеты. Поэтому, я не раздумывая, согласилась на предложение Макса и Эвелин провести выходные в его загородном доме. Признаться честно, я ожидала застать здесь Джо, но его дома не было.

– Да ну что ты, – отмахнулся Макс. – Ты пока располагайся, а мне надо кое-что по дому сделать. Эвелин, поможешь мне? – подмигнул подруге Макс.

– Конечно, – с радостью согласилась она. – Кэн, если хочешь, поспи пока. До ужина есть еще время.

– Может, я вам помогу?

– Нет, не нужно, – Макс покачал головой и, взяв Эвелин за руку, вышел из комнаты.

Сегодня пришлось рано вставать, из-за чего я не выспалась. А сейчас, я чувствовала, как сон накатывает на меня новой волной. Вместе с ним я ощущала усталость, которая накопилась за все время, начиная с той злосчастной вечеринки, когда Джо узнал о пари. Каждый день, каждый час, каждая минута казались невыносимыми. Надежда медленно угасала, но то чувство, что зародилось во мне, не позволяло ей «испепелить» себя. И все-таки, какая-то тревога тлела в моей груди. Я отчаянно хотела, чтобы Джо прочел статью. Понял меня и принял обратно. Звучит, однако, странно – принять обратно. Но именно так я себя в данный момент и ощущаю – брошенной. Сама виновата. Мое место рядом с ним, я точно знала. Возможно, мое желание быть с ним – это химера, и все же, не все еще потеряно.

«Я надеюсь», – на этой мысли я погрузилась в сон, а когда проснулась, за окном уже смеркалось.

Приподнявшись на локтях, я осмотрелась вокруг. В комнате было светло. На улице сверкал снег, окрашиваемый оранжевым цветом, благодаря диковинным фонарям.

Поднявшись с кровати, я подошла к окну, чтобы взглянуть на зимнюю красоту. Простояв так у окна, на котором виднелись серебристые узоры, я прошла в ванную. Теплые струи воды окончательно сняли остатки сна. А когда я вышла из душа, мое настроение и вовсе улучшилось. Появилась бодрость, а вместе с ней сиюминутное желание увидеть моего музыканта. Собственно, такое желание никуда не исчезало, но сейчас оно только еще больше усилилось. И хоть я понимала, что Джо в доме нет, мысль о его возможном присутствии меня грела и будто подстегивала изнутри. Поэтому, приведя себя в порядок и, не теряя ни минуты, я буквально выпорхнула из комнаты и спустилась в гостиную.

Странный внутренний порыв меня охватил – я должна увидеть Джо именно сегодня. Заглянув в несколько комнат, в том числе и на втором этаже, я поняла, что мое ощущение меня обмануло, хоть и сердце подсказывало, что это не так и мы обязательно скоро увидимся. Не обнаружив в доме даже Эвелин и Макса, я вернулась в гостиную и села напротив камина, в котором трещали поленья.

Обняв колени, я не мигая, смотрела на танцующий огонь в камине, который успокаивал и пробуждал во мне тоску. Я снова мысленно начала прокручивать статью, думая, что, может, стоило как-то иначе показать свое истинное отношение к Джо. Может, нужно было прямым текстом признаться ему в своих чувствах. Ведь наверняка он уже видел статью и, скорее всего, прочитал. Почему тогда молчит?

Я уткнулась лбом в колени и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, напевая одну из мелодий, которую исполняет Джо.

– Ты украл мое сердце, – тихо сказала сама себе и улыбнулась, как голос, раздавшийся за моей спиной, заставил меня вздрогнуть и покрыться мурашками.

– И возвращать не собираюсь.

Я напряглась всем телом, не в силах повернуться к обладателю такого родного, знакомого, глубокого баритона. Внутри меня, будто пожар тот час же заледенел и рассыпался на мелкие ледяные осколки, тут же начав таять, превращаясь в капельки воды, а затем снова в полыхающий огонь, разгорающийся все больше и больше.

Сзади меня послышались шаги, пока мой музыкант – а это был именно он, – не сел позади меня. Казалось, я слышала, даже как он дышит – такая тишина стояла в гостиной, лишь нарушаемая треском поленьев.

Я невольно улыбнулась и закусила нижнюю губу от удовольствия, что он рядом. От радости.

– И не стыдно тебе? – в несколько шутливой форме задала вопрос я, хотя самой было совершенно не до шуток.

– Нет, – ответил Джо.

Я чувствовала, как он улыбался. Глубоко вздохнув, я медленно повернулась к нему лицом, чтобы сразу очутиться в невидимых «объятиях» его карих глаз. Я словно по-новому смотрела в его лицо, не просто запоминая каждую черточку и линию, а впитывала в себя образ, находящийся передо мной. Образ, такой любимый, такой желанный. Сколько дней и ночей я представляла его лицо напротив, желая вновь и вновь нырнуть с разбегу в эти манящие глаза, окунуться в них с головой, а, вынырнув, быть обласканной таким теплым, вязким, как мед взглядом. И сейчас, я ощущала себя сахаром, медленно тающим в горячем, насыщенном чае. Остается только помешать ложкой, и я растворюсь окончательно.

– А мне стыдно, – спустя полминуты, нарушила молчание. – Очень. – Не в силах прервать зрительный контакт, мы оба продолжали удерживать взгляд друг друга. – Прости меня.

Он сидел напротив, согнув ногу в колене, и продолжал смотреть в глаза, пока не приблизился ко мне и, протянув руку, заправил мои волосы за плечо. Его пальцы коснулись моей щеки, а губы остановились в сантиметре от моих. Джо ни на секунду не разорвал нить, удерживающую наши взгляды.