Диана Морьентес - Эволюция чувств

Но классная руководительница продиктовала расписание уроков на завтра и сообщила, что по пятницам будет два урока физики подряд, и вести ее снова будет… Максим Викторович. Девчонки начали оживленно переглядываться и ликующе шептаться, а Наташе стало мучительно жарко. Она готова была прыгать от радости, судьба вновь дарит ей шанс! И вдруг вспомнила о Карене. А что, если он, и правда, расскажет? А еще вспомнила о том, что Максим Викторович ее не любит.

Выходя из школы, она даже жалела, что знакома с Кареном, с Максимом Викторовичем, с Таней Смольченко и еще сотней других людей. И заподозрила, что людям вообще доверять нельзя, что они приносят только несчастье… Она шла вниз по лестнице, опустив голову, и ни о чем не хотела думать. Как когда-то ни о чем, кроме глаз Максима Викторовича, так и сейчас — ни о чем, кроме них же.

Солнце. Сочи — это просто рай: если выйти из школы и идти прямо, то шагаешь по великолепной тенистой вечнозеленой, хоть и лиственной, аллее под названием «Цветной бульвар». Это такой прогулочный парк длиной во всю улицу, и он, действительно, был цветным. Многочисленные клумбы. Огромные платаны с толстыми стволами тянутся к солнцу и на самом верху срастаются пышными, солнценепробиваемыми кронами. Над этим зеленым куполом нависает небо, которое из-за зелени вокруг кажется совершенно синим. И тут, под этими деревьями и небом, стоит Карен. Наташа остановилась, как вкопанная. Он подошел к ней.

— Ты домой?

— Да, — тихо ответила Наташа, еще не опомнившись.

— Отлично. Я с тобой.

— Ну, нет! — девушка резко развернулась и быстрым шагом направилась назад в школу: она знала, что охранники не пускают туда посторонних. Карен побежал за ней.

Андрей, высокий мужчина в камуфляже, схватил чужого за руку.

— Молодой человек, Вы здесь учитесь?

— Нет, но это моя девушка… — Карен кивнул в сторону Наташи.

— Свою девушку, будьте добры, подождите на улице.

Карен послушно вышел. Андрей повернулся к Наташе.

— Что же ты, девушка, от своего друга убегаешь?

— Да никакой он мне не друг! — запротестовала она. — Я ясно ему объяснила, что не хочу с ним иметь ничего общего. А он этого не понимает.

Андрей обдумывал ситуацию и попутно выяснял:

— Как тебя зовут?

— Наташа.

— И что ты собираешься теперь делать, Наташа?

— Да домой надо идти, а он здесь стоит.

— Ну, и что? Идите вместе. Объясни ему еще раз, и он больше не будет тебя преследовать, — нашел мудрое решение охранник.

— Вы не понимаете… — возразила девушка. — Он заставляет меня целоваться с ним и уже начинает требовать большего. Я отказываюсь, и он меня бьет. Не очень больно, но синяки остаются…

— А твои родители знают?

— Нет. Я никому не говорила об этом, но теперь… Я его боюсь.

— Ты далеко живешь?

— Да нет, минут семь-восемь.

— Давай, я тебя провожу. Саня, — обернулся Андрей на второго охранника, — я минут на пятнадцать исчезну. Побудь за главного!

По дороге они так разговорились, что Наташа забыла о Карене, который, увидев ее с охранником, решил пока оставить ее в покое на некоторое время.

Наташа узнала, что Андрей был женат, у него есть десятилетний сын Ромка, который живет со своей матерью. И еще узнала, что он близкий друг Максима Викторовича… Так вот, почему они прощались за руку на крыльце в день субботника! Столько радостных новостей в одно мгновение!

Наташа не понимала, почему она не рада тому, что человек, которого она любит, снова работает в их школе. То ли до сих пор не верила в это, то ли боялась нарваться на отказ и страдать. Она медленно поднималась по ступенькам родной школы, улыбнулась своей лучшей улыбкой обаятельному большому охраннику Андрею. Этот тридцатидвухлетний мужчина ей очень нравится, к тому же он лучший друг Максима Викторовича, а значит, и ее тоже. Они уже перешли на «ты», охранник сам предложил это. Он очень открытый и общительный человек с классным чувством юмора, и ученики его чрезвычайно любят, особенно малышня. Каждый день в прошлом году, когда Наташа уходила домой после уроков, Андрея окружала стайка ребятишек.

Андрей приложил руку к сердцу и с шутливым воодушевлением произнес:

— Наталья, ты сегодня великолепна! Я рад, что после трех дней учебы ты еще так потрясающе выглядишь!

— Спасибо, Андрей. Смотри, не перехвали меня, а то…

Наташа не успела договорить — в школу вошел молодой физик. Он обменялся с Андреем дружеским рукопожатием и поздоровался с Наташей.

— Андрюха, ты опять девушек клеишь? — подколол он охранника. И обратился к Наташе: — Если в позапрошлом году был седьмой «Б», то сейчас девятый «Б». Я не ошибаюсь?

Наташа как-то совсем растерялась от его взгляда.

— Нет… Да… Ну, в смысле, не ошибаетесь, девятый «Б», — Наташа позорно робела.

— У вас сейчас физика, не опаздывай.

Соскучилась. Волновалась, ее трясло, как осиновый лист. Мысленно убеждала себя, что надо расслабиться, ведь впереди еще столько времени… Она так хотела посмотреть ему вслед, но что-то мешало, наверное, взгляд Андрея. Ничего, еще насмотрится на уроках! Вот там уж никто не помешает… Таня Смольченко осталась на второй год, и Наташа стала сидеть на уроках одна за партой. Теперь ее никто не отвлечет от Него!

— Он этого достоин, — сказал охранник.

У Наташи дыхание оборвалось. Взглянула на него и поняла — он о чем-то догадывается. Но на всякий случай тихо переспросила:

— Чего достоин?

— Этих влюбленных глаз, — объяснил Андрей. — Он хороший парень.

На влюбленные глаза навернулись слезы. Зазвенел звонок, но девушка не могла пошевелиться; понимала, что должна быть на физике, но стояла на месте… Этот звон она слышала где-то глубоко в сердце: это звонок на Его урок; это приглашение на счастье!

— И запомни, Наталья, он не любит, когда опаздывают на его уроки. Он считает, что это проявление неуважения к учителю, а поскольку он парень взаимный, то таким ученикам отвечает тем же…

— Спасибо, — тихо сказала Наташа, улыбнулась и посмотрела охраннику в глаза. Андрей заметил в этом взгляде океан благодарности и не смог удержать в себе ответную улыбку…

Наташа в темпе помчалась на третий этаж: хотела успеть в кабинет раньше, чем учитель вернется из учительской и закроет за собой дверь.

Андрюха оглянулся на своего напарника и усмехнулся:

— Макс даже про физику с таким видом говорит девушке, словно делает комплимент!

Можно ли определить девичью психологию каким-то словом? Интриги? Авантюры? Почему в четырнадцать лет мы считаем себя взрослыми, а в двадцать семь понимаем, что это только начало настоящей жизни? Тщательно обдуманные поступки, совершенные в юности, в зрелом возрасте кажутся нам смешными и нелепыми.