Софи Кинселла - Шопоголик и бэби

Мистика какая-то! Мысли мои прочел, что ли?

Да нет, не может быть. Наверное, я уже делилась с ним карибскими фантазиями.

– Послушай, милая, – говорит Люк и садится, – лет через пять мы подумаем об этом серьезно. Если все пойдет по плану, к тому времени у нас будет уйма возможностей. А пока придется жить в центре Лондона.

– Тогда что же нам делать? – Я раздраженно пробегаю взглядом страницу с барбадосской недвижимостью. – Ведь на лондонском рынке ни единого стоящего предложения. А скоро Рождество, нас выставят на улицу, и будем мы скитаться – бесприютные, с младенцем, давиться бесплатным супом…

– Бекки, – вскинув руку, перебивает меня Люк, – супа не будет!

Он открывает свою почту, находит приложение к письму и жмет кнопку печати. Секунда – и пробуждается принтер.

– Что там? – любопытствую я. – Что ты делаешь?

– Сейчас. – Люк собирает распечатки и протягивает мне. – Джайлс поэтому и звонил. На случай, если мы «еще не передумали насчет Лондона», как он выразился. Предложение только что поступило, дом совсем рядом, за углом. На Деламейн-роуд. Но решать надо быстро.

Я просматриваю первую страницу:

«Элегантный семейный дом… идеален для приема гостей… просторный холл… великолепная, роскошная кухня…»

Ого. Поневоле заинтересуешься.

«Сад с игровой зоной, обустроенной по проекту ландшафтного дизайнера… шесть спален… гардеробная со стенным шкафом для обуви…»

У меня захватывает дух. Стенной шкаф для обуви! Это же просто другое название для…

– Даже «обувная гардеробная» есть. – Люк смотрит на меня с усмешкой. – Джайлс этому особенно рад. Может, сходим и посмотрим?

Я в восторге от этого дома! И не только из-за обувной гардеробной. Перечитываю описание – и прямо вижу, как мы с Люком живем в новом прекрасном доме. Принимаем душ в бескаркасной кабинке «Рейнджет», облицованной известняком… варим кофе в кухне «Балтхауп», оборудованной по последнему слову техники… а потом, может быть, гуляем по уединенному, обращенному на запад саду среди великолепных взрослых экземпляров разнообразных кустарниковых растений. Не знаю, что это такое, но как звучит!

В тот же день мы пешком идем по зеленой Мейда-Вейл осматривать наш будущий дом. В руке я судорожно сжимаю листок с описанием, но мне он без надобности: я заучила его наизусть.

– Двадцать четвертый… Двадцать шестой… – Люк щурится, вглядываясь в номера домов, мимо которых мы проходим. – Наверное, он на другой стороне.

– Вот он! – Я застываю как вкопанная и смотрю на противоположную сторону улицы. – «Впечатляющий портик с колоннами, двустворчатыми дверями и стильным веерообразным окном над ними»! Какая красота! Идем скорее!

Я уже готова бежать через улицу, но Люк удерживает меня за руку:

– Бекки, сначала выслушай меня.

– Ну что еще? – Я пытаюсь высвободить руку, рвусь, как пес с поводка. – Что такое?

– Давай вести себя сдержанно, ладно? Просто попридержим восторг, и все. Первое правило любой сделки гласит: выглядеть надо так, будто ты в любой момент можешь уйти не оглядываясь.

– А-а… – Я перестаю вырываться. – Хорошо.

Сдержанность. Это по мне, это я умею.

Но когда мы приближаемся к парадной двери, мое сердце дико колотится. Это наш дом, я сразу его узнала!

– Суперская дверь! – восклицаю я, нажимая на кнопку звонка. – Такая лакированная!

– Бекки… не забывай: никаких эмоций, – предостерегает Люк. – Делай вид, будто ты и не такое видала.

– Ах да, точно.

Едва я успеваю напустить на себя бесстрастный вид, как дверь открывается.

За дверью, на полу, выложенном черно-белой мраморной плиткой, стоит тоненькая женщина лет сорока. На ней белые джинсы «Дольче и Габбана» и топик в повседневном стиле, который – я-то знаю! – обошелся ей не меньше чем в пятьсот фунтов. И кольцо с большущим бриллиантом – непонятно, как она вообще поднимает руку с такой тяжестью.

– Привет, – произносит она томно, но с акцентом под простецкий. – Вы по поводу дома?

– Да! – Эх, слишком поторопилась с ответом. – То есть… вообще-то да. – Я старательно подражаю невозмутимой незнакомке. – Пожалуй, мы не прочь его осмотреть.

– Я Фабиа Паскали.

Рукопожатие у хозяйки влажное и какое-то ватное.

– Бекки Брэндон. А это мой муж Люк.

– Прошу, проходите.

Мы следуем за ней, нас провожает гулкое эхо шагов, а я оглядываюсь по сторонам и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ахнуть. Холл необозримый. Изогнутая лестница похожа на голливудскую декорацию. Живо представляю, как медленно шествую по ней в потрясающем вечернем туалете, а восхищенный Люк ждет меня у подножия.

– Здесь проводили фотосессии, – говорит Фабиа, указывая на лестницу. – Мрамор привезен из Италии, люстра – антикварное муранское стекло. Входит в стоимость дома.

Вижу, Фабиа ждет моей реакции.

– Недурно, – замечает Люк. – А как тебе, Бекки?

Поменьше эмоций. Надо вести себя сдержанно.

– Да, ничего, – соглашаюсь я, зевая. – Можно посмотреть кухню?

Кухня изумительна, как и все остальное. Широченная барная стойка, стеклянная крыша, вся-вся техника, известная человечеству. Из последних сил стараюсь удержать отвисающую челюсть, а Фабиа перечисляет экспонаты:

– Печь индукционная с духовкой… встроенная варочная панель… вращающиеся многоярусные разделочные поверхности…

– Неплохо. – Небрежно, со скучающим видом я провожу ладонью по гранитной столешнице. – А встроенной электроформовки для суши нет?

– Есть, конечно, – отвечает Фабиа таким тоном, будто без этой штуковины и жить нельзя.

Даже электроформовка для суши у них есть!

Господи, это не кухня, а выставочный образец. И терраса, летняя кухня в пристройке и помещение для барбекю тоже. И гостиная со стеллажами от Дэвида Линли. Мы поднимаемся вслед за Фабией на второй этаж, а мне уже почти невмоготу держать в себе восторги.

– Вот гардеробная… – Фабиа приглашает нас в небольшую комнату, вдоль стен которой выстроились ореховые шкафы. – А этот стенной шкаф для обуви мне делали на заказ… – Она распахивает дверь, и мы входим в него. Ой, не могу больше. Куда ни глянь, всюду бесконечные ряды туфель, расставленных на чистеньких, обтянутых замшей полочках. «Лубутены»… «бланики»…

– Фантастика! – выпаливаю я. – И размер у меня такой же, и вообще! Значит, здесь и… (Люк осаживает меня предостерегающим взглядом.) То есть я хотела сказать… да, – я равнодушно пожимаю плечами. – Смотрится неплохо, пожалуй.

– У вас есть дети? – Мы выходим из гардеробной, Фабиа смотрит на мой живот.

– В декабре ждем первенца.

– А мои учатся в пансионе. – Фабиа срывает с руки пластырь «Никоретте», хмурится и бросает его в мусорное ведро. Затем достает из кармана джинсов пачку легких «Мальборо». – Теперь у них другие комнаты, но детские в прежнем виде. Можете осмотреть их, если хотите, – она щелкает зажигалкой и выпускает облачко дыма.