Елена Веснина - Превратности судьбы

Костя зашел в кабинет следователя и поздоровался.

— Здравствуйте. Звали?

— Хорошо, что ты пришел. Проходи.

Костя прошел в глубь кабинета и сел к столу.

— Тут меня некоторые факты очень заинтересовали. Я поговорил кое с кем, сопоставил кое-что в свете новой информации. И мне сразу стали ясны твои мотивы.

Костя попытался разыграть непонимание:

— Какие еще мотивы?

Следователь посмотрел на него в упор и медленно сказал:

— Мотивы твоего покушения на жизнь Леши, Константин.

Костя, застыв, посмотрел на следователя и не совсем уверенно спросил:

— А с чего вы взяли, что я покушался на Лешкину жизнь?! Ведь он — мой брат!

— Факты это подтверждают.

— Ах, факты?! Ну так арестуйте меня! Наденьте наручники, посадите в тюрьму, — с вызовом сказал Костя.

— Так и сделаю, когда будет достаточно доказательств, — спокойно пообещал ему следователь.

Костя, видя, что такое поведение не приносит ничего хорошего, начал разыгрывать отчаянье.

— Но я не имею никакого отношения к аварии! Я уже просто не знаю, что и говорить в свою защиту.

— Ты сам даешь повод тебя подозревать! Бегаешь от меня, темнишь.

— Если вы не верите в мою непричастность, обыщите дом, аптеку. Проверьте все мои записи. Вы убедитесь, что ошибаетесь!

Следователь в ответ на эту реплику лишь пожал плечами, а Костя продолжал:

— Честно говоря, я уже устал от этих подозрений. И сам хочу, чтобы вы поскорее нашли виновного. Я даже готов всячески помогать в этом следствию! — решительно подытожил Костя.

Следователь посмотрел на Костю и ничего не ответил.

Таисия не ожидала, что Буравин вернется домой так рано.

— Витя, ты? — удивилась она. — А я не ждала тебя так рано, обед еще не готов.

— Знаю, что не ждала. Катя дома?

— Они с Зосей пошли в теннис играть.

— Отлично.

Буравин направился к выходу из гостиной и дальше, в Катину комнату.

— Витя, ты куда? — семенила за ним Таисия.

— В Катину комнату.

— Зачем? Витя, постой! Что тебе там надо? Буравин решительно зашел в комнату Кати, следом за ним забежала Таисия. Буравин подошел к компьютеру, молча включил его. Испуганная Таисия пыталась его остановить.

— Витя, что ты делаешь? Это — Катин компьютер. Она терпеть не может, когда без нее включают…

Буравин, игнорируя реплику Таисии, открыл список последних файлов. Таисия кинулась к компьютеру, пытаясь оттеснить Буравина.

— Витя, выключи! Мне Катя приказала, чтобы компьютер не трогали! Она там секреты свои писала!

Буравин молча отодвинул Таисию и открыл один из файлов. Вверху документа было крупно написано: «Уважаемый господин Самойлов…» И дальше шел текст анонимки. Буравин пробежал его глазами и медленно повернулся к Таисии. Посмотрев на нее в упор, он показал на экран.

— Что это такое? Таисия отвела взгляд.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — настаивал Буравин.

Таисия не отвечала.

— Ладно. Кстати, на будущее: если набираешь на компьютере текст письма с подленьким содержанием, стирай его после того, как распечатаешь!

Буравин закрыл файл, а потом начал остервенело бить по кнопкам клавиатуры.

— Что ты делаешь? — подбежала к нему Таисия. Буравин повернулся к ней:

— Удаляю эту… эту грязь! Или ты хочешь, чтобы Катя прочитала твои сочинения? Я так и знал, что это ты. Ну, и что? Получила свое? Довольна?! Чего ты хотела добиться этим письмом? — Буравин стоял напротив Таисии и сверлил ее взглядом.

Таисия поджала губы, а потом перешла в наступление.

— Я — твоя жена, и я устала терпеть все это!

— Что это? Объясни, пожалуйста!

— Твои отношения на стороне! Я хотела, чтобы Борис принял меры!

— Какие меры? Что за идиотские анонимки?

— Я была бы идиоткой, если бы молчала. Но я не мебель в твоем доме, а живой человек!

— Это не оправдание!

— Ошибаешься! Моему поступку есть масса оправданий! И первое — мне надоело, что об меня вытирают ноги!

— Хватит ломать комедию! Кто об тебя вытирает ноги?

— Ты и Полина! Кто дал вам право меня мучить?

— Ты сгущаешь краски.

— Хватит врать! Ты врешь даже самому себе!

— Я тебе не вру, Тая! Я тебе всегда все говорил честно!

— Ты делаешь вид, что никто ничего не замечает. Но это не так! У вас обоих есть семьи. И обе эти семьи обмануты!

— Сколько можно повторять, что между мною и Полиной ничего нет! У тебя уже просто какая-то мания!

— Не надо делать из меня полную дуру! Я двадцать лет терплю обман и хочу положить конец этому!

Таисия с вызовом уставилась на Буравина. Он отвел глаза, но потом собрался с мыслями и посмотрел на жену в упор.

— Значит, ты действительно хочешь положить всему конец?

— Да. Хочу.

Размышление Буравина длилось ровно секунду.

— Отлично! Я тоже. Наконец-то мы договорились, — и Буравин порывисто направился к выходу. Встревоженная Таисия побежала за ним.

— Витя! Ты куда? Подожди…

— Отстань.

— Что ты хочешь сделать?

Буравин, не отвечая, вышел из комнаты.

Яков пришел к смотрителю и с порога спросил:

— Ты помнишь наш разговор об инвалиде?

— О том, который с корабля свалился? — уточнил смотритель.

— Да. Очень удачно он упал. Как раз после его падения мои камешки и пропали.

— Было такое предположение… Одного я не могу понять: как инвалид, который чуть не утонул, мог такое провернуть?

— Выяснилось одно обстоятельство: Леша больше не инвалид. Он уже самостоятельно ходит.

— Так быстро выздоровел? — удивился смотритель.

— Разумеется, нет. Напрашивается простой вывод: инвалидности просто не было. Болезнь — это трюк, игра. Чтобы отвести от себя подозрения.

— Вот это да! Вот хитрый гаденыш! И что с ним теперь делать? — потрясенно спросил смотритель.

— Берите его и трясите, пока не расколется.

— До упора?

— Пока не вернет нам наши бриллианты, — кивнул Яков.

Ксюха работала в аппаратной дискотеки, когда к ней забежал взволнованный Женя.

— Ксюша! — с порога радостно крикнул он. Ксюха бросилась к Жене и порывисто обняла его.

— Женька! Я так соскучилась! — воскликнула она. — Я скоро заканчиваю, куда пойдем?

Женя виновато посмотрел на Ксюху и смущенно, с сожалением объяснил:

— Ксюш, я вообще-то попрощаться пришел! Ксюха, не понимая, с удивлением в глазах отстранилась от Жени. Он продолжал:

— Меня восстановили в должности. Я в рейс ухожу.

— Как уходишь? Когда? — разочарованно спросила Ксюха.

— Завтра.

— Завтра? Но… я не хочу с тобой расставаться!

— Я тоже. Но этот рейс для меня очень важен: я первый раз пойду стармехом.