Марина Ночина - Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?

   - У нас всё замечательно, Анастасия Фёдоровна, - обворожительно улыбнулся ботаник, и я отмерзла от кресла. Да, такой улыбкой можно растопить и Северный полюс, что уж говорить о древней библиотекарше, которая заулыбалась в ответ и снова уткнулась в книжку. И что это сейчас было? Откуда улыбка голливудского секс-символа, соблазняющего первую красавицу Вселенной? Только не вяжется милый оскал с... вот этим ботаником.

   - Ну? Мне долго ещё ждать? - стоило ему открыть рот, и всё голливудское волшебство исчезло - на свет снова вылез злобный Дедушка Мороз. Правда, он анти-Клаус и вместо подарков, вручил мне, любимой, чёрный уголёк и сосульку на кончик носа.

   - Долго, - буркнула в ответ и, напустив на себя чрезвычайно занятой вид, уткнулась в монитор.

   Ботаник вздохнул. И ушел. А я победно оскалилась... и с ужасом вцепилась в сидушку кресла, которое почему-то вместе со мной резко отъехало от стола.

   - Эй! - ошарашено возмутилась я, как только до мозга дошло, кто и что сделал. А этот ботаник подставил на место моего кресла обычный стул и вовсю орудовал за компьютером.

   - Эй! - других слов всё равно не было. Мозг ещё не отошел от удивления. И после этого он ботаник? Да Морозов точно хулиган! А под ботаника только маскируется. Ой...

   Быстро прикинув, каковы шансы встретить в этом городе, именно в этом университете, в это время маскирующегося, подобно мне.... И поняла, что шансы вообще-то есть. Но, если я веду себя как полный, абсолютный ботан, то Морозов делает это как-то очень странно.

   - Слушай! - мышка превратилась в мышку-мутанта, встала за спиной парня, упёрла руки в бока и... и всё. Он не обратил на меня внимания. Как, впрочем, и старушка-библиотекарша, настолько увлекшаяся своим чтивом, что не заметившая, как этот гад нечёсаный творит здесь бесчинства! Я попыталась повторить его маневр с отодвиганием стула, но попробуй, сдвинь такую тушу. А у него ещё и преимущество было - у кресла есть колёсики!

   - Слушай, - моими же словами отозвался ботаник. Повернулся в пол-оборота и замучено посмотрел на меня. В прямом смысле замучено. Если не обращать внимания на толстые очки, а заглянуть в глаза (кстати, карего цвета), то можно легко определить, что парень не спал уже пару суток точно. Либо он маньяк и дома не отходит от компьютера с онлайн-играми.

   - Ксения, кажется? - продолжил Морозов.

   - Откуда ты знаешь моё имя? - воинственно воскликнула я и тут же втянула голову в плечи. Анастасия Фёдоровна, следуя выработанному за многие годы инстинкту библиотекаря, среагировала на громкий шум и шикнула на его источник. Пришлось извиняться. А потом и удивляться на такую избирательную выборку этого самого шума. Почему она не среагировала на творимые Морозовым безобразия?

   - Из деканата, откуда ещё, - криво улыбнулся парень и, приподняв очки, потёр переносицу. - Слушай, я очень устал, а мне ещё писать две главы. И если ты не против, займись чем-нибудь другим.

   - Ну, так знай - против! - заявила я и в последний раз попробовала сдвинуть его с места.

   Стул под парнем подломился, задние ножки сложились вперёд, и Морозов, взмахнув руками, полетел назад. Я едва успела отпрыгнуть с места его приземления. Тимофей громко выругался, заставив мои уши покраснеть, и вскочил на ноги быстрее, чем на созданный нами шум отреагировала хозяйка библиотеки. А когда отреагировала, мне захотелось саморучно придушить гадкого ботаника. Нет бы отругать и отправить нарушителя спокойствия в деканат! Анастасия Фёдоровна начала его жалеть! Я тихо стояла в сторонке и пыталась не выпускать пар, а он так и пёр из ушей. Пришлось почувствовать себя паровозом. Причём, сверхскоростным экспрессом. Потому что стоило увидеть перекошенное лицо парня, его треснувшие очки и полный злобы и обещания медленной смерти взгляд, меня как ветром сдуло. Сначала из библиотеки, потом из университета. Скорый поезд "Оксана Родионова" мчался напролом в то единственное место, где никто меня не выдаст этому монстру. В свою новенькую, ещё пахнущую краской и почему-то хвоей, квартирку. Нет, ну правда: у него что, дома нет своего компьютера и интернета? Почему надо было мешать мне? И уж тем более я не виновата в поломке стула.

   Тимофей стоял у окна и всё ещё смотрел на длинную аллею, по которой десять минут назад убегала эта несносная девчонка. Кажется, она его преследовала. Зря в тот день Макс решил пошутить. Прошлое, вообще, трудно исправить. Кому, как не ему, этого не знать?

   - Тимочка, точно всё в порядке? - заботливо поинтересовалась старая библиотекарша. Тимофею захотелось высказать всё, начиная от её навязчивой заботы, заканчивая этим самым "Тимочкой", от которого сводило зубы, но он промолчал. Кивнул сам себе, отвернулся от окна и навесил свою отработанную годами улыбку хорошего мальчика.

   - Всё хорошо, - заверил он старушку. - А стул я вам почину.

   - Ой! Да что ты! - отмахнулась женщина. - Я Лёнечку попрошу, он ещё десяток таких принесёт из подвала. А ты не переживай. И девочку эту не обижай.

   Тимофей кивнул и снова повернулся к окну. Старушка ещё несколько минут потопталась за его спиной, но, видимо, поняв, что более внимания ей не уделят, ушла. "Наверное, пошла просить Лёнечку", - про себя усмехнулся Тимофей. Учитывая, что этот Лёнечка - заслуженный декан юридического факультета, то...

   Тимофей улыбнулся и потёр ушибленный локоть. Не ожидал он от девчонки такой подлянки и в первый момент хотел придушить, но она успела убежать раньше. Выходит, что не зря так напрягалась. Да и бегает она неплохо. Так улепетывала по аллее - только пятки сверкали! С другой стороны, разве смог бы он ударить девушку?Друга - куда ни шло.... Того же Макса - с этим хреновым шутником они вместе едва ли не с пеленок. А теперь ему, Тимофею, приходиться постоянно терпеть общество этой серой забитой мышки, которая временами....

   - И всё-таки я тебя видел, - задумчиво произнес Тим, постукивая пальцем по оконной раме.

   В том, что первого сентября именно Оксана выбежала под его прикрытием из столовки, сомневаться не приходилось. Парень видел всю сцену целиком и, наверное, сам подставился, чтобы защитить серую мышку. Мелочь, но тогда она показалась ему несчастной, а Тимофей никогда не знал, что делать с несчастными девушками. Но в тот раз Морозов сделал это специально....

   Да и подсознание настойчиво твердило: было ещё что-то... кроме. Но что конкретно - Тимофей никак не мог вспомнить.