Ради Инглиш (СИ) - Харгров Э.М.

— Что я могу вам предложить?

— Мне…

— Водка, содовая и лайм.

Бармен смотрит на меня для подтверждения заказа, и я могу лишь кивнуть, поскольку нахожусь в полном шоке. Неужели он так внимательно следил за мной, что обратил внимание на то, что я пью? Немного жутковато. Бармен придвигает ко мне только что сделанный напиток, и я почти полностью осушаю его.

Я практически допиваю напиток до льда, когда передо мной снова появляется бармен, и я киваю ему, чтобы повторил.

— Мне кажется, вам стоит притормозить.

Произносит Бек глубоким, хриплым голосом. Мне не хочется отвечать ему, но я все-таки говорю:

— Не-а, все отлично. Сегодня пятница, — ухмыляюсь я. Но ухмылка получается какой-то однобокой.

Мишель привлекает мое внимание, стоя через три ряда людей от меня. Одними шубами она произносит:

— Мы уходим. Ничего, если я оставлю тебя? Ты можешь поехать с нами в такси.

— Нет, я в порядке. Повеселитесь, — должно быть, я кричу это слишком громко, поскольку мистер Загадка странно на меня смотрит.

«Не веди себя с ним, как полная идиотка. Шеридан Л-У-З-Е-Р. И так всегда. Я подожду, пока они не уедут, и сама поймаю такси».

— Лузер, ха?

Я отшатываюсь, когда смотрю на него. Комната немного кружится. Алкоголь ударяет мне в голову.

— Что вы имеете в виду?

— Вы сказали, что вы идиотка и лузер.

Я тут же открываю рот и одновременно прикрываю его ладонью.

— Я сказала это вслух? — Это звучит, как «Яскзлаэтвслх»?

Он опускает и поднимает голову. Один раз. Я не собиралась говорить это вслух. Какого дьявола! Должно быть я напилась. Думаю, пришло время уезжать. Стоп. Потянувшись за сумочкой, я вспоминаю, что не брала её. Все мои вещи у Мишель. А Мишель уехала. Теперь у меня серьезные проблемы.

— Да чтоб меня дрючили!

— Что простите?

Погрузившись во всё то дерьмо, которое со мной происходит, я не обращаю внимание, что мистер Загадка пристально следит за моими разглагольствованиями.

— И что мне теперь делать? Во имя всех паршивых членов в этом клубе, как меня угораздило так вляпаться? Отсосите, придурки.

Я начинаю бить себя по голове, но потом перестаю. Подняв голову, я вижу огромные глаза. Он слышал мой бубнеж? Господи всемогущий, надеюсь, что нет.

— У вас какая-то проблема или вы разговариваете так и со своими учениками?

Он слышал. Каждое слово. Мои щёки тут же вспыхивают, как огни на девятом кольце ада. На моем лбу и верхней губе выступает пот. Я хватаю лежащую на барной стойке салфетку, и недолго думая, начинаю яростно вытираться. Уверена, пот буквально струится у меня по рукам. Когда до меня наконец-то доходит, чем я занимаюсь на публике, меня сразу накрывает волной стыда. Из меня извергается поток слов, который я не в силах остановить.

— Я… я… я идиотка. Моя подруга уехала, а все мои вещи были у нее, и я не смогу добраться до дома. И теперь я не знаю, что мне делать. Я живу слишком далеко, поэтому собиралась заказать такси, но не смогу это сделать, потому что у меня нет телефона, кредитной карты или наличных, и я не могу позвонить ей, чтобы она меня забрала отсюда. А если я уйду, им придется вызвать полицию, так как я не заплатила по счету, а она, скорее всего, заплатила только за свой, и у неё моя кредитка, и она уехала, и я верещу, как глупая курица. О, боже, появись, пожалуйста, сейчас в этом баре и спаси меня от полнейшего унижения.

— Уже слишком поздно, вам не кажется? — Эта лишенная любых эмоций фраза застревает у меня в голове.

Если я ожидала, что он придет мне на помощь, я дико заблуждалась. И что же я делаю? Я разворачиваюсь и направляюсь в противоположную сторону. Держа голову прямо и делая вид, что у меня всё под контролем. Только я понятия не имею, что мне делать. Моя гордость не позволяет просить о помощи. Да я бы никогда и не сделала это. Я выхожу на улицу и прохожу несколько кварталов в сторону дома в этих мать его сапогах, которые решила сегодня надеть. Рядом со мной останавливается машина, и я слышу голос:

— Забирайтесь в машину.

Глава 9

Шеридан

За очень короткое время мое состояние от веселого и расслабленного переходит в слегка опьяненное. Услышав его голос, я делаю все возможное, чтобы не шлепнуться своей пьяной задницей на землю.

— Я? — указываю большим пальцем на свою грудь.

Окно со стороны пассажирского сидения опущено, и Бекли наклоняется ближе.

— А с кем еще я могу здесь разговаривать?

— И правда, с кем? — бурчу я. — Ты ведь так многословен.

— Залезайте.

Подняв руку, я машу ею в воздухе, но жест получается слегка дурацким.

— Пфф. Со мной все в порядке. Я могу и прогуляться. — И как только эти слова выскакивают из моего рта, я спотыкаюсь и еле ловлю равновесие, чуть не впечатавшись лицом в асфальт. — Упс, — хихикаю я.

— Мисс Монро. В машину. Живо.

Уперев руки в боки, я разворачиваюсь к нему лицом и заявляю:

— Вы мне не начальник. К тому же, вы мне не нравитесь. — Я горжусь тем, что смогла противостоять ему. Удостоверившись, что крепко стою на ногах, продолжаю свой путь домой, пока каблук не застревает в трещине асфальта, и я не подворачиваю лодыжку. В школе я занималась спортом и знаю, что означает этот звук.

— ААА, трахните меня дважды большим и толстым фаллосом. И что мне теперь делать? — Каблук сапога застревает в трещине тротуара, и я плюхаюсь на задницу. Я слышу звук останавливающегося мотора и хлопнувшей двери, но больше меня интересует, как я смогу добраться до дома со сломанным каблуком и подвернутой лодыжкой. Из-за того, что мысли скачут с места на место, я не обращаю внимание, как меня обхватывают две накаченные руки и поднимают с земли.

— Господи, да вы, должно быть, невероятно сильный, раз смогли поднять такую огромную задницу, как моя. — В следующий момент я понимаю, что сижу в удобной машине, в которой пахнет кожей. — Здесь гораздо удобнее, чем в такси, на котором я приехала. Но я не хочу ехать в вашей машине. Я тебя ненавижу. Ты придурок.

— Где вы живете? — спрашивает Бекли.

— А что, если я не скажу вам? Тогда вы не сможете отвезти меня домой.

— Мисс Монро. — Его голос не мягкий и не дружелюбный, поэтому я сдаюсь.

— Возле Publix¹.

Он бурчит что-то в ответ, но я не слышу, что именно. Прикрываю глаза, потому что сидения в машине такие удобные, и я просто не могу сопротивляться. Мне очень хочется спать.

— Мисс Монро, какой у вас адрес?

Я тараторю ему свой адрес, и мы едем дальше. Вскоре я чувствую, как меня трясут.

— Приехали.

Моргая ото сна, я выглядываю в окно и спрашиваю:

— Куда?

— К вашему дому.

— Это не мой дом.

Он сейчас, вероятно, очень зол. Беркли издает звук похожий на то, будто он сдерживается из последних сил.

— Вы назвали мне именно этот адрес.

— Да, но здесь нету Publix. — Я указываю большим пальцем себе за спину. — И дом, который мы снимаем — белый.

— Какой у вас адрес? — шипит он сквозь стиснутые зубы.

Я называю адрес.

— В тот раз вы назвали другой.

Наконец, мы добираемся до моего дома, но у меня нет ключей. Черт, придется сказать ему об этом. Как же меня это бесит. А потом я смотрю на него с таким лицом, на котором и так все написано.

— Что еще?

— У меня нет ключей.

Он ударяет руками по рулевому колесу. Потом смотрит на меня, улыбнувшись.

— Может ваша соседка уже дома?

— Оо, я бы не надеялась на это.

Я открываю дверь, и когда делаю шаг, стопу пронзает резкая боль, прострелившая по всему позвоночнику

— Ай! — Я падаю вперед на колени. — Я в норме. Все отлично. Видите? — И ползу в сторону двери.

— Мисс Монро, можете прекратите это?

Я останавливаюсь, когда передо мной оказываются две длинные ноги. Кажется, я смотрю на гору Эверест, пока поднимаю голову в поисках его глаз.

— Ну, да здравствует растяжение. — Он даже не усмехается. Господин Сама серьёзность.