Займемся с... самбо? (СИ) - Лисовская Анна

— Что? — поддался на провокацию.

— Мне теперь не только отморозки не страшны- наваляю любому, я теперь еще и готовить умею! Прикинь! Арина каждый вечер чему-нибудь учила, — позвасталась.

— Вы молодцы, — похвалил. На душе стало так тепло от ее заботы о Лельке. Моя хорошая светлая девочка…чувство вины стало разъедать еще больше.

— Это-д-а-а…вот только…

— Что?

— Арина стала более жесткой. Это очень заметно, — не удивила. — Брр, просто. Кстати, дважды в неделю она работает коучем в участке. Между прочим, из-за нас отрабатывает. Денис рассказывал, «привел Арину начальник познакомить с новенькими и представил, как их коуча. Послышались сальные шуточки, отпускаемые в ее адрес, подколы по поводу ее пола и роста, открытые подкаты… — щебетала.

— Лель, хватит нагнетать! — не выдержал. — Говори уже!

— Да что там рассказывать?! Разок увидеть бы! — загорелась идеей. — Динь сказал, что начальник бодро смылся, предоставив «коучу все полномочия» по обучению и избавлению новобранцев от хамства. Через десять минут из зала вышел только «Холод», судя по леденящему спокойствию и безразличию» на лице, объявив окончание первого занятия. Теперь всех новеньких пугают коучем-отморозком, как называют ее за спиной. Зато какие паиньки стали- загляденье!

— Что еще?!

— О! Вадим заходил! Представляешь?! — огорошила.

— За каким хреном приперся?! — вспылил.

— А за таким! — выкрикнула Лелька. — С неделю неподалеку от дома отирался. А заметив, что твой след простыл-заявился утешить брошенку. Арина была на крыльце, так как курьер доставил букет от тебя, в дом зайти не успела. А тут этот петух нарисовался! Что-то типа: «Давай забудем все обиды. Говорил же, что и этот от тебя сбежит!».

— А она что?!

— Молча слупила его твоими розами, пока на четвереньках не удрал! Попался под горячую руку! — хихикнула.

— Что еще? — продолжил распрос.

— Э-м-м, Денис не вылазит ни из нашего дома, ни из зала. Все свободное время у нас торчит.

Вот тут уже ревность кольнула. Да, она говорила, что хочет остаться с ним только друзьями, но Денис…отступил только потому, что я был рядом. Не изменились ли ее чувства за эти семь месяцев?!

— Феликс! — внезапно завопила Лелька, вырывая из лихорадочных мыслей.

— Чего орешь?

— Я вспомнила! Мила говорила, что видела Дениса в ювелирном! А что, если он прямо сейчас делает Арине предложение?! — взвыла, замахав руками.

Черт! — сорвался с места. Не будет этого! Не отдам! МОЯ!

Лелька увидела, как брат запрыгивает на байк, стоящий неподалеку, и бешено дергается с места.

Вот дуралей! Поверил! — усмехнулась. — Неужели, он думает, что я упущу такого мужчину?! — полюбовалась колечком на своей правой руке.

Ой! — дошло. — Что же я тут стою?! — стала ловить такси. — Я должна все видеть лично! У такого эпичного воссоединения непременно должны быть свидетели! И Денису позвоню!

Феликс

Выжимал из байка максимальную скорость, боясь опоздать. Если менты остановят — сначала лишат прав раз десять, а потом озолотятся на год вперед. Да и пожалуйста! Только бы успеть!

Своего «железного друга» купил, чтобы без проблем добираться до работы, да и вообще в любую точку города. Сейчас, как никогда, рад такому приобретению.

Чем ближе становился зал- тем оглушительнее были удары сердца, отдаваясь болью в висках. Тормоза взвизгнули, оставляя за собой темный след от шин. Спрыгнул с байка, снимая шлем, вынул из багажника букет и замер, тревожно взглядываясь в окна тренажерки. Из зала, смеясь и делясь впечатлениями, высыпала группа подростков, как муравьи, разбегаясь кто куда. Вместе с ними вышла Арина, провожая самбистов после тренировки.

Она повернула голову в мою сторону и наши взгляды встретились. Улыбка медленно сползла с ее лица. Недоверчиво прищурившись, прошлась изящно подведенными глазами по моей фигуре, отметив две расстегнутые пуговицы белоснежной рубашки, мазнув также и по припаркованному за спиной агрегату.

Вместо формы самбо на ней были короткие обтягивающие шорты и топ, открывающий вид на соблазнительный животик. Кажется, моя самбистка стала еще более притягательной, а талию запросто можно обхватить двумя руками.

Это просто издевательство! Я и так семь месяцев жил монахом с нашего первого и последнего раза.

Ее распущенные волосы ласково трепал теплый ветер, шутливо играясь с несколькими окрашенными в рыжий цвет прядками. Чувствуется Лелькино влияние. Ей очень идёт.

С каждым моим шагом, приближающим к ней, Арина внутренне боролась с эмоциями. В ее глазах мелькнула обида, показалась грусть и разочарование, сказалось долгое ожидание…потом проблеск радости от встречи и толика облегчения. Моя девочка! — защемило в груди и я ускорился ей навстречу, мечтая незамедлительно обнять.

Последний шаг и…она стала другой. Гамма противоречивых чувств сменилась решительностью, злостью, где-то ироничностью и, наверно, циничностью, возможно, затесалось и деланное безразличие. Лучше бы накричала или что-нибудь разбила, даже если б об мою голову, чем это спокойствие и хладнокровие.

— Вы сюда? — заговорила первой. Легкая полуулыбка и испепеляющий взгляд.

Словил чувство дежавю. Она задала такой же вопрос, когда я впервые пришел к тренажерке.

— Я к тебе, — прямо смотрел в ее глаза, пытаясь отметить малейшие изменения.

— Как фамильярно, — криво усмехнулась. — Мы знакомы? — «прожигала во мне дыру».

Хочется начать все сначала. С чистого листа, без преследующих на каждом шагу проблем, лжи и недосказанности, без стыда за свое прошлое, хотя его и не перепишешь.

— Отчасти. Кан Феликс, или Феликс Островский, — протянул ей цветы, на которые она даже не взглянула. — Двойное гражданство, — пояснил, наблюдая за ее взлетающей бровью. — Мне почти 31 год. Есть младшая сестренка и родители с чудинкой. Имею высшее образование и хорошооплачиваемую работу.

— Каков молодец! — процедила. — Здесь что забыл?! — наехала. — Какой теперь у тебя интерес? — перестала играть в незнакомцев.

— ТЫ… Все, что мне нужно, и все, что я так страстно желаю — это ты! — сказал искренне.

Арина с минуту гипнотизировала меня тяжелым взглядом, плотно сомкнув губы, после чего скомандовала:

— За мной! — и, круто развернувшись, направилась в зал. Цветы она так и не приняла. От вида ее злой решительности и упрямства по телу пробегает табун мурашек наперегонки с холодком, но от уверенной гордой походки и виляющих бедер напрочь сносит башню и мгновенно бросает в жар. Что же ты делаешь со мной, садистка?!

Поспешил следом, на свою казнь. Быстрее спустит пар-быстрее простит. Так и вспоминается песня Tokio Hotel, в которой девушки берутся за пушки и делают бэнь-бэнь по плохим мальчишкам. Вот черт! Нельзя такое даже представлять! Арина с оружием в руках выглядит еще опаснее и сексуальнее.

Дениса и его патрульной машины не маячило на горизонте. Отлично!

Арина прошла в свой зал, дождавшись, когда войду и я, и прикрыла двери, чтобы нам никто не мешал. Переодеваться она к моему удивлению не стала и меня не заставила, серьезно о чем-то задумавшись у боксерских груш.

— Арин, примешь букет? — сразу ощутил себя идиотом из Холостяка, спрашивающего у девушки «ты примешь мою розу?!».

— Нет, — отрезала вредина.

Разулся у входа и положил цветы на маты, не зная, как же подступиться к моей недотроге.

— Я хочу тебя обнять, — подошел вплотную со спины, не пытаясь дотронуться.

— Мордашка может пострадать! — слегка отодвинулась.

— Как получить твою любовь? — улыбнулся, поняв, что мы снова «играем».

— Должна пролиться твоя кровь, — отозвалась, ничуть меня не удивив.

— Метод убийства выбираешь? — решил помочь любимой в нелегком предприятии.

— Конечно, — кровожадно осклабилась. — Что предполагаешь? Самбо, бокс или без правил?

— А может махач мы отставим? — блеснул лучик надежды, чтобы сразу сдохнуть в зародыше.