Вирджиния (СИ) - Мэй Инна

Женщина сначала изумлённо посмотрела на неё, а потом через секунду её глаза покрылись добротой и слегка заблестели.

— Что Вы, госпожа. Вам не стоит просить у меня прощения. Вашей вины в этом нет. Я понимаю, как это трястись в дороге целый день и как это чувствовать от неё усталость.

Вирджиния внимательно, и в то же время печально взглянула на неё.

"Неужели эта женщина и вправду подумала, что она была такой раздражённой вчера из-за усталости? Или она просто пытается деликатно замять эту тему, чтобы ничем не огорчить меня?"

Знала бы она, что вчерашний выпад был далеко не от усталости, а от того, какой характер у самой Вирджинии. Именно этот факт немного поколебил раннюю уверенность и внутреннее безразличие Вирджинии.

Потом она вышла на улицу, где встретила странный взгляд лорда, который через несколько секунд помог ей забраться в карету и сел сам, отдав команду трогать.

— Я рад, что Вы оказались сильны духом, чтобы суметь признать свои ошибки и принять за собой свою вину. А ещё и в том, чтобы попросить за это извинения. Это достойный поступок, — проговорил он через некоторое время, смотря на Вирджинию.

— Я не нуждаюсь в Вашей похвале, — бросила она, почувствовав себя уязвленной. — Сейчас я ещё не до конца понимаю, что я чувствую после этого: ещё большее внутреннее неудобство или же облегчение. Пока я просто нахожу это всё досадным обстоятельством, с которым мне пришлось столкнуться.

— Грань между умом и глупостью очень тонка. Но в данном случае Вы поступили абсолютно верно. Даже если это и вызывает в Вас дискомфорт. В ошибках мы всегда видим свои недостатки, оттого их и тяжело принимать. Но поверьте, это такой же недостаток, как и дождь: противно-мокрый, но после него всегда расцветают растения и цветы.

— Видимо моим цветам не дано расцвести. Уж слишком густая слякоть у меня внутри после этого.

— Значит Вы недостаточно искренне приняли эту ошибку. Так что не бойтесь экспериментировать, попробуйте. Я же тоже не родился с лёгким осознанием своих ошибок.

— И в чём они заключались? — спросила женщина, почувствовав облегчение внутри оттого, что даже такой человек, как безупречный и благородный мужчина как лорд допускал делать ошибки.

— О, Вы не поверите. В юности лет я был слишком самоуверенным и амбициозным юнцом. И именно мои самоуверенность и амбиции в один прекрасный день спустили меня на землю. Уже после этого я начал обо всем задумываться, делать выводы и меняться. Как видите хуже не стало, — с улыбкой проговорил он.

Вирджиния хмыкнула, но всё же его слова отложились в её голове.

Прошло несколько минут и она оторвав свой взгляд от окна обернулась к лорду.

— Как Вы стали рыцарем? — спросила она, потому что несколько секунд назад в ней взыграло неожиданное любопытство на счёт него.

Мужчина повернулся к ней и со спокойным выражением, на миг коснувшись её взглядом, ответил:

— Скорее унаследовал. Как Вы помните в 1337 году началась столетняя война, а в 1417 мой прадед вошёл в ряды этой рыцарской армии, будучи в двадцати семи летнем возрасте. На поле войны он провел двадцать лет, то есть до самого её окончания. Это действительно удивительно, выжить, проведя на военном поприще столько лет. Именно под его руководством было одержано много побед, после которых он был удостоен не только высокой награды, чина и земель, а ещё удостоился правом передавать звание своим сыновьям. Так что мужчин моего рода ждала только одна дорога — в рыцари. Он создал свой орден, в который после многолетнего обучения вступали мужчины из его рода и обретали право называться рыцарями. Первым в этот орден вошёл его сын, которому на то время, как закончилась столетняя война, было двадцать лет. До того времени он уже успел обучиться всему тому, что требует от тебя этот орден. Правда этот орден был слишком ограничен и в него не могли войти все желающие, только род моего прадеда, его соратники, которые располагали его доверием и те, кто был на их взгляды достойным состоять в нём. И вот после всего этого и пошла ветвь нашего рода рыцарей.

— Этот орден существует до сих пор? — заинтересованная этой историей спросила Вирджиния.

— Да. Но к сожалению в нём меньше рыцарей, чем хотелось бы.

— А можно узнать название этого ордена?

- Орден Глэндауэр.

— А я то думаю, почему мне Ваша фамилия так знакома. Я когда-то слышала об этом ордене, но настолько мало, что совершенно не имею никакой весомой информации о нём. Единственное, что я знаю точно, так это то, что основателем этого ордена был Лемюэль Вестлей.

— Верно. Так звали моего прадеда.

— А как на счёт Вас. До этого времени я ни разу не слышала Вашего имени в палате лордов.

— Николас, — просто проговорил он.

Вирджиния кивнула.

— На самом деле это действительно всё интересно. Но единственное, что жаль, что время забирает с собой почти всё, что когда-то появилось на земле. И в этом случае я имею в виду ветвь рыцарства.

Мужчина задумчиво взглянул на Вирджинию, узрев в её словах человека, который оказался сторонником лорда и того, о чём мужчина с некоторой тяжестью на душе теряет из своей жизни.

— Вы правы. Когда-то рыцарству было место появиться на этой земле, но а сейчас, судя по всему, оно отжило своё время и приближается к своему завершению.

— Я вижу, что эта ситуация тяжело даётся Вам осознанием.

— Это то, чему я посвятил всю свою жизнь. Конечно это не может меня не расстраивать. Но видимо слово изношенность относится не только к вещам, и такие объекты как рыцарская армия тоже несёт в себе смысл, как служить временно и приносят свою пользу так же временно. Но для меня это было и будет военным творением, где честь перемежалась не со славой, а тем, от чего исходил свет, и что несло в себе благородство, совесть и самопожертвование. Конечно слова всегда красивее действий. Потому что я видел многих, которые только оскверняли звание рыцарь. Но и знаю тех, для кого это было всей их жизнью, и возможно даже призванием.

Вирджиния задумчиво уставилась в камзол мужчины, обдумывая его слова. В них притаилась ощутимая и обволакивающая горечь, и в то же время готовность принять то, что несомненно подойдёт упор и станет перед твоим взором.

— Мне жаль, что у всего есть свой конец. Особенно в этом.

— Такая жизнь. Глубоко в душе я уже принял это. А изменения, которые так или иначе обязательно коснутся общества и всего человечества в целом, приведут к новым лишениям и новым обретениям. Кто его знает, может в будущем будет что-то не менее достойное.

— Хотелось бы верить. 

Последующие три дня прошли в той же карете, где лорд Вестлей и Вирджиния развлекали себя разговорами друг с другом. Не все они были приятными, часто они начинали споры и были в чём то несогласны друг с другом. Но разве не в этом разбежность людей? Иметь свои взгляды и собственные убеждения в чем-то.

Вирджиния глубоко в душе понимала это, и даже принимала, но спокойное выражение лица и полнейшее душевное равновесие мужчины почему-то очень раздражало ее.

"Жаль, что рукоприкладство к мужчине сейчас не в моде. Какие бы эффективные плоды она несла бы за собой. Хм, стоит определенно об этом задуматься".

В отличие от женщины, у которой в голове сейчас блуждали кровожадные мысли, мужчина был абсолютно спокоен и не думал ни о чём. Он как и всегда, когда отправлялся в длительные путешествия отпускал все свои мысли и просто наслаждался душой.

За окном уже показались другие земли и природа с сочной и яркой сменилась на более унылую и блеклую.

Не зря же Шотландия всегда слыла своим суровым климатом и ограниченной растительностью. Но горы, которые составляли её сердце, были ни что иначе, как достоинство этой страны. Именно они вызывали к себе восхищение и заставляли глаза путников завороженно быть прикованными к ними. Именно они и показались через два дня: высокие, величественные и ещё укрыты зелёными коврами трав в изножьях.