Давай останемся никем - Элла Александровна Савицкая

- Всё нормально будет, - говорит тихо, но я-то знаю, что не будет.

Ему нельзя в интернат!

- Папа, не смей отказываться от Скайлера, - прошу сквозь слезы. – Я уеду. Поеду в школу, только не отказывайся. Пусть поживет где-то, но по документам останется с нами.

Говорю с трудом из-за колючего кома в горле.

- Нет, даже не думай! - твёрдо обрывает меня Скайлер, - Всё хорошо будет, Оливия. Я справлюсь! Не впервый раз же!

- Не будет, - в сердцах выкрикиваю, - ты знаешь, что не будет. Папа, там отморозки одни. Ты же не бездушный, я знаю!

Папа крепко сжимает зубы. Его щека нервно дёргается, когда он обводит меня взглядом. Стираю слезы и смотрю на него прямо.

Если буду реветь, он не поддастся. Слезы – это слабость. А он должен видеть, что я пойду на все, лишь бы добиться своего.

- Оливия, ты же понимаешь, что твой концерт бессмысленный? Ты зависишь от меня. Выгоню из дома, заберу деньги, и ты приползешь сама через неделю.

Не приползу. У меня есть дедушка, который меня любит и который никогда бы себе не позволил обижать меня и Скайлера. Но если я скажу об этом, папа только ещё сильнее рассвирепеет и точно завтра отвезёт Скайлера обратно, раздует из этого целую историю, еще и к журналистам обратится, чтобы поднять себе рейтинг. Теперь я вижу, что он усыновил Скайлера только ради собственной выгоды.

Сжимаю зубы, не отводя взгляд.

- Папа, я всего лишь прошу не отменять усыновление. Подожди до дня рождения Скайлера. Ему скоро восемнадцать и он будет жить самостоятельно!

- Оливия, не надо. Прекрати, - горячая рука Скайлера тянет меня за запястье, но я не сдамся.

Я обещала ему Рождество в кругу семьи, обещала, что он больше не будет один, а если сдамся, то получится, что я обманула его, предала. Слезы снова жгут глаза, стоит хотя бы на миг представить, что он возвращается обратно. Нет, Боже, нет!

- Восемнадцать тебе через месяц? – кивком задаёт вопрос папа.

- Да, - отвечает Скайлер.

Месяц…

- Папа, я поеду в школу. Где бы она ни находилась. Только сделай как я прошу, пожалуйста, хотя бы раз в жизни!

Давай же! Соглашайся. Сердце болит, так сильно я переживаю.

- Не надо никуда ехать, - снова говорит Скайлер, - я не буду видеться с Оливией!

- Думаешь, я поверю? – хмыкает папа. - Знаю я вас. Веры вам нет, оборванцам!

Скайлер зубы сжимает, а я его пальцы до хруста костей за спиной.

- Значит так, - выносит вердикт папа, а я замираю, - жить ты будешь где угодно, но только не здесь, - тычет в грудь Скайлеру, - терпеть я тебя под своей крышей не стану. А ты, Оливия, отправишься в школу. Какую, узнаешь, как приедешь. Я позабочусь о том, чтобы у тебя не было ни мобильного, ни интернета. Ничего. Раз ты такая взрослая стала, что спишь в кровати парня, значит, надо принимать взрослые решения. После окончания школы поступишь в университет. Думаю, до этого времени вы оба поймёте, что страдали здесь черт знает чем, и ты, дочь, увидишь, что за девять месяцев тебя забудут и очень быстро найдут замену.

Теперь Скайлер сжимает мои пальцы, как бы показывая, чтобы я не верила. Мне страшно. Очень страшно, потому что девять месяцев - это чертовски долго. И за это время может случиться что угодно, а у меня даже не будет возможности ему позвонить.

- Собирай вещи, - мама кивает Скайлеру и хватает меня за локоть, - а ты иди за мной, больше вы не увидитесь!

Не выдерживаю и всхлипываю. Образ Скайлера расплывается перед глазами, пока прохожу мимо него. Он тоже ведёт меня взглядом до самой двери. Губы плотно сжаты, зажмуривается. А потом вдруг делает рывок вперёд и, перехватив меня у мамы, прижимает к себе.

- Спасибо, - горячо шепчет на ухо, - девять месяцев это пыль, Оливия, - быстро говорит, пока мама с причитаниями и требованиями отрывает меня от него.

Лихорадочно киваю.

Пыль. Главное пережить эту пыль и не захлебнуться ею.

Скайлер

Спустя месяц.

- С днём рождения, брат!

Зак стукается со мной бутылкой пива.

- Спасибо, - киваю, откидываясь на диване.

- Ну как ты себя чувствуешь в восемнадцать? – спрашивает дедушка Оливии, который нашёл меня через Зака и предложил остановиться у него.

- Свободы больше, - улыбаюсь ему искренне.

Конечно, между съёмной дешёвой квартирой и компанией Уильяма я выбрал второе.

Он серьёзный мужик, который и совет дельный дать может, и рассуждает адекватно. Когда узнал, что Патрик отправил Оливию черти куда, рвал и метал.

Мы тщетно пытались узнать где она. Они даже Заку не сказали. Заперли мою девочку непонятно где.

Поначалу я на стены лез. Да что там, и сейчас лезу. Месяц прошёл, а меня всё так же выворачивает от её поступка.

Маленькая моя. Как же я ошибся когда-то, когда полагал, что она за меня не будет бороться. Никто и никогда не делал для меня то, на что пошла Оливия. Отказаться от привычной жизни ради того, чтобы не дать мне попасть обратно в интернат.

Не то, чтобы я боялся. Постоять за себя смог бы, но было бы нелегко, это факт. Вернуться побитой псиной - хуже нет. Сэма самолюбие возросло бы до небес.

- У нас сегодня чисто мужская компания, предлагаю покер, - хлопнув себя по коленям, вопросительно выгибает бровь Уильям.

Мне в принципе всё равно. Тусить где-то я не планирую. Зак в последнее время тоже один. Таре пришлось уехать с матерью в другой штат. Проблемы со здоровьем бабушки, как я понял, и она дала ему от ворот поворот. Девочка не выдержала. Зак - парень сложный, но не такой уж и говнюк, как я думал раньше.

Толкаю его в плечо.

- Зарубимся?

Он цыкает.

- Давайте. А потом пойдём куда-нибудь гульнем. Не собираюсь целый вечер в твою днюху сидеть дома.

Он бодрится, пытается не показывать, что ему фигово, но я-то хорошо знаю это состояние. Сам живу в нем изо дня в день.

Дед уходит за фишками, а я бесцельно кручу бутылку, гуляя пальцами по горлышку. Рядом на диване вибрирует мобильный. Кидаю взгляд на