Дочь лучшего друга (СИ) - Евдокимова Антонина "Феникс31"

— Хорошо. Я совершенно не против, — голос Леры вырвал меня из неприятных воспоминаний. — Но я хочу, чтобы ты, наконец, занялась своей личной жизнью. Начни уже с кем-нибудь встречаться.

— У меня слишком много работы, Лера, — я прикрыла глаза, желая поскорее закончить неприятный разговор.

— Ты похоронила себя заживо, Рита.

— Лера, я ничего не хочу менять. И я больше… никого не хочу видеть рядом с собой.

— Ты так и не хочешь рассказать, что между вами произошло?

— Нет, не хочу, — выпрыгнула я из кресла. — Я не хочу об этом говорить, Лера.

— Хорошо, не будем, — живо согласилась она. — Но ты приедешь на этот благотворительный вечер.

— Лера, это плохая идея.

— Что плохого в танцах и вкусной еде? Я же тебя не замуж заставляю выходить. Посидим, поговорим, развлечемся.

— Я подумаю. Время еще есть, — с неохотой пообещала я. — А сейчас извини, мне нужно в ресторан. У меня встреча.

— Да, конечно. Но я не отстану. Имей в виду.

— Я в этом даже не сомневалась.

Я шагнула под теплый душ и подставила лицо под упругие струи. Не стоило Лере упоминать его. Два года… Два года, а рваная рана внутри меня так и не затянулась. И иногда по ночам она вытягивала из меня все силы. Хуже всего были сны. В последнее время я видела их все чаще и чаще. Мы не разговаривали. Он просто смотрел на меня, а потом делал шаг навстречу, кутая в свои объятия. И мне было хорошо с ним. Наутро я просыпалась с двойственными чувствами. Мне хотелось ощутить тоже самое наяву. Но я не могла. Больше не могла. Поверить. Довериться. Открыться.

Я завернулась в полотенце и вышла в спальню. Хватит думать о прошлом! Его больше нет. И сны когда-нибудь прекратятся. Когда-нибудь я даже не смогу вспомнить его имя. Когда-нибудь…

Тогда два года назад я его ненавидела. Мечтала отомстить. Придумывала десятки способов унизить его, поставить на колени, уничтожить. Долгими ночами я мысленно вела с ним бесконечные разговоры. Жесткие. Безжалостные. Жалящие. И из каждого выходила победительницей.

Потом моя ненависть сменилась простой злостью. Я пыталась найти причины его поступков. Искала вину в себе. Находила ему сотню оправданий. И снова начинала ненавидеть.

Сейчас же я испытывала безразличие. Мне на самом деле не было никакого дела до того, что с ним и как он. Я не желала ему зла. Я просто хотела забыть все то, что он со мной сделал. Забыть и начать жить дальше. Вот только у меня никак не получалось. И за это я уже ненавидела себя.

Ресторан уже давно начал приносить прибыль и напоминал хорошо отлаженный механизм. Мое присутствие или отсутствие мало что меняли. И все же я каждый день приходила сюда. Потому что это единственное, что придавало моей жизни хоть какой-то смысл.

— Госпожа Маргарита, к вам господин Хольц, — сообщила Грета. Несколько месяцев назад мы выдали ее замуж за Клауса. Скоро придется искать нового администратора, потому как у нынешнего уже проглядывался растущий живот. Я старалась не обращать на него внимания, но глаза все равно цеплялись за оттопыривающуюся блузку. Смогу ли я когда-нибудь смотреть на беременных равнодушно? Что еще мне стоит убить в себе для этого?

В кабинет стремительно вошел высокий австриец с пышной светлой шевелюрой на голове и пронзительно голубыми глазами, которые напоминали два прозрачных озера. Молодой владелец нескольких риэлтерских агентств. Я поднялась ему навстречу, протягивая руку для приветствия. Он пожал ее уверенно.

— Добрый день, господин Хольтц. Желаете кофе или чай?

— Нет, благодарю, — он устроился в кресле напротив меня. Я дала знак Грете оставить нас. — Я ограничен во времени. Поэтому давайте все обсудим оперативно.

— Конечно. Я подготовила для Вас меню. Вам нужно только утвердить, — я протянула ему папку. Хольтц бегло просмотрел ее.

— Кальмары убрать, — бросил он.

— Хорошо, — кивнула покорно, уже предвкушая возмущение Мартина. Салат с кальмаром удавался ему особенно хорошо.

— Замените на салат с ягненком.

— Хорошо.

— Утка меня вполне устраивает.

— Прекрасно.

— Бабушкины пирожки? Что это? — Хольтц вскинул на меня хмурый взгляд.

— Это мини пирожки из слоенного теста с разными начинками: мясо с грибами, картошка с луком, рис с яйцом. Подаются со сметаной.

— Хорошо. Пусть останутся, — он снова вернулся к меню. — Лукошко?

— Ассорти из маринованных грибов.

— Я могу быть уверен в их качестве?

— Безусловно, — я заставила себя улыбнуться, хотя очень хотелось нахамить.

— Хорошо. Все остальное меня устраивает, — австриец захлопнул папку и протянул ее мне. — Поужинаете со мной?

— Простите? — опешила я от такого поворота.

Он поднялся.

— Скажем, в четверг я смогу уделить Вам время вечером.

Я даже растерялась от его наглости.

— Простите, но, боюсь, что я не смогу уделить Вам время.

— Почему?

Действительно, почему? Как бы ответить так, чтобы не потерять клиента?

— В четверг меня не будет в Вене, — ответила слишком поспешно.

— Возможно ли отложить Ваши планы? Я очень в Вас заинтересован.

— Боюсь, что нет.

— Почему?

— Я приглашена на благотворительный вечер в Москве.

— Жаль, — Хольтц передернул плечами. — Что ж, мне пора. Надеюсь, что праздник моей компании пройдет на высшем уровне.

— И никак иначе, — встала я.

Он кивнул каким-то своим мыслям.

— Всего хорошего.

— До свидания.

Я медленно опустилась обратно в кресло и остановила свой взгляд на большом аквариуме, в котором вальяжно плавали яркие рыбы. Он стал моей блажью, когда два года назад я пыталась собрать остатки своей гордости и жизни. Прическу сменила тогда же, обрезав длинные волосы и оставив каре, которое напоминало легкую небрежность. Я даже несколько раз перекрашивала их. Рыжий. Блонд. И снова черный. Лишь концы оттенял медный.

Лера ответила не сразу. Я уже хотела сбросить звонок, когда в трубке раздался ее запыхавшийся голос.

— Да?

— Ты куда-то бежишь?

— Была в ванной. Услышала твой звонок.

— Потом бы перезвонила.

— До тебя в последнее время сложно дозвониться. Надо либо звонить рано утром, либо вообще не звонить, — пожаловалась она.

— Просто у меня много работы. Бываю очень занята, — я уже даже не краснею, когда вру.

Лера права. Я стала чаще избегать общения со знакомыми, прикрываясь рестораном. Они были напоминанием о моей прошлой жизни, связью с ним. А так хотелось начать все с нуля, назваться при встрече другим именем и придумать новую историю, в которой не было ни боли, ни унижения. Но нет, мы приговорены до конца своих дней нести чемодан с прошлым. И не выбросить. И не продать.

— Ты решила поболтать?

— Нет. Я просто звоню сказать, что я… Я буду на благотворительном вечере.

— Ура! — радостно взвизгнула Лера. — Что заставило тебя передумать?

— Ты обещала подарить мне платье из своей коллекции, — соврала я, не желая рассказывать о настойчивом австрийце.

— Да, оно уже тебя ждет. Как и приглашение. Тебе понравится этот вечер. Мы так давно не виделись. Ты прилетишь накануне?

— Нет, я прилечу в пятницу. Начало в семь. Я успею.

— Хорошо. Тогда я завезу тебе платье с утра. А вечером мы с Сашкой за тобой заедем. И у меня к тебе будет разговор.

— Какой? — тут же насторожилась я.

— Мне нужна модель.

— Лера, не начинай. Я не хочу, чтобы мое фото мелькало повсюду.

— Это только для журнала. Никаких плакатов, растяжек и баннеров. Рита, ты идеально подойдешь для этого. Я не вижу никого, кроме тебя.

— Лера, я собираюсь в субботу вернуться обратно в Вену. Не хочу задерживаться в Москве.

— Почему? — удивилась она.

— У меня дела. Нужно готовить банкет для одной компании.

— Ты уверена, что причина только в этом?

— А в чем же еще?

— Мы оба знаем имя этой причины.

— Ты ошибаешься, — я потерла шею. — Прости, меня ждут. Встретимся в пятницу.

— Хорошо. До пятницы.

— Пока.