Коринн Майклс - Утешение

Его слова согревают меня и одновременно приводят в ярость.

— Мне не нужна защита.

— Натали, — говорит он нежно. — Я знаю, что ты сильная, малышка. Я знаю, что ты не нуждаешься в защите, но мне это нужно. Мне нужно знать, что ты найдешь того, кто будет рядом с тобой.

— Я, правда, не хочу говорить об этом.

Он прижимает меня обратно к своей груди.

— Я знаю, но я не хочу уезжать, не услышав этого.

— Тогда не уезжай.

Из его груди вырывается смешок. Мы оба знаем, это смешно, потому что у него нет выбора, и он точно никогда не «соскочит».

— Хорошо, — говорю я неохотно. — Я обещаю.

Надеюсь, что это — обещание, которое я могу нарушить.

Слеза катится по щеке, и потребность покинуть этот дом перекрывает потребность дышать. Я вскакиваю со своего стула и направляюсь на террасу. Я мечтаю о том, чтобы забыть все это. Он говорил мне о мужестве и храбрости; он говорил о надежде на то, что если он умрет, это будет ради чего-то. Чувствуется, что это все было ради чего-то.

Я начинаю идти по пляжу, вода прибывает и покрывает мои ступни. Ветер дует, и я закрываю глаза. Я чувствую, как меня заливает. Я стою в накатывающих волнах и пытаюсь почувствовать его.

— Аарон, я скучаю по тебе, — шепчу я ветру. — Я ненавижу то, что ты оставил меня. Мне хочется, чтобы ты видел, каким стал для меня каждый день. Наша дочь становится такой большой. Ты мне нужен. Ты нужен ей, — еще больше слез катятся по моим щекам, и я молюсь своему мужу. — Ты заставил меня дать это обещание. Обещание, которое я не могу выполнить.

— Эй, — глубокий сильный голос нежно зовет меня. — Ли… ты в порядке?

Я поворачиваюсь, и Лиам делает шаг вперед.

— Да, я в порядке, — отвечаю я и вытираю под глазами.

Он подходит ближе, заслоняя собой солнце.

— Я видел, как ты выбежала и потом не отвечала, когда я звал тебя.

Моя защита пала, я стала уязвимой. Я знаю, что он все видит.

— Я в по…

— Не говори «в порядке». Ты не в порядке. Ты плачешь. Ты лгала долгое время, поэтому не делай этого сейчас. Иди сюда, — говорит он и делает шаг вперед, раскрывая объятия.

Я иду к нему и врезаюсь в его грудь. Крепкие руки обвивают меня, как лоза. Смесь эмоций обрушивается на меня, и я всхлипываю в его руках.

— Почему ему пришлось уйти? Почему он не мог остаться дома? Я ненавижу это! Я так одинока. Я хочу, чтобы он был здесь, — выкрикиваю я и сжимаю пальцами его футболку. — Он так сильно нужен мне! Я так сильно по нему скучаю, что мне больно дышать, — я прижимаюсь к Лиаму ближе. — Господи! Это несправедливо!

— Да. Несправедливо, — говорит он и водит рукой вверх и вниз по моей спине.

— Но он ушел, и сейчас я проживаю каждый день, желая, чтобы он не садился в тот чертов самолет. Он ушел! Он не должен был умереть, — мои колени начинают дрожать, и Лиам поддерживает меня.

— Ты сильная, Ли, — я поднимаю глаза, и его взгляд говорит о многом. — Но не держи в себе эту тяжесть.

Его слова окружают меня, и я знаю, что это правда. Я сильная. Но есть часть меня, которая не так сильна. Я никогда не хотела бы почувствовать эту боль снова. Я построила крепость вокруг, потому что должна защитить себя и свою дочь. Я понимаю, где сейчас нахожусь: в его объятиях, плача в океан.

— Я разбита. Мне жаль.

— Натали, черт возьми, прекрати повторять, что тебе чертовски жаль. Ты плакала вообще с тех пор, как его не стало? Ты вообще позволила себе скорбеть?

Я делаю шаг назад, и он хватает меня за запястье. Мои глаза остаются опущенными, пока я пытаюсь собрать все силы, которые у меня есть.

— Да, я скорбела, — я смотрю на него и делаю глубокий очистительный вздох. — Что хорошего от слез? Он мертв. Он никогда не вернется домой. У меня есть дочь, дом, ипотека и тонна всякого другого дерьма, о котором нужно беспокоиться, — слова вырываются неконтролируемо. — Ты должен будешь пойти на свое задание и избежать того дерьма, что бьет меня по лицу каждый день. Я одна, Лиам. Он ушел, и все, что у меня есть, это свернутый флаг и пожизненная сердечная боль. Поэтому, да, я скорбела.

Лиам отпускает мои руки и выходит из воды.

— Ты думаешь, задания — это спасение? Когда идем на задание, мы все помним мужчину, которого потеряли. Мы смотрим вокруг и знаем, что в самолете может быть на одного человека меньше. Что там действительно на одного человека меньше. Я знаю шансы и живу этим. Я ненавижу то, что у тебя есть флаг над каминной полкой, и отдал бы все, чтобы поменяться местами с Аароном.

Я делаю шаг к нему и закрываю глаза. Я знаю, что они чувствуют по отношению друг к другу. Они доверяют друг другу больше, чем жена доверяет мужу. Так много ночей мы с Аароном провели, болтая о том, как он схватил бы пулю за любого из них. Я помню, как злилась и кричала на то, каким глупым он был. Как он хотел умереть за любого из них, и как это повлияло бы на меня. Тогда он поцеловал меня и сказал, что все так и было бы.

— Я думаю, Аарон хотел, чтобы так и было.

Лиам поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Я вижу того мужчину, которым он является. Мужчину, который занял бы его место, но не может. Поэтому он здесь. Ради меня. Каждый день Лиам здесь. Он помогает мне, заставляет меня смеяться и улыбаться. Заботится о нас.

— Чего он хотел? — спрашивает Лиам в замешательстве. Его руки сжимаются. Я делаю шаг вперед и отдаю ему тот комфорт, который он давал мне.

— Хотел умереть так. Ради чего-то или кого-то. Если бы Марк или Джексон погибли на той миссии, он бы ненавидел себя. Он бы захотел быть на их месте. Он всегда хотел умереть в лучах славы. Умереть ради причины. Только я не знаю эту чертову причину.

— Я бы тоже. Я бы с радостью поменялся с ним местами. У него было ради кого жить — ты и Арабелла, — Лиам хватает меня и прижимает ближе. — Ты будешь в порядке?

У меня действительно есть Арабелла, и целая жизнь впереди. Я заслуживаю того, чтобы быть счастливой. Пора начать жить.

Я поднимаю взгляд и коротко киваю.

— Думаю, что буду.

— Я тоже так думаю.

— Тук-тук! — я слышу, как зовет Ринель, открывая мою дверь.

— Как дела, моя милая? — спрашиваю я, и мой голос излучает восторг.

— Ты ужасно веселая этим утром, — она смотрит на меня скептически.

С этого дня я смотрю на все по-новому. Я могу продолжать быть грустной и депрессивной. Могу помнить Аарона, как человека, которым он был. Мужем, моряком и героем, а не мучеником, которого я из него пыталась сделать. Через несколько дней я возвращаюсь к работе. У меня прекрасная поддержка. Пора делать крошечные шаги.