Савански Анна - Английский сад. Книга 1. Виктор.

- Тихо! – они все замолчали, когда услышали голос миссис Шин. Эта старая дева всегда была строгая, никогда не прощающая ошибок.

Пролетали дни за учениями, и проказами, за праздниками и не скучными вечерами, поэтому не хотелось возвращаться в Хомсбери к родителям.

- Я буду врачом, - впервые сказал это Виктор, они с друзьями сидели во внутреннем дворике на скамейке перед церковью.

- Твой же отец промышленник, - возразил Гарольд, он был тощим с бледным лицом, на котором сияли черные глаза, оттененные такими же темными кудрявыми волосами.

- Ну, и что пусть Руфус занимается всем этим, - пылко ответил Виктор.

- Я тоже хочу быть врачом, - вторил ему Артур.

- О, рябят, прям клуб врачей, - Джерад был же напротив низкорослым с пухлыми щеками, янтарными узкими глазами, и непослушными каштановыми волосами.

- Ты хочешь стать врачом? – спросили остальные хором.

- Да.

В воскресенье, когда им было разрешено выйти за пределы «Терновника», они набрели на большой камень, где высекли свою клятву обязательно стать врачами. Виктор знал, что когда-нибудь в его жизни будет все по-другому. Он учил языки и увлекался все больше биологией, он читал все научные статьи, которые выходили, не смотря на то, что не всегда понимал о чем они, и, не смотря на то, что многие из них осуждало консервативное общество или церковь. Виктор и его друзья восхищались Дарвином и его теориями, они, как губки впитывали все новое в себя. Потому что, именно они были двигателями будущего страны, они творцы, и им доведется пережить весь триумф и всю трагедию двадцатого века.

Пансион еще больше отдалил Виктора от семьи, и еще больше дал ему право верить, что может быть он действительно «освещен звездами», и тогда он станет тем, кем хотел быть, в этом он еще больше убедился, когда получил письмо от Марии:

Дорогой братик,

Жизнь в Хомсбери без тебя стала серой и пресной. Мама постоянно кричит на меня, я жду не дождусь, когда тоже уехал в пансион, подальше отсюда. Вчера Руфус разбил старинную вазу, что стоит в папином кабинете, и, конечно же, она обвинила в этом меня, назвав глупой девчонкой. Я не могла плакать.

А на днях, я слышала, как она внушала Руфусу, что лишит тебя всего когда-нибудь, и что он получит все, а меня обещала глупой Анне отдать замуж за самодура. Она сошла с ума, братик.Это ужасно.

Я очень рада, что у тебя там все получается, но жизнь здесь не выносима. Пиши мне чаще.

Твоя любимая сестра Мария.

Он еще больше укрепился в мысли, что мать его не любит, а отец не хочет поддержать его, чтобы не ссориться с женой. Все было слишком запутано.

- Виктор, ты спишь? – спросил Артур, как-то ночью.

- Нет…

- Ты скучаешь по дому? – Артур скучал только по отцу и своему дому.

- Нет, я не хочу домой, - зло прошептал он.

- Я тебя понимаю, - ответил подбадривающим голосом Артур.

- Только Мария и аромат трав меня зовут, - странные пожелания для семилетнего мальчика.

В ту ночь он уснул, с ужасом ожидая, что завтра он покинет это волшебное место, а через несколько дней окажется дома, там, где он не хочет быть.

Ах, милый дом, ах, какой же ты чужой…

₪

Январь – май 1904.

О, счастье! Она вырвалась из дома, как же она была рада этому. Ей уже было семь лет, но она давно в глубине души считала себя взрослее. Ее радость не сникла даже тогда, когда она поняла, что приехала в закрытую строгую школу. «Лучше здесь, чем дома», - думала она, каждый раз смотря на закат. Дом в последние месяцы, казался адом, особенно после того, как его покинул Виктор. Мария даже временами завидовала ему, но каждый раз признавала, что она совсем не права.

Прошлая весна была мрачной для нее. С новым днем она все больше осознавала, что Каролина, ее собственная мать, просто ненавидит ее. Руфус, избалованный мальчишка, делал всегда то, что хотел, и как-то вырвавшись из-под присмотра, он побежал в лес, Мария догнала его, но он, упал и растянул ногу. Мать обвинила ее в том, что она сама его там увела, и из-за ее глупости он и упал, как же зла была тогда Мария. Она зло посмотрела на мать, с гневом произнося:

- Я ненавижу тебя, - она впервые проявила темные стороны своего характера, показывая себя не с лучшей стороны. Каролина с того же дня начала внушать мужу, что Марию нужно держать в строгости. Тогда-то впервые ее муж и занял ее сторону, Каролина только ощущала вкус своего будущего триумфа, так совсем скоро ее муж увидит все темные стороны их старших детей.

Фелисите видела, как она замкнулась в себе, Мария открытая всегда жизнерадостная девочка, предпочла держать все свои эмоции внутри себя, даже не пытаясь их, выпусти наружу. При встречах на вопрос, как у тебя дела, Мария просто мило улыбалась, и отвечала, нормально. Фелисите говорила об этом сыну, но сын, словно не слышал ее, мотивируя все тем, что Марию давно пора поставить на место. Знал бы Эдвард, что в будущем взбалмошность станет основной чертой девушек семьи Хомс, и никто это не будет считать скверной чертой, а наоборот будет называть это – непрошибаемостью.

Марию охватил восторг, когда из окон их комнаты она увидела экипаж, увидев, что на лето приехал Виктор. Ну, наконец-то, кроме вечно ноющего Руфуса, с ней будет жить ее любимый братик, она больше не могла выносить его общество, как он ломал ее фарфоровых кукол и в этом обвиняли ее, как он раскидывал ее вещи и ее называли неряхой.

- Виктор, - крикнула она в распахнутое окно, - О, Виктор, - она выпрыгнула из окна, не боясь сломать ногу или руку, - Виктор, - она с визгом кинулась к нему, не слыша упреков их гувернантки миссис Кедр.

- Мария, как я рад, - он обнял ее.

В то лето они, как оголтелые носились по полям и лесам, бегали на их любимое озеро. Плавали, не боясь утонуть, и допоздна сидели на песчаным берегу, заросшим камышами, смотря на небо, вдыхая аромат костра и тины. То лето было волшебным, как и любое другое лето в Ирландии. Они навсегда запомнили ароматы их детства, их земли, и ее даров. По ночам они вдвоем сбегали в поле, где рос их любимый вековой дуб, они забирались на него в их домик, построенный кем-то еще до них, и часами изучали звезды, не умолкая, рассказывая друг другу истории из прочитанных книжек. Днем бегали, и зеленая трава ласкала их обнаженные ноги, зная, что их будут ругать за израненные и грязные ноги. Но их мало, что могло остановить, лишь только заканчивали сыпать на них упреками, они сразу же переглядывались, и весело смеясь, снова бежали по просторным комнатам на улицу. Когда лили дожди, они забирались в одну из заброшенных комнат, и там читали книжки, а если дождь настигал их в пути, то их домик на старом дубе всегда ждал их.