Джудит Гулд - Вспышка. Книга вторая

– Дэлия! – позвал Наджиб. – Дэлия!

Ответа не последовало. Они с Дэни обменялись взглядами. Нужно было выяснить, покинула ли она комнату, или, может быть, лежит бездыханная где-нибудь в этом дыму.

– За мной, – мрачно бросил он Дэни. – Я осмотрю ванные комнаты, а вы – спальню. Затем мы вместе обыщем гостиную.

Через несколько минут, задыхаясь и кашляя, они выбежали в коридор. Легкие жгло огнем, из глаз ручьями текли слезы. Было мало утешения в том, что они ее не нашли.

– Что будем делать? – прерывисто дыша, спросил Дэни.

– Идите по этой стороне, – сказал Наджиб, указывая вправо. – А я пойду по левой.

Сама смерть наступала ей на пятки.

Дэлия уже не обращала внимания на взрывы, раздававшиеся в глубине дворца. Нужно, чтобы между ней и ее преследователями всегда оставался один поворот коридора. В ее душу закралось ужасное подозрение, что она бежит по замкнутому кругу. Теперь было поздно сожалеть о том, что она не попросила Наджиба объяснить расположение дворцовых помещений. Все скульптуры казались ей одинаковыми – она была готова поклясться, что уже пробегала мимо них. Вдруг она поняла, что бежит не по кругу. В конце коридора показалась глухая стена. По обе стороны от нее высились закрытые двустворчатые двери. Она подергала двери слева от себя. Заперто! Позади раздавался топот тяжелых башмаков. В отчаянии, она стала рвать на себя ручку дверей, расположенных справа. Закрыто! Когда она повернулась лицом к своим преследователям, у нее перехватило горло. Моника и Сурур были уже совсем близко.

Она оказалась в ловушке.

Лицо Моники представляло собой маску смерти: обожженная кожа была ярко-красного цвета, а короткая стрижка сгорела до самого черепа. Зловещим медленным движением Моника отбросила в сторону автомат. Подав знак Суруру оставаться на месте, она не спеша двинулась на Дэлию, хлопая ладонями, словно аплодируя тому, что сейчас произойдет.

Дэлия стояла неподвижно, как статуя.

В следующее мгновение руки и ноги Моники пришли в движение в страшном танце, означавшем только одно – смерть.

Шмария бежал, прихрамывая, выпуская из автомата дугообразные очереди трассирующих пуль.

Ничто на этом поле боя не ускользало от его взора. Наверное, ему показалось, но ответный огонь вроде бы стал стихать. Он искал глазами израильского капитана, которому было поручено руководство операцией.

Наконец он увидел его на другом конце дворца, за импровизированным укрытием из садовой мебели, поблизости от бассейна с подводным освещением.

– Капитан, я обнаружил противника в здании, похожем на казарму! – Шмария тяжело дышал, но глаза его были полны решимости. – Мне нужен человек с гранатометом. Как только мы уничтожим казарму, ответный огонь уменьшится вполовину.

Капитан подал знак одному из своих людей, державшему на плече тяжелый переносной гранатомет.

– Перельман, пойдешь с ним. Потом сразу возвращайся. Через несколько минут начинаем штурм дворца…

Шмария быстрым шагом повел за собой Перельмана на другую сторону двора. Теперь он знал – то, что он принял за игру воображения, произошло на самом деле. Оборонявшиеся были отрезаны друг от друга. Наружное здание, служившее казармой, и сам дворец по-прежнему оставались мощными очагами сопротивления, однако их защитники были вынуждены обороняться изнутри помещений. Так что группа захвата пока действовала эффективно.

Моника улыбалась. Это была улыбка сумасшедшей.

Дэлия затравленно улыбалась ей в ответ. Осторожно отступая назад, она делала знаки ладонями, подзывая немку подойти поближе.

Моника неотрывно смотрела на нее; улыбка ее стала плотоядной, глаза потемнели от ярости. Она бросилась вперед, но Дэлия увернулась, и ей пришлось отскочить назад и начать совершать круги вокруг нее, не отрывая ступней от пола. Прием, к которому прибегла Дэлия, позволил Монике узнать то, что она хотела знать: Дэлия не владела профессионально техникой рукопашного боя. Однако у нее была хорошая реакция и чувствовалось, что она прошла определенную подготовку – всего понемногу. Стандартная военная подготовка плюс дзюдо и, возможно, примитивное владение карате.

Обожженные губы Моники расплылись в улыбке, и она вытерла вспотевшие руки о свои армейские штаны. Продолжая совершать круговые движения, старалась улучить момент, когда Дэлия потеряет бдительность. В конце концов этот бой может оказаться интересным!

Никогда не занимай оборонительную позу. При любой возможности – нападай. Эти слова ее наставника-сержанта, сказанные давно в военных лагерях в пустыне Негев, прозвучали в ушах Дэлии. Что ж, правильно. До этого момента она оборонялась, но наступило время исполнить свой боевой танец. Пригнувшись, она заходила по кругу, при этом пальцы ее опущенных рук едва не касались пола.

Ладони Моники были готовы нанести смертельные удары.

Пролетела доля секунды, и Дэлия пришла в движение – через секунду обе ее ступни должны были ударить Монику в солнечное сплетение, однако Моника увернулась и удар прошел мимо.

«Ха-а!» – Стремясь не упустить инициативу, Дэлия ринулась в бой: ноги и руки замелькали, со свистом рассекая воздух. С каждым ответным движением становилось понятно, что Моника проигрывает и вынуждена медленно отступать назад к тому месту, где в ожидании ее приказаний стоял ливиец. Она едва успевала отражать удары, наносимые Дэлией.

Сурур почувствовал, что немка близка к поражению, и инстинктивно водил дулом автомата за Дэлией, не снимая пальца со спускового крючка.

Не обращая на него внимания, Дэлия пыталась развить свое преимущество. На губах у нее играла мрачная усмешка, и пот брызгами летел с нее, однако движения были точными и уверенными. Оставалось нанести последний удар – ребром ладони по горлу Моники.

Неожиданно ответный удар почти парализовал Дэлию. Она даже не успела заметить, как левым коленом Моника ударила ей по почкам, а затем правым – прямо под ребра. Казалось, все внутренности у нее взорвались; она рухнула на колени. Плотно обхватив себя руками, начала раскачиваться вперед и назад.

Моника повернулась к ней спиной и сделала несколько неторопливых шагов прочь. Дэлия поняла, что это – презрительный штришок, добавленный к умело проведенной атаке. Таким образом Моника хотела показать, что не боится поверженную соперницу. Дэлию охватила ярость, заглушившая испытываемую ею боль. В тот момент, когда немка вновь повернулась к ней лицом, она начала медленно подниматься на ноги.

Они долго выжидали, глядя друг другу прямо в глаза. Внезапно стремительным броском Моника схватила Дэлию одной рукой за запястье, а другой – за щиколотку, подняла ее в воздух и начала крутить вокруг себя. У Дэлии все поплыло перед глазами. Между тем, круги становились все быстрее и быстрее.

Извиваясь, визжа и брыкаясь свободной ногой, Дэлия пыталась вырваться, однако Моника, вся сплетенная из жил, держала ее как клещами. Попытки Дэлии освободиться, казалось, только разжигали ярость и усиливали хватку немки.

Центробежная сила ослепила Дэлию; она неслась в воздухе по кругу, взлетая и падая почти до самого пола. И тут Моника разжала пальцы… Беспомощное чувство полета в свободном пространстве охватило Дэлию. Она выгнула назад шею и скрестила руки, увидев прямо перед собой стремительно приближающуюся к ней стену. Но Моника не рассчитала. Вместо того чтобы изо всей силы врезаться в стену, Дэлия всей тяжестью ударила в живот Суруру.

Это было похоже на удар торпеды. Массивный ливиец коротко застонал и полетел вверх тормашками назад, невольно нажав на курок и выпустив шальную очередь в потолок. Дэлия упала на него сверху. Странно, но боли она не чувствовала, у нее просто кружилась голова.

Когда спустя несколько мгновений круговерть замедлилась, она попыталась встать, но потеряла равновесие и рухнула на колени. Ее чувства притупились, и тело не повиновалось усилиям воли. Все вокруг казалось далеким и неясным. Она проглотила стоявший в горле комок и потрясла головой, однако звуки по-прежнему доходили до нее, как сквозь вату.

Между тем, Моника решила разыграть финальную сцену возмездия. Она все еще тяжело дышала, и пот лил с нее ручьями. Наклонившись, немка ухватила Дэлию за косу, дважды обернула ее вокруг кулака, как простую веревку, и, дернув, подняла ее на ноги.

Дэлия вскрикнула от боли. У нее выступили слезы.

Теперь Моника держала ее на привязи, но, поскольку это была довольно длинная «привязь», у Дэлии оставалась возможность маневра, и она использовала ее, для того чтобы наносить немке удары локтем в ключицы. Она старалась бить в одно и то же место, ожидая, что кость не выдержит и сломается. С каждым ударом Моника широко раскрывала рот и испускала стон. Горячее дыхание с брызгами слюны обдавало Дэлию. Ошеломленная на мгновение, Моника согнулась пополам и ослабила хватку.