Давай останемся никем - Элла Александровна Савицкая

- Я пока ещё не купил.

- Ничего страшного. Это Рождество и так обещает быть одним из самых лучших в моей жизни.

Он улыбается, и внутри все щемит. Поднимаю голову и осторожно целую горячие губы. Хочется забраться на него и целоваться долго – долго, как мы часто делаем, когда находимся вдвоём в машине. До сбившегося дыхания и пульса навылет. До его напряжённых выдохов и острого покалывания в моем собственном теле.

Я не знала, что способна испытывать такие сильные эмоции. Даже не подозревала, но они мне нравятся, хоть иногда я и боюсь. Боюсь того, что тот край пропасти, по которой мы ходим, в какой-то момент может обрушиться.

Скайлер

- Решила похозяйничать? – обнимаю Оливию сзади, оценив горку панкейков, красующихся на тарелке.

- Ага.

Она улыбается и быстро поворачивается ко мне, чтобы чмокнуть в губы. Сосредоточена на приготовлении.

Нагло утаскиваю верхний панкейк и, свернув его в трубочку, откусываю. Вкусно.

- Ты что? Подожди, ещё же надо полить сиропом, - спохватившись, Оливия хватает бутылку сиропа и выдавливает его прямо сверху на панкейк.

Жидкость стекает по моим пальцам, я ловлю ее губами, чтобы не попала на одежду, и смеюсь.

- Ой, черт, прости, - суетится девчонка, вместе со мной ловя капли пальцами и отправляя их себе в рот. Тоже смеётся.

Взглянув на меня, улыбается во все свои белые зубки и тянется к моим губам. А точнее к подбородку. Собирает сироп и хихикает.

- Ты сладкий, - облизывает свои липкие губки, и я не удерживаюсь, делаю то же самое, а потом как-то незаметно для нас это действие переходит в глубокий поцелуй.

Меня замыкает, нервные окончания трещат. Забываю и о панкейках, и о том, что мы на кухне, куда в любой момент могут зайти, просто беру то, что так люблю. От чего у меня внутренности сводит изо дня в день.

Мы настолько увлекаемся с Оливией, что чуть не упускаем момент, когда по холлу раздаются шаги. Отрываемся друг от друга одновременно. Я делаю разворот на сто восемьдесят градусов как раз в тот момент, когда на кухню входит Керри.

- Доброе утро, дети.

- Доброе, - бурчит Оливия, не оборачиваясь от плиты.

Конечно, губы-то красные.

- Доброе, - киваю я и сажусь за стол.

- Оливия, ты решила завтрак приготовить? – удивляется её мать.

Подходит к плите и скептическим взглядом обводит плод стараний моей девочки. Пусть только попробует что-то сказать!

- Да. Сегодня суббота, подумала, почему бы не попробовать.

- Это, конечно, хорошо, но ты передерживаешь их. Снимай уже его.

- Один только, мам.

Потому что мы целовались...

- Я его съем, - говорю со своего места, - люблю, когда пережаренные.

- Это вредно, - включает свою любимую пластинку Керри, - Ливви, садись, дальше я сама дожарю.

- Я сама, мам. Выпей кофе, отдохни. Мне хочется дожарить.

Вижу, что Керри это не по душе. Ее так и поддергивает заняться всем самой, и чтобы обрубить это желание и не заткнуть в очередной раз порыв дочери подальше, я встаю, достаю тарелку из сушилки и протягиваю Оливии.

- Накинь мне ещё парочку. Очень вкусно. Советую, Керри. А с сиропом так вообще улёт.

Взгляд карих глаз обдает меня благодарным теплом. Моя девочка краснеет, но улыбку скрыть даже не пытается.

- Видишь, мам. Садись.

Хватает мою тарелку и кладёт туда три панкейка. Они действительно вкусные. Я ни капли не вру, поэтому и ем с огромным аппетитом.

Керри сдаётся, выдавив снисходительно «ладно», и присаживается к столу как раз, когда на кухню входит Патрик.

- Ооо, дочь у плиты - это что-то новое. - одобрительно заглядывает в сковороду. - Когда только вырасти успела? Уже есть готовит.

- Будешь, пап? – оборачивается на него довольная Оливия.

- А как же. Не попробовать старания дочери? Что я буду за отец?!

Спустя несколько секунд присоединяется и Эйдан. Насколько я успел понять – панкейки и шоколадные хлопья его любимая еда, их он может съесть довольно много. Я иногда даже удивляюсь, сколько может влезть в этого маленького человечка.

- Все помнят, что у нас завтра вечер семей сената?

Патрик прямо сияет всякий раз, когда произносит эти слова.

- Мхм, - бубнит Эйдан.

Он после происшествия с ёлкой, кажется, больше всех ненавидит уже этот ожидаемый вечер.

- Так вот, всё должно пройти идеально. Скайлер, сегодня езжай посмотри себе костюм. Тебе сложно будет самому выбрать, не думаю, что ты бывал на такого рода мероприятиях.

- Не бывал, - подтверждаю, взглянув на него.

- Ну откуда тебе?! В общем, костюм должен быть дорогой и стильный. Попросишь консультанта помочь.

- А я Оливию с собой возьму, она-то мне и поможет.

Предлагаю, как ни в чем не бывало, и подмигиваю своей девочке.

Она быстро подхватывает.

- Я не против. Я же и себе должна что-то купить, правда, пап?

- Конечно! Повторюсь – это должно быть дорого, но не вульгарно.

- Когда я одевалась вульгарно, пап?

- Я на всякий случай предупреждаю.

Встречаемся глазами с Оливией. Она прячет улыбку, делая вид, что усиленно жуёт панкейк, а я прячу ухмылку за чашкой.

Вся суббота с Оливией, разве может быть что-то лучше?!

В торговый центр мы приезжаем уже через час.

Народу в выходные масса.

Оливия сразу направляется в какой-то конкретный магазин. Я позволяю ей себя вести, потому что, как сказал Патрик, в брендах мало разбираюсь. Знаю названия дорогих и люксовых, но по поводу костюмов в моем опыте полный провал. Носить не приходилось.

- Так, начнём с тебя или меня? – спрашивает Оливия, когда мы входим в магазин.

Судя по одежде, тут только вечерние платья в женском отделе и костюмы с рубашками в мужском. А нет, еще замечаю галстуки и стенд с запонками.

- Можем одновременно, - пожимаю плечами. - Шопинг не особо люблю. Обычно захожу, беру что не особо дорого и подходит по размеру и ухожу. Но тут так не выйдет. Полагаюсь на тебя, - говорю Оливии, так как действительно ни черта не понимаю в этих почти одинаковых костюмах.

Оливия, вежливо отказавшись от помощи консультанта, со знанием дела выбирает мне два варианта костюмов, белую рубашку, а себе берет три платья.

Мы расходимся