Ирина Романова - Я зарекалась любить

Мою разум поглотила тьма. Последние надежды были утоплены в темном омуте, засыпаны землей, закатаны в асфальт. И я буду бесконечно терзаться в своих кошмарах визгом тормозов и звоном разбитого стекла. Его оглушительный крик с моим именем будет постоянно пепелить мое сознание, разрушая его до основания, уничтожая меня. Когда-то я зарекалась любить, а теперь я была обречена умирать. Понемногу, по чуть-чуть, но от меня ничего не останется. Потому что меня без него не существует. Меня без него нет.

Я лежала калачиком в своей пустой большой кровати и думала о том, что так много не успела сказать, что всего несколько дней назад я была самым счастливым человеком на свете, а он даже не знал об этом. Что я любила его всем сердцем и всей душой и не смогу разлюбить никогда. Что я хотела бы быть с ним и в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас, а он оттолкнул. Он не простил. Он никогда не простит. Он пожалел, что спас мне жизнь, что поддался инстинктам своего доброго сердца и пострадал. Слишком высокую цену он заплатил, чтобы выносить мое присутствие. Щемящая боль в груди отдавалась пульсирующими ударами в голове. Я ревела до тех пор, пока не уснула, задаваясь ужасным вопросом: «Как мне жить дальше? Как мне это пережить?»

- Аня, дорогая… - это была Кира. Она знала о случившемся, и в первый раз в жизни у моей умной подруги не было слов поддержки. Она молча и с печальными глазами заглядывала иногда ко мне в комнату, предлагая еды. Я отказывалась. Я ничего не хотела, у меня было одно желание - прекратить эту муку, но я не могла себе этого позволить. Может быть, когда- нибудь это пройдет? Закончится этот ужас?

- Аня, тебе надо поесть, ты посмотри на себя, одни кожа да кости, и синяки под глазами на пол-лица.

- Уйди, пожалуйста, - тихо и беспощадно сказала я.

Она поняла, что я еще не готова ее слушать.

- Я тут конверт нашла, тебе, может, ты посмотришь? – с извиняющимся видом спросила Кира.

- Положи куда-нибудь.

Кира осуждающе покачала головой, положила большой объемный конверт на туалетный столик и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Я долго смотрела на яркий картонный конверт, в конце концов, встала и села перед зеркалом, не глядя на свое отражение. Комната освещалась лишь прикроватным светильником, была глубокая ночь. Я взяла в руки картон и еще раз убедилась в отсутствии обратного адреса, мое имя была напечатано шрифтом Times New Roman на бумажной накладной. Я сорвала защитную пленку и вскрыла конверт. На колени мне упала веточка белых ландышей. Я вздрогнула и начала вытряхивать содержимое. Всего один лист бумаги. Я аккуратно положила цветок на туалетный столик и подсела к единственному источнику света в комнате, убирая прядь волос с лица за ухо. Письмо было от него. Он писал размашистым и неровным почерком:

«Я не говорил тебе этого раньше, потому что искал слова, способные выразить в полной мере те чувства, что я испытываю, пока не понял, что есть только одно слово, способное сказать, что я готов умереть за тебя. Я люблю тебя. Поверь мне, я ни о чем не жалею, я сделал бы это снова, лишь бы знать, что ты жива и здорова. Я люблю тебя. Благодаря тебе я захотел снова жить, я начал бояться возмездия, хотя последние годы я играл в смертельную рулетку с жизнью. Поверь мне, возмездие существует, и оно настигло меня. Ирония судьбы в том, что возмездие наступает в самые счастливые дни нашей жизни. Я люблю тебя. Я никогда не позволю себе испортить твою жизнь, поэтому, пожалуйста, не ищи меня. Будь счастлива, живи, дыши, береги себя. Ты сможешь. Я верю. Я знаю. Ты сильная. Ты выдержишь. Я люблю тебя.

Прости, что не сдержал обещание.

Навсегда только твой И.Д.»

Я прижала белый листок бумаги к груди и упала спиной на кровать. Я смотрела в желтый ореол света на потолке и думала…

Знаете, у второго рождения есть побочный эффект – это чувство вины. Вина за то, что кто- то любит тебя настолько сильно, что был готов пожертвовать своей жизнью, спасая и снова отталкивая, оберегая от страданий. Но каждый переживает вину по- разному: кто- то пытается принять ее, осознавая последствия; кто- то бежит от нее, заглушая совесть, гонимый воспоминаниями, а моя вина давала мне силы, я питалась ею, я нуждалась в ней.

Я никогда не была сильной. Никогда. Но сейчас я готова была свернуть горы. Если Иван на этой планете, то я найду его. И два фонаря будут освещать мою темную и, возможно, долгую дорогу: чувство вины и любовь. Взаимная любовь.

КОНЕЦ