Елена Квашнина - А у нас во дворе (СИ)

   - А что рассказывать? - вызывающе откликнулась Лаврова.

   Нормальная реакция на неосознанное хамство старшего по званию и возрасту. Лично я "Пизанскую башню" не осудила. Полагаю, весь класс молча встал на её сторону.

   - Во-первых, встань, когда разговариваешь с учителем, во-вторых, разговаривать должно более вежливо, - терпеливо и занудливо пояснила баба Лена. Где она устаревшие словечки выкапывает? Должно - с ударением на первое "о", а не как принято - на второе. Вот старомодина.

   - Я не знаю, что нужно рассказать, - Лаврова пошла в атаку, использовав особые интонации. - Зовут меня Таня. Фамилия - Лаврова. Остальное - личная информация, имею право её не озвучивать.

   У бабы Лены аж очки дыбом встали, с такой уверенностью ученика она до сих пор не сталкивалась. Она внимательно посмотрела на "Пизанскую башню" и передумала с ней ругаться. Времена наступали непонятные. Свяжешься с наглой девицей и сама потом виноватой останешься. Сейчас всё общество гуртом на учителей набросилось. В газетах, по телику - сплошная критика школьных порядков, вопли о необходимости срочных реформ. Баба Лена предпочла выкрутиться.

   - Да-а-а, немного ты о себе можешь рассказать. Ну, садись. Начнём урок. Запишите тему: "Роль маятника в часах. Автоколебания". Пишите, чего вы ждёте?

   Я воспользовалась моментом и незаметно раскрыла под партой чудесную книгу, которую дядя Коля Пономарёв одолжил всего на три дня, - "Поющие в терновнике". Как раз ночью добралась до грехопадения отца Ральфа и заснула на самом интересном месте. Мне не терпелось продолжить чтение.

   Воронин, все школьные годы просидевший со мной за одной партой, сначала пытался косить взглядом в книгу, которую я держала на коленях. Потом заскучал, стал прислушиваться к тем, кто отвечал у доски, прикольно комментировал ответы бедолаг. Потом опять заскучал. Толкнул локтем в бок.

   - Слав, отстань!

   - Эгоистка! Сама развлекаешься, а о ближнем своём не думаешь.

   - Отстань, бездельник, - я с головой ушла в книжную любовь, видя в главных героях себя и Логинова.

   - Если ты меня не развлечёшь, - пригрозил Славка шёпотом, - я сам развлекаться начну. Например, гладить тебе коленки. Они у тебя стали неприлично красивыми.

   И он плюхнул растопыренную пятерню через книгу прямо на моё колено.

   - Псих озабоченный, - шёпотом же взвыла я. Имела веские причины так его обозвать. Не коленки у меня стали неприлично красивыми, а друг неприлично озабоченным. За летние каникулы, во время которых мы не виделись, - Воронин отдыхал в Болгарии почти три месяца, - Славка сильно изменился. Вырос, обогнав меня на полголовы, раздался в плечах и сексуально озаботился. Протягивал шаловливые ручонки к любой девушке вне зависимости от её внешних данных. Подцепил у кого-то дурное присловье, что нет некрасивых женщин, есть "мало водки". Пижон и позёр. В конце августа у нас случилась безобразная сцена. Я смотрела у него дома видак, ему, то бишь Славке, отчего-то померещилось, что старая дружба обязательно должна перерасти в приятный секс. Схлопотал, мало не показалось. С трудом выклянчил прощение, но периодически, вроде бы в шутку, домогался. Я отсылала его к этим... как их теперь называли? К путанам.

   - "Морской бой" подойдёт?

   - Годится, - согласился Воронин. Выдрал из своей тетрадки два листочка. Пришлось захлопнуть книгу. Раскатаю его по-быстрому, он проигрывать не любит, отстанет.

   Славка выдержал проигрыш целых трёх партий, после чего я благополучно вернулась к "Поющим". А ему заняться было нечем, он полез в свой крутой забугорный рюкзачок, достал детскую игрушку-шарманку и начал потихоньку крутить ручку, рассчитывая на ровный гул в классе. Вряд ли баба Лена за этим гулом услышит звучание шарманки.

   Класс, - это вам не баба Лена, - краем чьего-то уха уловил слабые звуки, начал прислушиваться, затихать. В наступающей тишине негромкое треньканье звучало отчётливо и долетело таки до слуха Алонкиной.

   - Рудакова, прекрати петь!

   - Я не пою, Елена Георгиевна.

   - Ну, я же слышала!

   - Я не пою! - возмутилась я с чистой совестью. У меня старые счёты с бабой Леной. Она ко мне три года придирается, стремится вернуть на путь истинный без особого моего на то желания.

   - Садись!

   Села, конечно. Толкнула Славку в бок, дескать, завязывай, не подставляй, и опять носом в книгу уткнулась. Славка, вредина, нашёл относительно приемлемое для себя решение. С моей точки зрения, весьма сомнительное. Ха! Сунул голову в парту, - они у нас старые, с довольно широкими внутренними отделениями для учебников, - сунул туда же руки, немыслимо изогнувшись, и снова затренькал. Думал, прокатит.

   - Рудакова! Ты опять?!

   - Да не пою же я!

   - А где Воронин? В начале урока я его видела.

   Все с интересом повернулись к нашей парте, последней в ряду у окна, захихикали. Я щипнула Воронина за бок, мол, шухер, опасность. Мои щипки Славка воспринимал правильно, но распрямиться не мог. У него голова в парте застряла.

   И ничего удивительного. Славка от природы зверски лопоухий. Сейчас разрешили с длинными волосами в школу ходить. Не вовсе патлатыми, а так, чтобы уши прикрывало. Славка, разумеется, воспользовался, отрастил шевелюру, прикрыл свои локаторы. И стал выглядеть намного привлекательней. Но материальный мир визуальными эффектами не обмануть. Влезть в парту головой уши Славке позволили, а вот вылезти... растопырились между верхней крышкой и полкой - ни туда, ни сюда.

   Пока я помогала Воронину вызволять его непутёвую башку, класс радостно гоготал. Баба Лена с каменным лицом наблюдала. А куда ей деваться? Кричать, топать ногами, ломать об нас указку? Бесполезно. Писать гневные замечания в дневники? Дневники почти всем классом, за исключением отдельно взятых ботаников, второй год приносились в школу эпизодически.

   - Рудакова! Воронин! Стоит вас вместе посадить, как вы попросту срываете урок!

   Вот уж неправда ваша, тётенька, сказал бы незабвенный Ваня Солнцев, сын полка. Мы вместе сидели уже десятый год, пересаживать не имело смысла, через пару дней опять рядом оказывались. И далеко не на каждом уроке развлекались. Но я промолчала. Оно надо, специально очередной скандал раздувать?

   - Марш за дверь!

   - Мы не хотели, - упёрся Славка.

   Баба Лена не имела права выгонять нас с урока. Недавно этот клёвый трюк запретили учителям окончательно и бесповоротно. Жаль, поскольку иногда он бывал удивительно на руку. Ученикам, разумеется. Раньше, пока не свалил в ПТУ, Лёня Фролов частенько добивался, чтоб его выгнали с урока, и тратил свободное время по собственному разумению. Не один Фролов, находились кроме него любители. Я дёрнула Славку за рукав его моднючего вельветового пиджака. До звонка оставалось десять минут, которые приятнее провести за дверью.